- Боже милостивый, - прошептал Сталиг.
Колдун замотал головой. Рот его искривился в беззвучном крике. Жилы вздулись на шее. Сталиг достал у себя из сумки какое-то снадобье и дал его Борросу. Тот успокоился почти сразу: глаза закрылись, дыхание стало ровнее. Целитель отер пот со лба. Ронин открыл было рот, но Сталиг остановил его взмахом руки.
- Я сделал все, что мог, - произнес он, повысив голос.
Доктор забрал свою сумку, и они с Ронином вышли из полутемной комнаты.
- Передайте вашему саардину, - буркнул Сталиг на ходу, обращаясь к даггамам, стоявшим на страже у двери, - что я вернусь на седьмую смену, чтобы проверить состояние пациента.
- Ты что-нибудь выяснил? - спросил Ронин.
Привычная обстановка действовала успокаивающе. Осветительные приборы отбрасывали тусклый свет, который казался немного зловещим. В углу, на стопке чистых табличек стояли наготове масляные светильники - на тот случай, если погаснет свет. Где попало валялись скомканные листы бумаги. На противоположной стене прямоугольником темноты чернела открытая дверь в операционную.
Сталиг покачал головой:
- Я не хочу тебя втягивать в это дело. С тебя достаточно и встречи с саардином по безопасности.
- Но ведь я...
- Я давал клятву. - Сталиг, казалось, злился на самого себя. - И если я говорю, что я ничего не помню, я действительно ничего не помню. Я целитель. Для меня Боррос - просто еще один пациент, которому нужно помочь.
- Но он необычный пациент, - возразил Ронин. - Ты что-то узнал, но мне почему-то сказать не хочешь.
- Это слишком опасно...
- Да иди ты к черту! - воскликнул Ронин. - Я уже не ребенок, которого надо оберегать.
- Я не то имел в виду...
- Разве? Так что же тогда?
Между ними повисла пауза, и в напряженной этой тишине Ронин почувствовал реальную опасность. Если сейчас кто-то из них не заговорит, вполне вероятно, их давней дружбе придет конец. Странное ощущение. Ронин не знал, почему оно вдруг возникло, и это его беспокоило.
Сталиг опустил глаза.
- Я... я всегда относился к тебе как к сыну. Мне, как целителю, многие вещи в жизни просто недоступны... те вещи, которых я так сильно желал когда-то. Ты и твоя сестра - вы всегда были мне очень дороги. А потом... потом остался лишь ты один. - Он говорил очень медленно, с трудом подбирая слова. Ронин не знал, как ему помочь. Бывают в жизни такие моменты, когда человеку ничем не поможешь. - Я понимаю, ты теперь меченосец. И я знаю, что это значит. Но время от времени я вспоминаю того мальчишку...
Сталиг налил себе вина, проглотил его залпом, потом налил еще - себе и Ронину.
- Вот почему, - продолжал он как ни в чем не бывало, - если ты так настаиваешь, я расскажу тебе, что я узнал.
И целитель поведал Ронину, что в результате осмотра он убедился в том, что даггамы держат Борроса в изоляции уже давно. Явно не один цикл.
- Возможно, даже семь циклов. Трудно судить. Очень сильный наркотик.
По внешним проявлениям действия снадобья, а также по специфической реакции Борроса на голос Сталига целитель определил тип наркотика и заподозрил также, что сотрудники безопасности пытались выудить у колдуна информацию.
- У них это называется "взять интервью", - продолжал он. - Наркотик, который они ему дали, помимо всего прочего, подавляет волю. Иными словами...
- Они залезли ему в сознание.
- Попытались залезть.
- Что ты имеешь в виду?
- Ну, все эти приемы - достаточно хитрая штука... но они не всегда дают необходимые результаты.
- Но почему бы им просто не конфисковать его записи? Это было бы проще.
Целитель пожал плечами.
- А может, они не сумели их расшифровать. Откуда мы знаем? Но в одном я уверен. Почти все, что мы слышали от Фрейдала, - неправда.
- Но зачем им такой огород городить, не пойму. Впрочем, если все твои выводы верны, выходит, что органы безопасности сознательно вмешались в работу колдуна.
- Вот именно, - кивнул Сталиг. - Да еще эти пятнышки Дехна...
Тут он осекся. Из темноты операционной донеслись приглушенные звуки шагов.
- Время идет. Уже скоро Сехна, - как можно громче произнес целитель и добавил, понизив голос: - Тебе надо идти на ужин. Понятно?
Ронин молча кивнул.
- Завтра, все завтра.
Доктор снова повысил голос:
- Ладно, зайдешь попозже. Мне надо будет еще раз взглянуть на этот твой синячище.
Он подмигнул Ронину. Тот понимающе кивнул в ответ, встал и пошел на выход. В операционной Ронин столкнулся нос к носу с двумя даггамами, которые направлялись к Сталигу в кабинет.
Он прошел мимо единственного работающего в этом секторе лифта, потому что очередь на него была слишком длинной, а ему не хотелось ждать. Его несколько раз окликали, он рассеянно улыбался в ответ и небрежно махал рукой, но ни разу не остановился ни для официального обмена приветствиями, ни для дружеского разговора.
Тело его, как это часто бывало, двигалось автоматически. Он шел, погруженный в свои мысли, лишь мельком замечая окружающую обстановку, ноги его сами знали дорогу до нужной лестницы, которая вела наверх, на его этаж.
Именно из-за своего отрешенного состояния он прошел мимо Ниррена, не заметив его. Ниррен - высокий и смуглый, с орлиным носом и глубоко посаженными глазами - нисколечко этому не удивился. Он схватил Ронина за руку и развернул к себе лицом. Ронин почувствовал, что кто-то к нему приближается, еще до того, как чондрин дотронулся до него, и не стал сопротивляться. Но внутренне он приготовился, и когда этот "кто-то" рванул его на себя, Ронин молниеносным движением вытащил меч из ножен. Клинок сверкнул, отражая свет. И только тогда Ронин увидел, с кем он собирался сражаться.
Ниррен засмеялся, обнажая ровные белые зубы.
- Когда-нибудь я тебя все-таки наколю.
Ронин, улыбнувшись, вложил меч в ножны.
- Сегодня неподходящий денек для твоих этих шуточек. - Улыбка Ронина мгновенно погасла.
Чондрин, однако, пребывал в самом веселом расположении духа. Он вытаращился на Ронина, комично выпучив глаза, и этак потешно прошептал, кладя руку ему на плечо: