Держа на руках раненого ребенка, Страйк бежал сквозь хаос. Со всех сторон несся грохот осады. Со стен летели тела. Небо почернело от дыма. Повернув прочь от внешнего периметра, он направился в центр города, виляя по узким улочкам, обходя или отпихивая суетящихся людей.
Наконец он добрался до дома Кристы. Дом использовали в качестве импровизированного полевого госпиталя. Люди с носилками заносили раненых, ходячие раненые перегораживали вход. Но увидев, кого несет орк, они тут же отступили в сторону, освобождая ему дорогу.
Вломившись внутрь, он увидел, что и там не протолкнуться. Десятки импровизированных постелей заполняли комнаты и коридоры. Легко раненые сидели, им перевязывали раны. Обязанности сестер милосердия выполняли женщины из ордена Поли.
– Верховная жрица! – произнес он. – Где она?
Шокированные девушки указали на комнату, битком набитую занятыми кроватями. Страйк бросился туда.
Криста стояла у противоположной стены и обрабатывала рану солдату. Оторвавшись от своего дела, она увидела капитана орков. Ее лицо исказилось от ужаса, глаза расширились.
– Что случилось? – воскликнула она, бросаясь к нему, чтобы забрать ребенка.
Страйк торопливо объяснил. Она осторожно положила сына на свободный соломенный матрац и воскликнула:
– Аидан. Аидан!
Она повернулась к Страйку. Ее лицо стало белым, как мел.
– Он ведь должен был находиться здесь. Я не понимаю. Он…
– Думаю, он заблудился в общем хаосе и искал дорогу домой, когда это произошло. Как он?
– Я недостаточно хороший врач, чтобы определить. Но выглядит он плохо.
Появились врачи. Это были целители Поли, с кадилами и ароматическими травами. Сгрудившись вокруг пациента, они принялись щупать его и обмениваться замечаниями. Все это не слишком впечатляло. На взгляд Страйка, они были некомпетентны. Однако он не стал высказывать свое мнение.
Он бросил взгляд на Кристу. Та на глазах погружалась в бездну безмолвного отчаяния.
Никем не замеченный, Страйк выскользнул из здания. Оказавшись на улице и прорвавшись сквозь толпу раненых, он бросился бежать.
Наконец он добрался до стены, которую оборонял Элфрей. Отдельные участки стены дымились от недавних пожаров, и в целом сохранялась довольно напряженная обстановка. Однако число атакующих сократилось.
Страйк подумал, что атака, похоже, захлебнулась. Пробиваясь сквозь толпу защитников, он в конце концов нашел капрала. Тот вытирал кровь с меча. Одежда у него тоже была забрызгана кровью. Так же, впрочем, как и у Страйка, а он только сейчас это заметил.
– Страйк? – произнес Элфрей. – Что произошло?
– Беда с сыном Кристы Галби, Аиданом. Он ранен.
– Как это случилось?
– Его зашибла лошадь. Уни проник в город, скакал по улице, спасаясь от толпы. Мне кажется, мальчик в плохом состоянии.
– Какие у него раны?
– Когда я видел его в последний раз, он был без сознания. Мне кажется, главный удар пришелся по груди и боку.
– Есть кровотечения? Раны? Нарушения целостности кожи?
– Пожалуй, нет. Во всяком случае, крови не видно. Он с трудом дышал.
– Хм-м… Какое лечение он получает?
– Не знаю. Когда я уходил, вокруг него суетились целители Поли. Сам знаешь, что это за типы. Читают молитвы и размахивают кадилом.
– Им следовало бы делать не только это.
– Делают они или нет, их вид все равно не внушает уверенности, – признался Страйк. – Тебе ведь приходилось лечить такие травмы?
– Много раз. Травмы от падений во время битвы случаются часто. Примерно половина раненых выживают. Само собой, не видя ребенка, я не могу оценить его состояние.
– По-моему, им там нужен хороший полевой врач.
– Он ведь сын верховной жрицы. Так что лечение должен получать самое лучшее.
– Может, и получит. Но в этом хаосе?… Сомневаюсь. Может, ты взглянешь на него?
– А как люди отнесутся к тому, что в их дела сует нос посторонний, да еще и орк?
– Криста будет рада любой помощи. Я уверен, что у тебя больше опыта в лечении ран, чем у всех, кто там собрался. Многие раненые получают лишь самую примитивную помощь. Да ты, наверное, и сам заметил.
Элфрей с минуту раздумывал.
– Это ведь никак не связано со звездой?
– Ты о чем?
