В день свадеб женихи всегда сами приводили истинную в храм, оставляя с подругой для приведения себя в порядок, ожидая у алтаря, без права увидеться заранее. Не думаю что с местными узами кто-то убегал из храма, но и мне самой было уютно знать что никто из них не заблудиться, не отвлечется и не потеряется.
Одевалась я помощью Рокси, она же заплела мои волосы создав из моих непослушных локонов свободную косу-корону, вплела в нее несколько золотых и серебряных перьев, на тонкой цепочки, так красиво сочетавшиеся с подарком души Лога, который сегодня я одела полностью. Открытая шея так выглядела тоньше и изящнее, уши казались маленькими, от висящих в них огромных перьев из белого золота. Кружевное белое платье с шнуровками по бокам с обоих сторон, но изящными, с использованием серебряных тонких веревочек, сливающимися в единый образ тонкого стана, минимума украшений и оттенков. Без цветов, лент, перчаток и яркой косметики. Вырез на груди клинышком, не слишком низкий, но акцентирующий внимание, но округлой форме. За два года у меня грудь доросла примерно до третьего размера, но это скорее от постоянно работы руками, поднятием тяжелых кастрюль и сковородок, но вид в декольте был красивый, округлый, и сочный. Длинная юбка расходилась волнами на несильно заметных кольцах, отчего казалось, что подол лежит так сам по себе. Ну и каблучки подарившие мне почти 15 сантиметров роста. В обычное время я носила глухих платья в пол, и тренировки в хождении на шпильках никто не замечал, как впрочем и мою новую фигуру. Как же сильно вещи подчеркивают достоинства, если получается подчеркнуть то, что никто раньше не видел кроме тебя в зеркале ванной.
— Красавица, — похвалила меня подруга. Приобняв за плечи, — ты очень красивая невеста, твои мужики потеряют дар речи, вот увидишь. Такую красоту скрывала от окружающих, это ж надо такой вредной быть!
— Думаю они больше порадуются нижнему белью, чем всем этим тканям. У нас говорят, что женщина одевается в наряды только для себя, так как мужчины предпочитают видеть ее голой.
— Не без этого. Нашим вот очень понравилась продукция мастериц, умудряющихся создать их кружева и шнуровок.
— А то! — после того как Лиссу достали все эти панталоны, она всерьез занялась поиском мягкого и тянущегося кружева. И она его нашла! Скупила там все и заключила контракт на поставки, прилично просадив семейный бюджет, но не думаю, что Инур был против смене гардероба супруги. Напротив, по словам сильфы, частенько проверял во что оделась любимая, при каждом удобном случае. Ну и мы со своих зарплат постепенно готовили собственное придание, скупая маленькие произведения искусства и откладывая на будущее. Нашлись в этом мире и чулки разной тонкости, создать к ним более изящный пояс, перекроив местный аналог оставалось делом техники, и теперь я готова была встретить брачную ночь не в бабушкиных рейтузах. Кто вообще может поверить, что на это убожество среагирует нормальный мужчина? Плечики моего платья скрывали чуть приподнимающий грудь, шитый кружевной лифчик, скорее декоративного назначения, настолько откровенно он обрамлял округлость, скрывая только ореол и сосок. В комплекте с кружевным трусиками, и чулками образ в туфлях выходил достаточно развратный, но кто же кроме мужей это прознает? А если и подглядит, так пусть завидует молча.
— Если с выпечной мы почти закончили, а с мастерской не выгорит по причине несговорчивости наших мужчин, то стоит поискать другую новую идею. — Горестно вздохнула Рокси. — А ведь какая бы была выгода! Могли открыть пошивочную мастерскую нижнего белья, работали только по индивидуальным заказам. Жаль что тут нет возможности клепать под один размер, ведь рисунок на каждую фигуру ложиться индивидуально. И никогда не угадаешь как ново заиграет он на следующей форме попки.
Шлепнув меня по ягодицам, она озорно улыбнулась.
— Ну, я расстраиваться не буду, оставив такое белье только дня нашего круга, это тоже не плохо. Твой бы точно воспротивился твоей работе в подобными дерзкими вещами.
— Согласна. Это еще хорошо, что у нас тут нет необходимости вывешивать исподнее сушиться на улице, а значит и никто никогда не узнает, если мужья не проговорятся. Мой точно никогда и никому не скажет, — подумав добавила она. Сет слишком оберегал ее, а значит и словом не обозначит коллегам о том, как снимает с Рокси новинку.
— А они это не сделают, это ведь неприлично! — Подняв палец копируя старшего мужа Селии, отругавшим супругу, за то, что она заказала такое белье, не посоветовавшись с ним. Впрочем, не долго он ломался, и попросил только не распространяться что у нее под одеждою его сестрам и матери. Как будто она стремилась просвещать свекровь в такие подробности. Даже Ранке мы не показывали эту продукцию наших девочек.
— Тебе пора, — поторопила меня подруга. Расправив пару складочек, провела пальцем по лицу, что-то стирая. — Вещи я уношу в приют, как захочешь, так и заберешь. И вообще ждем с подробностями, как твои отнеслись. И вообще ждем в гости, не забывай нас никогда! — Поцеловав меня в щеку, Рокси сжала за плечи. — Все пока, Анна, тебе в ту дверь, а мне в эту.
