- Гримнир и я отправимся к ним вдвоем, - заявила Песнь Крови. - Если у них есть причина не доверять пришельцам, двух человек они не испугаются. Мы постараемся объясниться, а там будет видно.
- Напасть на двоих куда легче, чем на ватагу, - проворчал Магнус.
- Они не станут нападать, - успокоила его воительница. - Я уверена в этом, нутром чую. Видишь, как они стоят - оружие-то в руках, но ведут себя безо всякого напряжения. Они выжидают, только и всего. Если бы они не желали, чтобы мы высаживались, давно бы бросились на нас.
Гримнир и Песнь Крови спрыгнули на песок, в который корабль уперся носом, поднялись по склону холма и направились в сторону толпы, держа руки подальше от оружия.
- Вот того рыжебородого зовут Харбард. Когда я в последний раз побывал на острове, он был их вождем. Рыжеволосая женщина, что стоит рядом с ним, его жена Ульфхильда, - Гримнир на ходу давал пояснения.
Как только гости подошли поближе, Харбард шагнул к ним навстречу. Песнь Крови сразу обратила внимание на многочисленные шрамы, избороздившие его лицо и грудь. Такого количества боевых отметин ей еще не приходилось встречать. Да и другие воины, стоявшие поодаль, выглядели не менее впечатляюще. Удивительно, но зарубцевавшиеся шрамы порой достигали таких размеров и были столь глубоки, что становилось непонятно, как получившие их храбрецы смогли выжить? Причем изувечены были и мужчины и женщины.
- Они что, предпочитают сражаться без оружия? - не выдержала Песнь Крови.
- С оружием, - тихо ответил Гримнир, - но без доспехов.
Песнь Крови понимающе кивнула. Ее глаза встретились с глазами Харбарда, затем с глазами Ульфхильды.
- Привет, Харбард! - воскликнул Гримнир.
Он поднял правую руку и продемонстрировал оборотню открытую ладонь.
- Это ты, Гримнир, - проворчал вождь. - Я так и думал, что без тебя здесь не обошлось.
- Не обошлось? Что?
- Тут на нас напало что-то вроде колдовской бессонницы. Я сам с неделю промучился без сна. Потом жене было видение.
- Интересно, что же привиделось Ульфхильде?
- Один пожелал, чтобы мы помогли женщине, пришедшей вместе с тобой. Однако она должна доказать, что ее намерения честны.
- Один не доверяет ей, - объяснил Харбард, - потому что она помогла его врагам. С ее помощью Хель вернула себе Череп Войны и обрела неслыханную мощь. Так? - спросил он, обращаясь к Песни Крови.
Песнь Крови решительно шагнула вперед, почти вплотную придвинувшись к постаревшему, но все еще безмерно могучему, мускулистому вождю, глянула прямо в его глаза:
- Я поступила так во имя спасения моей дочери и чтобы отомстить Нидхеггу. Я не просила Одина простить меня, за это нельзя простить или помиловать. Он ничего не сделал, чтобы остановить меня в этом безумии. Никакого вещего знака, видения, так что он не вправе обвинять меня в том, что люблю дочь.
Харбард нахмурился:
- Этот остров посвящен Одину. Я не позволю непочтительно отзываться об Отце богов.
- И я тоже, - согласилась Песнь Крови.
Харбард тем же угрюмым взглядом окинул ее, затем перевел взгляд на Гримнира и подмигнул:
- Клинок ей в сердце, Гримнир, какова баба!
Рыжебородый оглушительно захохотал, он вообще был веселый человек.
Вождь с Гримниром дружески пожали друг другу руки.
- Разве я взгромоздился бы на какую-нибудь тихоню.
- На кого ты только не взгромождался, Гримнир, - усмехнулся вождь и вновь окинул Песнь Крови долгим оценивающим взглядом.
Воительница наградила вождя оборотней столь яростным взглядом, что Гримнир, заметив выражение ее лица, сразу замолчал.
- Клянусь зубами Фрейи, - сквозь зубы проговорила Песнь Крови. - Я пришла сюда за подмогой, а не ради того, чтобы выслушивать ваши жеребячьи шуточки. Я не люблю, когда меня рассматривают как кобылу. Гримнир рассказывал, что здесь мне предстоит испытание, которое вы назначите. Я готова. Моя дочь в плену у злобной Тёкк, а вы тут стоите и гогочете!
Харбард кивнул:
- Ты и в самом деле можешь начать. Но никто другой не имеет права сойти на землю, даже Гримнир.
- Ты имеешь в виду, что я должен вернуться на корабль, пока она здесь...
- Я не имел в виду, я требую! - прервал его вождь.
- Этот остров особенный. Здесь все предназначено, чтобы... испытать эту женщину, - сказала Ульфхильда.
- Меня называют Песнь Крови, - огрызнулась воительница. - Так и зови меня.
- Мы знаем твое имя, - проговорила жена вождя. - Тебя называют Песнью Крови, Воином, сражавшимся на арене, Ведьмой-воительницей Хель, победительницей Нидхегга, Фрейядис...
- Меня зовут Песнь Крови и не иначе, - настаивала воительница.
- Возвращайся на корабль, дружище. Мы придем на берег, когда все кончится. Либо пригласим тебя на праздник, либо притащим ее труп, - сказал Гримниру Харбард.
Гримнир посмотрел прямо в глаза Песни Крови.
- Это будет торжество победы! - решительно заявила воительница. Она подошла ближе к рыжебородому великану, обняла его за плечи, затем обернулась к вождю: - И очень скоро, не так ли? Тогда мы поднимем паруса. Твои вещие сны, Харбард, пока не подсказали, что все будет именно так? Я нуждаюсь в твоей помощи. Без твоих воинов мне не одолеть магию Тёкк и ее всадников Смерти. Ты поможешь мне освободить мою дочь?
- Я знал, что без колдовских чар здесь не обошлось.
- Ответь прямо, ты готов помочь мне? Если я выдержу все твои испытания, ты отправишься со мной на битву с Тёкк?
- На все воля Одина, - услышала она в ответ.
- Если ты выдержишь испытания, - добавила Ульфхильда. - Многие, куда более сильные, чем ты, лишались здесь головы.
- Один - извечный враг Хель, - вступил в разговор Гримнир. - Может, мы все-таки сможем договориться, и ты поможешь нам независимо от того, справится Песнь Крови или нет?..
- Ступай, Гримнир, - прервал его Харбард и жестом пригласил воительницу последовать за собой в глубь острова.
Она еще раз обняла друга, затем решительно направилась за вождем.
Они так шли - Песнь Крови чуть впереди, по обеим сторонам Харбард и Ульфхильда. Миновав прибрежные холмы, они скоро спустились в небольшую, пустынную, ровную, подобно блюдцу, долину. Посредине стояло огромное высохшее дерево, даже кора уже успела отслоиться и опасть с ветвей. С одного из толстых сучьев свисала веревка, ее нижний конец светился малиновым пламенем.