– Нет ли у тебя, часом, таких мыслей, что если мы поможем сыну верховной жрицы, то она в порыве благодарности… Вижу, вижу, ничего такого ты не думал. Прости!… Это было нехорошо с моей стороны.
– Дело действительно совсем не в этом. Он – всего лишь детеныш. Эту войну не он затевал. Так же как не детеныши орков и не безвинные малыши других рас, которые страдают от конфликтов.
– Многие из конфликтов – дело рук людей, – цинично отвечал Элфрей.
– Не этих людей… Так ты пойдешь?
– Да. – Элфрей окинул взглядом стену. – Похоже, наступает передышка. Думаю, тут обойдутся без меня.
Он поручил командование опытному солдату-орку, а Страйк привел пару коней.
В доме Кристы по-прежнему было не протолкнуться. Раненые прибывали и прибывали. Орки локтями прошибали себе дорогу, игнорируя протесты, которых Страйк не слышал, когда принес сюда ребенка. Перешагивая через раненых, отступая в сторону, когда выносили завернутые в простыни тела, они добрались до дальней комнаты.
Собрание целителей Поли и святых людей вокруг Аидана выросло до четырех человек. Они бормотали заклинания и жгли благовония. Сама Криста опустилась на колени рядом с мальчиком. Обхватив ладонями голову, она в отчаянии покачивалась. Когда появились Росомахи, все обернулись и посмотрели на них. Критические взгляды ощупали забрызганную кровью одежду и посеревшие от пыли лица орков.
Страйк и Элфрей подошли к кровати.
– Как он? – спросил Страйк.
– Без перемен, – отвечала Криста.
– Вы знакомы с моим капралом, Элфреем. У него большой опыт лечения таких травм в полевых условиях. Вы не возражаете, если он задаст пару вопросов?
Ее глаза блестели от слез.
– Нет. Конечно, не возражаю.
Целители выглядели не слишком довольными таким поворотом событий, однако не стали противоречить верховной жрице.
– Каково ваше мнение? – осведомился Элфрей.
Целители многозначительно переглянулись. Несколько секунд казалось, что отвечать никто не будет. Потом один, самый старший и самый усатый, высказался от имени всех.
– У мальчика внутреннее повреждение. У него раздавлены внутренности. – Эти слова прозвучали так, будто он разговаривал с безмозглым младенцем.
– И какое лечение вы назначили? Престарелого целителя вопрос словно бы возмутил.
– Компрессы, возжигание определенных трав, чтобы он вдыхал их благость, – с некоторым негодованием в голосе отвечал тот. – И, само собой, обращения к богам.
– Травы и молитвы? Это, конечно, неплохо. Однако тут не помешало бы что-нибудь более практическое.
– Вы – целитель? Вы изучали искусство врачевания?
– Изучал. На поле боя. Если вы о том, читал ли я книги и слушал ли, разинув рот, какого-нибудь престарелого, то нет.
Старик надулся:
– С возрастом приходит мудрость.
– При всем моем уважении, – отвечал Эл-фрей, хотя Страйку было ясно, что уважение это небольшое, – с ним также приходит узколобие и отсутствие гибкости. Я знаю, о чем говорю. Для орка я тоже не совсем желторотый юнец. Вроде вас.
У целителя сделался окончательно обиженный вид. Коллеги разделяли его чувства. Старший решил обратиться в более высокую инстанцию.
– Мэм, это и в самом деле чересчур, мэм. Неужели мы должны…
– Позвольте Элфрею осмотреть мальчика, верховная жрица, – прервал его Страйк. – Что вы теряете?
Старый целитель долбил свое:
– Но, мэм… Жрица решила иначе.
– Речь идет о моем сыне. Если мнение капрала Элфрея может помочь, я готова его выслушать. Если не поможет, вы продолжите свое лечение. Пожалуйста, отойдите.
Бросая негодующие взгляды на орков и бормоча себе под нос, четверо целителей расступились. Отойдя в дальний конец комнаты, они завели негромкий разговор.
– Сначала я должен его осмотреть, – сказал Элфрей.
Криста кивнула.
Склонившись над мальчиком, капрал откинул одеяло. Мальчик по-прежнему был в рубашке. Элфрей вынул нож.
Криста, едва не задохнувшись, поднесла руку ко рту.
Элфрей успокаивающе улыбнулся ей:
– Это надо, чтобы открыть пораженную область. Не беспокойтесь. Я предполагал, что это уже сделали, – добавил он, бросая выразительный взгляд на целителей.
С помощью ножа он разрезал рубашку Аидана и обнажил его торс. Вернув нож в ножны, стал осторожно щупать грудь и бок мальчика. Он заметил, что на коже появились черные и синие пятна.
