Дарки, следуя за ним по пятам, ворвались в тоннель. С трудом Руди удалось вывернуться из объятий беглеца, но студенистые тела придавили их обоих, шевеля мягкими кольцами щупальцев.
Даже сам Уайетт Эрп, знаменитый шериф, и то не расстегнул бы кобуры быстрее.
Огнемет выпустил поток ярко-желтого цвета невыносимо слепящий в вечной темноте подземелья. Пламя потекло вдоль блестящих спин лижущим золотым потоком.
При первой вспышке света перед Руди мелькнуло изможденное лицо беглеца в путанице грязных седых волос. Пленник завизжал, закрыв глаза, которые не видели света с момента падения Гая, но тут Дарки снова набросились на них.
А пламя тем временем распространялось среди чудовищ. Снизу подул встречный ветер, и Руди повернулся; широко расставив ноги на скользком полу, он направил издававшее ровный гул пламя вниз. В тот же момент колючий хлыстообразный хвост задел его. Руди отпрянул, наблюдая за тем, как распространяется огонь, ринувшийся в нижнюю пещеру. Сталактиты и груды кристаллов загорелись ослепительным светом в рубиновых отблесках пламени. Дарки сыпались с невидимого потолка, извиваясь в агонии и разбрызгивая при падении кислоту. Огонь пожирал их с голодным ревом.
Руди бросился бежать по широкому тоннелю, начинавшемуся в дальнем конце пещеры; дыхание чудовищ ударило ему в спину. Оставленные на стенах руны указывали ему дорогу; он повернулся, и огнемет выбросил заряд огня на преследовавших его Дарков. Беспросветная темнота взорвалась пламенем, оно извивалось и дрожало, искры с шипением падали на влажный черный мох на полу. Сжатый стенами тоннеля, ветер навалился на него. Руди, следуя от знака к знаку, время от времени поворачивался и стрелял в своих преследователей или расчищал огнем путь впереди.
Обитатели пещер метались в пламени, крича от ужаса. Руди с ужасом вспомнил, что последнюю пещеру, в которой находились лестница и веревка, полностью покрывал высохший мох. Достаточно одной искры, чтобы огонь охватил всю пещеру, и если он в это время будет еще на полпути...
Верхние пещеры заполнял дым и мрак. Руди с трудом пробирался среди визжавших человеческих и получеловеческих существ, которые натыкались на него, хватали за руки, выкрикивая что-то нечленораздельное.
В последней пещере не было ничего, кроме дикого буйства темноты. Руди чувствовал, как Дарки настигают его, подавляя пламя, так же как они подавляли свет. Он чувствовал огромную силу и мощь, которая пульсировала в завихрениях воздуха. Темные, содрогающиеся тела заполняли проход, что вел наверх; они рекой текли к огню, прикладывая всю свою мощь, чтобы затушить, задавить его. Руди бросился вверх по каменистому спуску в направлении следующего тоннеля как раз в тот момент, когда одно из несчастных существ, объятое пламенем, забежало в пещеру и, споткнувшись, упало.
Пещера, в которую с лихвой поместилось бы все Убежище целиком, просто взорвалась - так мгновенно занялся мох. Руди задохнулся от внезапной нехватки кислорода, голова пошла кругом. На мгновение ему показалось, что сейчас он упадет в обморок и покатился вниз навстречу ревущему адскому пламени. Казалось, будто все Дарки Логова обрушились на него, а также направили всю свою магию, чтобы побороть огонь.
А затем он упал, и сознание покинуло его.
* * *
Руди медленно приходил в себя. Вокруг царила темнота, пахло илом и камнем. Огнемета в руках не было.
С возгласом отчаяния он сел, но кто-то сильным движением уложил его обратно. Руди почувствовал прикосновение чего-то влажного и холодного к обожженной щеке.
- Тихо, - проговорил Ингольд не без сочувствия. - Думаю, ты уже достаточно натворил для одного вечера.
Магическое зрение понемногу возвращалось, и тьма отступила.
Они находились в маленькой комнатке, похожей на склеп. Через единственный выход был виден маленький садик, где с полдюжины абрикосовых деревьев жались друг к другу. Руди почувствовал холод наступившего ненастья. Выделяясь темным силуэтом на фоне двери, Кара из Иппита что-то записывала на одной из своих табличек, ее алебарда была прислонена к стене. Кара повернулась к нему неповрежденной стороной лица, и Руди подумал, что в нее вполне можно влюбиться. Кта спал, свернувшись калачиком, напоминая забинтованную мумию инков.
Руди вздохнул и расслабился на своем ложе из сухих листьев, которое нельзя было назвать совсем уж неудобным. Листья под ним утомленно шуршали и издавали нежный терпкий запах.
