Подкатили нежданные слезы. Она приглушенно всхлипнула, но подавила их, не желая поддаваться. Боже! Почему я так несчастна? Что я здесь делаю? Дура проклятая! Разве так плохо было бы быть женой инженера? Они бы с Джефри сейчас перебирались на Рейндж. У нее бы там был дом. Открытое пространство. Ей бы было тепло! Тепло! О, Господи, тепло!
И ее бы обработали! Милый, покладистый человек, совершенный член общества - и ни одной оригинальной мысли в голове.
Она наклонила голову и вытерла мокрым пальцем нос. Дрожь теперь не прекращалась ни на секунду. Когда она попыталась подвигать пальцами ног, то у нее создалось впечатление, что это мокрые деревяшки. Действительность представляла собой холод, сырость, несчастие и страдание. Такова жизнь. Какого черта вообще кто-то хочет жить? Джефри знал правду. Он разумно поступил - выбрался! Это ее вина, такого отродья, как она. Он ушел без нее. Она опять сдержала рыдания и задрожала.
- Еще одна рубашка поможет? - спросил спокойный голос сзади.
Она открыла рот и обернулась, вглядываясь в темноту, пытаясь разглядеть его.
- Я н-не м-могу в-взять вашу р-рубашку, - нетвердо произнесла она, стуча зубами.
Она слышала, как он подошел. Кожаная одежда зашуршала, когда он нагнулся. Теплый палец быстро коснулся ее щеки. _Теплый палец!_
- Тебе очень холодно. Это нехорошо.
Она услышала, как он снимает рубашку. Его пальцы стянули накидку с ее плеч и дотронулись до сырой кожаной рубашки.
- Сними это, - приказал он.
- Но... - она было начала возмущаться.
- Так будет теплее, - его голос был добрым, заботливым.
Сама не веря в то, что она это делает, она стянула тяжелую мокрую рубашку через голову. Она смутилась, как будто он уже не видел ее обнаженной... да еще на свету! Но он все-таки обещал, что будет тепло. Она помогла ему натянуть на нее его боевую рубашку... _Слава Богу, она была теплой!_
- Я никогда не думала, что такая простая вещь, как теплая рубашка, может столько значить, - восторженно проговорила она.
- Ты должна была спать, - напомнил он.
- Я так замерзла. Но ты-то что собираешься делать? Ты превратишься в кусок льда! - она запаниковала. Он не должен страдать ради того, чтобы ей было тепло.
- Мне не холодно. Я не могу превратиться в кусок льда, когда вода вокруг не замерзает, - его голос был легким, веселым.
- Мне неудобно, что я взяла твою рубашку, - пробормотала она.
- У меня есть еще одна рубашка, - его глубокий грудной голос ободрил ее. - Я уже надел ее. Тебе нужно поспать. Завтра будет тяжелый день.
- Кажется, можно сказать, что лагерь занят, - она заколебалась. - Филип и Рита, они, ну...
Его смешок удивил ее.
- Я рад. Филип никогда не был близок с женщиной.
- Но он кажется таким добрым, - ответила она нахмурившись.
- Филип не всегда был таким. Предсказания довлели над ним многие годы еще до прихода звездных людей. Он был очень замкнутым. Его преследовало будущее.
- А ты? - спросила она. - Ты всегда был таким, как сейчас? Тебя тоже что-то преследует, Железный Глаз? Грусть в глазах?
- Какой я? - спросил он.
- Страдающий, - просто сказала она.
- Я воин. - Он сказал это с гордостью. - Воины не чувствуют боли.
- Она, должно быть, была удивительной женщиной, - попыталась угадать Лита. Наступило молчание. - Расскажи мне о ней, - добавила она, ее голос выдавал заинтересованность.
Шло время. Она думала, что он не ответит.
Затем:
- Она была из моего рода - моей семьи. Дочь сестры моего отца. Она была Смит. Мы не могли пожениться. Потом ее убили. Это все.
- Это не все, Железный Глаз, - тихо добавила она. - Ты рассказал мне больше, чем ты думаешь.
- Разве, звездная женщина? - в его голосе была насмешка.
- Да, - добавить было нечего.
Некоторое время они молчали; Лита снова задрожала.
- Сантос найдут нас? - спросила она.
- Паук решит, - его голос был бесстрастным.
- Их много, - напомнила Лита. - Что будет, если они нас схватят?
- Будем сражаться, - ответил он без всяких эмоций.
- Ты не сможешь победить такое количество, Железный Глаз. Каким бы хорошим воином ты ни был.
Она услышала, как он засмеялся над серьезностью в ее голосе.
- Ты рассчитываешь жить вечно, звездная женщина? - ему было весело.
- Но сражаться, когда не можешь победить? Зачем? - она не могла этого понять.
- Мы с Филипом будем сражаться. - Она представила, как он пожал плечами. - Может быть, звездная женщина-воин тоже останется и будет сражаться. Пока мы сражаемся, ты спасешься. В этом есть достоинство.
- Достоинство? В чем? Что толку от достоинства, когда ты мертв? - она почти кричала.
Его голос был таким же спокойным.
- Если сантос настигнут нас, они убьют нас с Филипом независимо от того, будем мы сражаться или нет. Им ничего не остается делать. Не лучше ли умереть мужчиной?
- Я женщина, и я не чувствуя себя чем-то хуже! - парировала она, вдруг припомнив то, о чем думала раньше. Слава Богу, этот человек не может читать ее мысли.