– Кровоизлияния выходят наружу. Это хороший признак. Открытых ран и кровотечений нет. Это также, возможно, к лучшему. – Он ощупал область вокруг ребер. – Тут может быть перелом. Пульс регулярный, хотя и слабый. Капрал поднял веки ребенка. Глаза много говорят о состоянии тела, объяснил он.
– Что вам говорят глаза моего сына?
– Что его травма серьезная. Но, пожалуй, не настолько, чтобы он заплатил за нее жизнью.
– Вы можете помочь?
– С вашего разрешения я могу попробовать.
– Я вам даю разрешение. Что вы будете делать?
– Самое главное при такой травме, как у него, наложить хорошую повязку. Однако прежде следует обработать пораженную область, чтобы внутрь не попала инфекция. Поможет и осторожное втирание некоторых бальзамов, которые имеются у меня с собой.
– Я могу это делать.
– Прекрасно. Кроме того, когда он сможет, ему надо будет вдыхать благовония. Те, которые я использую для практических целей. – Это был еще один камень в огород опозоренных целителей. – Все названное выше да еще покой – вот мои рекомендации.
Манера, с которой он держался и говорил, произвела на Кристу впечатление.
– Я принимаю ваши рекомендации. Давайте начнем.
– Я могу чем-то помочь? – спросил Страйк. Элфрей в ответ рассеянно махнул рукой:
– Оставь нас.
Страйк, которого столь безапелляционно выставили, тихонько вышел. Очутившись на улице, он глубоко вздохнул, чтобы очистить голову от запаха смерти и страданий.
Мимо бежали люди, сообщая встречным, что последняя атака Уни захлебнулась.
– Враг отходит! – прокричал ему какой-то юноша.
«Пока отходит», – подумал Страйк.
В последующие часы атак не было. К вечеру защитники города впали в нечто вроде напряженной апатии, усугубленной изнурением. Вражеская армия перегруппировывалась. Никто не думал, что сегодня они попробуют еще раз.
Страйк, Элфрей, Коилла, Джап и Хаскер, подобно тысячам других, сидели на стене и наблюдали за противником.
Хаскер пребывал в характерном для него брюзгливом настроении.
– Я к тому, что мы здесь все равно ни при чем. – Он ткнул пальцем назад, в сторону города. – Что там ни говори, но они ведь люди, верно? Чем они нам помогли, если не считать того, что из-за них мы потеряли Талага?
Сожаление о потере товарища было чувством, которое разделяли все.
– Он один из тех, кто прослужил в дружине дольше всех, – напомнил Элфрей.
– Нам еще повезло, что больше никто не погиб, – сказал Хаскер.
– Они нам много чем помогли, – отвечала Коилла. – Хотела бы я, чтобы ты не относился к другим расам так, как многие из них относятся к нам.
– Я смотрю, ты заговорила по-новому, – отозвался он. – Последний раз, когда ты говорила о людях, ты не слишком расточала им комплименты.
– Это не совсем так, и ты это знаешь. Так или иначе, я вижу, что жизнь сложнее, чем я думала раньше. Наверное, все сводится просто к плохим существам и хорошим существам, и расы тут ни при чем.
– До некоторой степени ты права, – согласился Элфрей. – Однако не стоит терять нашу индивидуальность. Она слишком важна.
– Есть некоторые расы, которые совершенно спокойно отдают свою индивидуальность другим, – заметил Хаскер, глядя на Джапа.
Это был откровенный намек на дворфов и их оппортунизм.
– О боги, опять эта шарманка! – воскликнул Джап. – Ты когда-нибудь перестанешь винить меня за те прегрешения, что совершает моя раса? Разве я лично отвечаю за все?!
– Оставь, Хаскер, – предостерег Страйк. – У нас и так достаточно проблем, твои вопли ни к чему.
– Одно я знаю точно, еще одну такую атаку нам не отбить, – проворчал Хаскер. – По крайней мере, не с такими помощниками.
– Они не без души, – задумчиво произнесла Коилла. – Это много значит.
– Боевой дух значит больше.
– Ты к ним слишком строг.
– Они люди, этим все сказано.
Обмен репликами был прерван появлением кого-то на лестнице. Это была Криста Галби. Она вступила на помост, слегка приподнимая подол платья, чтобы оно не потрепалось.
Росомахи поприветствовали ее, хотя приветствие Хаскера прозвучало довольно-таки фальшиво. Казалось, сейчас жрица находилась в лучшем настроении.
