- Советник, а не наставник. Не забывай, что ты, - подчеркнула сэли, приложение к моему телу, а я твой носитель, твоя хозяйка.
Алекс умолк, уязвлённый словами Зей-Би. Её мысли были заняты печальными происшествиями последних дней. Ей хотелось выговориться, но нейрокомпьютер не был тем слушателем, с которым она могла бы поделиться своими чувствами. Конечно же, он слышал все её мысли и знал о её переживаниях. Он готов был прийти ей на помощь в любую минуту, но Зей-Би жаждала чего-то другого. Ей не хватало человеческого понимания и сочувствия. Только сейчас, находясь одна средь каменных стен тюрьмы, она оценила ту жизнь, которую прожила все эти девять месяцев в цыганском таборе. Пусть они не были законопослушными, пусть у них кипела кровь, и они часто ссорились друг с другом. Зато они были свободны, они были одной семьёй, они были людьми, в обществе которых и Зей-Би почувствовала себя, хоть на какую-то мизерную долю, человеком. Сэли очень соскучилась по всем ним, а особенно по Аделаиде, с её жизнелюбием, озорством и практичностью. Эта цыганка научила Зей-Би быть женственной и привлекательной. Она была единственным другом сэли среди людей и среди женщин.
Герман, перевернувшись во сне с одного бока на другой, протянул руку, ища сэли и, не обнаружив, пробудился.
- Зей-Би? Зей-Би, где ты? - позвал он сонным голосом.
- Спи, Герман, ещё очень рано, - тихо ответила она.
- Почему же ты не спишь? - спросил он, стараясь отогнать свой сон.
- Могу ли я уснуть, когда повинна я,
И тяжкий грех мне не даёт покоя...
Иллюзий на спасение не строя,
Приму я казнь...страдая и любя... - процитировала Зей-Би слова из пьесы, в которой играла.
- Это из "Кары Богов"! - узнал Герман строки, сказанные сэли.
- Да и не только из пьесы, - с горечью вздохнула актриса.
- Что это значит? - в конце концов, одолев чары Морфея, встал он с кровати.
И, одевшись, приблизился к ней.
- Это значит, что тебе пора уходить, - холодно бросила сэли.
- О, не волнуйся, я договорился с охранником...
- Я не об этом, - не поворачиваясь к нему лицом, покачала она головой. Ты должен вернуться домой в "Голден Сиид". Тебе здесь нечего делать.
Герман был поражён её тоном.
- Ты прогоняешь меня? - наконец смог он произнести.
- Нет, я прошу тебя уйти, - поправила она его.
- Просишь? ... Я-то думал, ты попросишь меня помочь тебе... а ты... - он давился словами. - Ты просишь меня уйти... как будто бы я какой-то... какой-то залётный гость... Я приехал сюда не за тем, чтобы уезжать ни с чем. Я приехал, чтобы освободить тебя и увести с собой. А ты... Я так долго искал тебя, страдал, мечтал о будущем с тобой. А ты стоишь ко мне спиной, как к какому-то чужому человеку, и бесчувственно упрашиваешь меня уйти.
- Не драматизируй, Герман, - скрестив руки на груди, отозвалась она. - Я делаю это тебе во благо. Я виновна и готова расплатиться жизнью за содеянное преступление. Таков устав...
- Какой ещё к чёрту устав?
- Я убила человека...
- Ты убила не человека, а монстра, его и человеком-то не назовёшь. Он насиловал и убивал женщин, и когда очередная жертва попала к нему на удочку, ты прикончила его. Это же героизм, справедливость, а не преступление! - пылко оспаривал он мнение сэли.
Зей-Би повернулась к нему:
- Откуда ты знаешь все эти подробности? Об этом знала одна лишь Аделаида.
"Так вот, значит, как звали эту цыганку", - подумал юноша про себя.
- Она пришла в "Голден Сиид" и попросила меня помочь её подруге Риане, рассказал он. - Но, не зная ни её, ни её подруги, за которую она просила, я отказал ей в помощи. Но потом, когда она произнесла твоё имя, я изменил своё решение. И вот я здесь... - заключил он, умолчав о смерти цыганки.
- Аделаида приехала с тобой? - поинтересовалась Зей-Би. - Или вернулась в табор?
"Чёрт! Что же я ей скажу?..." - подумал Мельсимор, и сэли услышала его мысли.
- Что это значит? - спросила она взволнованно.
Герман прикусил губу.
- Она... она...
- Что она? - ещё больше насторожилась сэли.
- Она оставила этот мир...
- Ты хочешь сказать... - сэли задохнулась.
- Да... она умерла...
- Умерла...
Сэли закрыла глаза, пораженная печальной новостью. В комнате воцарилась гробовая тишина.
- Я не смогла ей помочь... я не спасла её... - страдальчески простонала Зей-Би.
- Ты ни в чём не виновата. Доктор Оландью сказал, что она была серьёзно больна.
- Я знаю, - опустив голову, сказала та. - Но я могла ей помочь.... В нарушение законов своего времени... - голос сэли оборвался, и она погрузилась в раздумье. - Вы отдали тело в табор?
- Нет. Я не знал, куда обращаться, и велел похоронить её на кладбище замка...
- Без имени? - изумилась Зей-Би.
- На надгробье обозначили только дату смерти....
- Ты должен немедленно ехать в "Голден Сиид". По цыганским обычаям нельзя хоронить мертвого без имени. Это грех... - печально объяснила геноконцентрат.
- Ничего уже не поделаешь. Я не уеду, пока не освобожу тебя.
Он приблизился к ней и протянул руки, чтобы обнять её.