- О, Боже! - прошептал он. - Я так надеялся, что вы втроем уже успели выбраться из Логова, когда огонь вышел у меня из-под контроля.
Ингольд улыбнулся, продолжая смешивать в руках мазь из каких-то растений. Руди сумел разглядеть расколотый кувшин, стоявший рядом с волшебником; на полу слабо поблескивала лужица пролитой воды.
- Не задержись я ненадолго, чтобы дать бой преследовавшим меня Даркам, - мягко заметил старик, - то как раз оказался бы в той последней пещере, когда ее охватило пламя. Разве ты меня не видел?
Глаза Руди расширились от ужаса.
- Господи Иисусе! Нет. Извини...
- Полагаю, мне нужно бы порадоваться, что мои скрывающие чары так хорошо сработали... Лежи спокойно, я не собираюсь тебя клеймить. Это просто лекарство от ожогов, тебе оно не помешает. К счастью, там был широкий тоннель, который огибал пещеру, и я по нему выбрался... хотя лестницу и веревку пришлось оставить.
- Как же так получилось?
- Потому что я тащил тебя. - Он откинулся и вытер руки о край одеяла Руди. Его грубая коричневая накидка пахла Логовом. В тени капюшона живо поблескивали глаза. - Судя по всему, твой эксперимент с огнеметом закончился успешно?
Руди нервно засмеялся, Ингольд присоединился к нему. И тут Руди подумал, что всего несколько раз слышал, смех мага. Напряжение, переутомление исчезли из его глаз, оставив лишь едва заметный след.
Воспоминания о мерзкой темноте вернулись к Руди, и он тихо сказал:
- Это будет непросто.
Ингольд искоса посмотрел на него.
- Как считаешь, это вообще можно сделать?
Руди нахмурился.
- Конечно. Нам потребуется сильное прикрытие, чтобы дать возможность отряду с огнеметами спуститься на дно Логова, а уж попав туда, они сумеют выжечь себе путь обратно. Если мы уничтожим хотя бы половину Логова, Гай опять станет безопасным для людей.
- Полагаешь, что в человеческих силах разрушить половину Логова?
- Этот мох горит, как бумага. - Руди шевельнулся и сморщился: у него уже затекли мышцы. - Разве не так?
Старик немного помолчал, уставившись на свои обожженные руки. Затем бросил взгляд по направлению к двери.
- Кара? Ты покараулишь первой?
- Если нет возражений, - глубоким голосом откликнулась она.
Руди с трудом сел, поразившись, как болит все тело.
Его руки и лицо ныли под толстым слоем мази Ингольда.
- Я готов тебя заменить, - предложил он. - Или давайте втроем потянем соломинку. Кто вытащит короткую - пойдет спать. Только Богу известно, как Кта выдерживает все это, - добавил он с сочувствием.
- Кта уже сто лет, - мягко заметил Ингольд. - Если на свете и осталось что-то такое, чего он не видел... я о таком не знаю.
Кара с неуверенной улыбкой покосилась на него, но это выражение исчезло едва ли не прежде, чем Руди успел его заметить. Она никогда не смеялась: словно когда-то в детстве ее сильно наказывали за это... Затем она отодвинулась от стены и запихала в свою старую сумку таблички, над которыми работала. Руди обратил внимание, что, как и Джил, она делала заметки на восковой поверхности таблички при помощи заколки для волос; теперь Кара аккуратно закрепляла ее у отворота плаща, и маленький бриллиант засверкал на фоне грубой ткани, подобно звездочке. Даже самые ценные ювелирные безделушки были обычным делом среди тех, кто выжил после бойни в Гае и Карсте.
- А почему бы нам не упаковаться и не покинуть город прямо сейчас? спокойно спросила она. - Я не думаю, что кто-нибудь из нас в состоянии сейчас уснуть.
Ингольд улегся в тени рядом с Кта и натянул одеяло поверх плаща.
- Нет, - мягко возразил он, - мы не должны ходить по Гаю ночью. Там есть и другие опасности, кроме Дарков. Мы все устали. Слишком просто сейчас допустить роковую ошибку. Рассвет уже скоро.
После этого он отвернулся к стене и, возможно, уснул, хотя Руди бы за это не поручился.
Руди поднялся на негнущихся ногах, его мучила жажда; он выпил то, что осталось в расколотой чаше. Вода была холодной, отдавала камнем и травами, которые использовал Ингольд. Затем он прохромал к двери и сел напротив Кары. Мысль о снах, которые могут прийти сейчас к нему, заставили его задуматься, не будет ли он страдать бессонницей всю оставшуюся жизнь.
- Ну вот, с беготней покончено, - сказал он, - теперь до конца ночи мы можем забавлять друг друга рассказами о привидениях.