– Я пришла сказать, что Аидану лучше, – проговорила она. – Он в сознании и узнает меня. Дышит он тоже лучше. – Подойдя к Элфрею, она взяла его загрубевшие руки в свои. – Я должна поблагодарить вас за это. Не знаю, как я могу вас вознаградить.
– Это ни к чему. Я рад слышать, что мальчик поправляется. Однако уход ему будет нужен еще пару недель. Позже я приду и посмотрю, как он.
– Благодарю вас. – Криста улыбнулась. – Боги благоволят моему сыну и вам.
– Пожалуй, в данном случае львиную долю благодарности заслуживает Элфрей, – сухо заметил Страйк.
– Не гневи богов, – предостерег его Элфрей. – Это неразумно. Без их поддержки мои усилия ни к чему бы не привели.
Страйк кивнул на вражескую армию:
– Хотелось бы знать, они сейчас благодарят свое божество или проклинают его?
– Вы скептик, капитан? – спросила Криста.
– Честно говоря, сейчас я уже и сам не знаю, кто я. Последние события перевернули в головах орков все.
Никто не нашелся, что на это ответить.
– Я сказала, что никогда не смогу отплатить вам, – повторила Криста. – Но если есть что-то, находящееся в моей власти и чего вы желаете, только скажите.
– Как насчет звезды? – брякнул Хаскер. Остальные свирепо посмотрели на него.
– Звезды? – сначала жрица словно бы не поняла. Потом ее лицо озарилось интуитивной догадкой. – Вы про инструмент?
– Про… что? – невинно спросил Джап.
– Инструмент. Религиозная реликвия. Мне кажется, она действительно выглядит как простая звезда. Так вы про это?
Отпираться было трудно.
Коилла быстро вступила в разговор:
– Он хотел сказать, можно ли нам взглянуть на нее?
– Откуда вам известно, что у нас есть инструмент? Мы не скрываем этого, но и не хвастаемся.
– По пути нам попался один купец, Катз, бес. Он и рассказал.
– Ах да. Помню.
– Он так интересно рассказывал, – продолжала Коилла, надеясь, что не заводит разговор в более опасные дебри. – Мы пообещали себе, что если когда-нибудь попадем в Рафетвью, то постараемся взглянуть на нее, – скромно закончила она.
– Насколько я помню, Катз не проявлял к ней особого интереса. Более того, он злоупотребил нашим гостеприимством, пытаясь войти в храм в неположенное время. Пришлось попросить его покинуть город.
– Мы об этом ничего не знали.
– Этот инструмент очень важен для нас. Он много значит для моего народа и для наших богов. Но я буду рада показать его вам в любое время. Хотя, при всем моем уважении, должна заметить, что никогда бы не подумала, что религиозный артефакт может представлять какой-то интерес для боевой дружины.
– О, для нас существуют не только одни битвы и кровопролития, – сказал Джап. – Культуру мы тоже ценим. Я к тому, что вам обязательно, просто непременно нужно как-нибудь послушать стихи Хаскера.
– В самом деле? В таком случае в вас скрыты большие глубины. Я бы с удовольствием послушала.
Хаскер разинул рот:
– Чего?
Целую ужасную секунду они думали, что верховная жрица захочет послушать шедевр сейчас.
– Значит, инструмент и поэзия, – продолжала она. – Будем с нетерпением ожидать встречи как с тем, так и с другим.
– Да. Это было бы… приятно, – неубедительно заверил ее Страйк.
– У меня так много дел, – сказала Криста. – Пора идти. Благодарю вас еще раз, Элфрей. Благодарю всех вас.
Они провожали ее взглядом, пока она не спустилась с лестницы и не скрылась за углом.
– Хаскер, ты идиот\ – накинулась Коилла на сержанта.
– А в чем дело? Не попросишь – не получишь!
Джап тоже внес в свою лепту:
– Ты и вправду первостатейный кретин, Хаскер.
– Иди пососи дерьмо!… И с какой стати ты сказал ей, придурок, что я пишу стихи?
– Заткнись!
– По крайней мере, теперь мы знаем, каково ее отношение к перспективе расстаться со звездой, – заметил Элфрей.
– Да, – согласилась Коилла. – Но благодаря этому недоумку, – она кивнула на Хаскера, – мы чуть было не влипли.
– Этот чертов Катз должен был сказать нам, что его отсюда выперли, – возмутился Джап. – Что теперь будем делать?
– Спать, если у вас осталась хоть капля здравого смысла, – посоветовал Страйк. – Лично я буду спать. Вам, по возможности, надо делать то же самое.
– И извлечь из сна как можно больше удовольствия, – кисло добавил Джап. – Кто знает, может, спим в последний раз.