Джастин робко поднял на нее глаза. При виде покрытого бронзовым загаром обнаженного тела, маленькой груди, серебристых волос и изумрудных, словно подсвеченных изнутри глаз у него перехватило дыхание. Он растерянно опустил взгляд. Собственная кожа, светлая, с темными волосками, показалась ему слишком бледной, а тело, несмотря на ширину плеч, - угловатым и тощим. Снова покосившись на Дайалу, он приметил один-единственный недостаток тонкий, едва заметный шрам на внутренней стороне ее левого запястья. Точно такой же, как у него.
Дыхание к нему вернулось, но оставалось прерывистым и учащенным.
- Вижу, я тебе нравлюсь, - с улыбкой промолвила она.
- Да... - только и смог выдавить Джастин.
- Ты тоже мне нравишься. Это хорошо... но давай все же войдем в воду.
Джастин покраснел, а потом понял, что покраснела и Дайала.
На дальнем конце пруда жеребец забил по траве копытом.
Джастин ухмыльнулся и сиганул в воду. Дайала прыгнула следом. Сделав несколько гребков, инженер встал на дно - воды ему в этом месте было по грудь - и пробормотал:
- Вода-то холодная.
- Уж больно ты много ворчишь, - рассмеялась стоявшая рядом Дайала. Вода покрывала ее плечи, и волосы плавали по поверхности. - Все не по тебе - в Буграх жарко, в пруду холодно.
Джастин поплыл к тому дальнему краю, где рос камыш. Вода была прозрачной: он видел зеленоватый донный песок и приметил метнувшуюся в сторону рыбешку, размером не больше его ступни.
- Тот болотистый край представляет собой сердцевину пруда, промолвила Дайала, вынырнувшая из воды, словно выдра, и оказавшаяся рядом с ним. - Если попробуешь, ты сможешь это ощутить.
Хотя Джастин и сомневался в своей способности одновременно и плыть, и зондировать что-либо чувствами, он кивнул и, стараясь отвлечься от того источника черноты, который представляла собой она сама, потянулся к камышовым зарослям.
Как оказалось, они представляли собой сложнейшую мозаику, переплетение нитей белого и черного, хаоса и гармонии. В этом калейдоскопическом мире сновали какие-то мелкие существа. Одно пятно хаоса - не иначе как труп какого-то животного или рыбы - растаскивали на части его живые сородичи, но все это, живое и мертвое, подвижное и неподвижное, Черное и Белое, оставалось связанным воедино в зеленой паутине.
Забывшись, Джастин перестал грести и, прежде чем его ноги коснулись песчаного дна, изрядно нахлебался воды.
Дайала рассмеялась, в результате чего тоже наглоталась воды.
- Ты... так смешно выглядел... - сбивчиво говорила она. - Забыл, что надо грести и... буль-буль...
- Я не очень хорошо держусь на воде, - отозвался Джастин, выплюнув воду.
- А по-моему, совсем неплохо, - возразила она с теплой улыбкой, нырнула и исчезла под водой.
Наслаждаясь прохладой, словно стремившейся возместить то, что ему пришлось перенести в знойных Буграх, Джастин не спеша поплыл к отмели, где мог встать на ноги. Потом он отдышался, вышел на берег и собрал всю свою одежду, оставив лишь пояс, сапоги и кошель. Дайала, с которой еще стекала вода, вручила ему какой-то зеленый комок.
- Мыльный корень.
Постирав, они поставили палатку и развесили одежду сушиться на растянутых между кольями веревках. Джастин старался не смотреть на Дайалу, хотя сам порой чувствовал на себе ее взгляд.
Лошади оставались возле пруда, ближе к заболоченному краю. Время от времени оттуда доносилось фырканье или прокатывалось над водой ржание.
С наступлением сумерек со стороны болота стали слышаться и другие звуки. Особенно усердствовали лягушки.
Наслаждаясь вечерней прохладой, Дайала и Джастин уселись на траву, завернулись в шелковые одеяла и принялись есть дорожный хлеб, запивая его свежей прудовой водой.
- Ты красивая... - тихо вымолвил он.
- Ничего подобного, - с лукавым видом откликнулась она. - Тебе просто понравилось мое тело.
Покрасневший как рак Джастин порадовался тому, что при слабом свете звезд румянец наверняка не виден.
- Мне твое тело тоже очень понравилось, - продолжила Дайала, - и это очень хорошо. Потому что сулит надежду.
Усилием воли Джастин отогнал от себя ее образ - образ резвящейся в воде, гибкой, как выдра, обнаженной женщины - и, отпив глоток воды, поднял глаза, разглядывая яркий пурпур и точки света над головой.
- Интересно, где находятся Небеса?
- Говорят, мы не можем их увидеть, ибо они потеряны навсегда.
- Любую потерю можно вернуть. Может быть, со временем мы обретем их снова.
- Едва ли. Согласно поверью, демоны Света их уничтожили.
- В таком случае нам придется построить новые.
- Построить? Ну конечно, ты ведь инженер. А все инженеры умеют строить?
- Большинство. Но я не такой уж хороший инженер и... - он замялся, но все же закончил фразу. - И к тому же больше поднаторел в создании средств разрушения. Подспудно это меня беспокоило, но я просто не понимал, в чем дело.
Ее пальцы на миг коснулись его ладони, и вверх по руке пробежала теплая волна. Некоторое время Джастин молча смотрел на темное зеркало пруда и прислушивался к звукам ночи. Потом нахмурился - над водой гудели тучи комаров, но к ним кровососы не приближались.
- Они чувствуют, что ты в состоянии оградить себя защитным барьером, пояснила Дайала, которая поняла его недоумение.
- Ты о чем?
- Комары. Они ощущают твою силу.
- Должно быть, это необычные комары... Или Наклос совершенно необычный край.
- Да, Наклос отличается от других земель.
С этим Джастин не мог не согласиться.
Некоторое время они сидели молча. Потом веки Джастина стали наливаться свинцом. Он встал, направился в палатку и, завернувшись в стеганое одеяло, заснул.
Дайала спала на расстоянии протянутой руки, но Джастин ощущал ее присутствие так, словно она лежала совсем рядом. Во сне он даже потянулся к ней... но пальцы его так ничего и не коснулись.
75
Джастину казалось, что нависающие над ним холмы изгибаются, словно он стоит на краю гигантской окружности.
Путники поднялись по склону и добрались до узенькой, едва заметной в траве петляющей тропки.