Выскользнув за дверь, не став растягивать прощание. Кому нужны долгие напутствия, если брак желанный? Оглядев себя еще раз, я поправила пару прядей, чуть оттянула вырез, и перестегнула цепочку так, что теперь перышко лежало немного выше, но все еще между грудей. Глубоко вздохнув, я расправила плечи и направилась к двери, но открыть ее не успела, меня опередил Аконит. Осмотрев меня внимательно, он кивнул.
— Ты готова. — Вернувшись к глазам, едва заметно улыбнувшись. — Я пойду первым, ты отсчитаешь минуту и вперед. Не своди сума своих истинных, твоего змея и так лихорадит. Словно у него недавно был срав.
— Да, был. Яттону немного не верно описали произошедшее в среду, вот и не выдержал на одной воли пока не узнал сам, что я в норме. — Созналась я, пробуя рассмотреть что-нибудь в эмоциях гора. Но нет. Он был холодной скалой.
— Бывает, — пожав плечами, Аконит вышел. Безразличный, слишком холодный и спокойный. Но это были его настоящие эмоции, я чувствовала это своей магией духа. Видимо на него больше не действовала наша привязка, и я для него была очередной невестой и только. Наверно и для меня он станет лишь воспоминание через пару лет или около того.
Выждав положенное время, опять глядела себя и расправив плечи, двинулась к алтарю. Эти двоих я выбрала сама, я люблю их и готова прожить в этом мире всю жизнь только ради них. А Аконит? Так не был он никогда моим. Не чувствовала я к нему тепло или необходимость в нем. Хороший служитель, советчик, видящий больше других, и от того значимый в моей судьбе, но не любила я его ни на капельку.
Не так как моих мужчин, что терпеливо ждут меня. Оба по форме мундир Аида имел серебристые нашивки, что означало службу на границе, и участие в операциях зачистки по ликвидации прорывов. Его русые волосы с сединой смотрелись светлым пятном на темно-синем мундире. Яттон же щеголял зелеными полосами на манжетах и вороту, как знаку особо ответственной должности в этом мире при Совете. Они смотрели на меня с такими похожими эмоциями радости и предвкушения, что я едва не сбилась с шага. Лишь силой воли удержалась от улыбки, наползающей на мое лицо.
Чуть в стороне стояли Ян и Ен в привычных костюмах, но сегодня они должны были засвидетельствовать наш брак, как представители своего отца и старшего супруга. Не удивлюсь если после обряда благословленного Хранителями, и мои мужья будут относиться к парням как к нашим детям. Может и чуть иначе, спрашивая с них как со взрослых, но испытывая гордость, ответственность и чувства любви. Не важно, что по возрасту они почти ровесники, при долгой жизни подобное воспринимается как неважный фактор.
В остальном храм никак не изменился: стихии жили своей жизнью, ходили в «гости», сплетались вместе, давая жизнь росткам, поддерживая ее или уничтожая, безжалостно сжигая. Чаш хватало на всех потоки, что жили в храме. Под сводами летали маленькие стайки птиц, в траве и на кустах, то тут, то там можно было заметить любопытных животных. Но разве можно обращать на это внимание, когда меня наконец дождались? Стоило мне взойти к алтарю, как оба мужа заключили меня в объятие, скрепив наши руки лодочкой. Со спины прижался Яттон, а в мои глаза смотрел мер, едва не светясь от счастья.
Без каких либо вступлений, Аконит принялся читать молитву на незнакомым мне языке, а Аид и Янкр начали в два голоса произносить свою клятву. В чем-то непривычную, не шаблонную, но зато шедшую от их сердца. Спохватившись я принялась вторить им облачая свои обеты в слова.
— Я беру вас в мужья, буду верна вам, осознано не придам, не обижу, не наврежу. Обещаю любить, заботься. Клянусь, что не брошу, не изменю по совей воли…
— Мое сердце принадлежит тебе, Анна, обещаю защищать, исполнять все желания, заботиться о тебе и нашей семьи, о твоих детях, что с этого дня будут нашими, клянусь справляться с твоими невзгодами как собственными…
— Владей моей душой, направляй меня, верь в меня, как я верю в тебя, клянусь заботься, не оставлять, не вредить, не обижать, буду принимать все потомство как свое собственное…
Как только мы выпустили чувства из наших сердец магия сочла их достойными, и нас закрутили стихии. Огнь, вода, воздух и разум, взмыли к потолку храма переплетаясь соцветиями и растворяющимися в воздухе. Все подарки и без присутствия в храме дойдут до адресатов, появившись на ладонях или недалеко от них. Все, кого бы мы одарили в этом храме будут не забыты.
На моих руках появились украшения, в правых ушах Аида и Яттона образовались по три серьги разных оттенков, на руках проявились перстни что они явно раньше не носили.
— Магия и Хранители приняли ваши клятвы и закрепили брак, теперь по мирским законам вы тоже считаетесь супругами. Поздравляю, — Аконит склонил голову, в поклоне и развернувшись вышел. На его запястье я заметила отблеск появившегося браслета. Что-то мне подсказывает, что это милость Хранителей именно ему за терпение и самопожертвование. Но спрашивать сейчас, обращая внимание на него моих супругов было бы ошибкой.
К нам уже спешили сыновья, радостно и искренне улыбаясь.
— Поздравляем вас мама, папа Аид, папа Яттон, — на последней фразе Ена перекосило. — Ну как же так, а мама? Он ведь мой ровесник!
— Смирись ушастый, мама-то у нас младше даже нас самих, вот и выпало счастье, — Ян похлопал брата по плечу. Они незлобно подшучивали скорее над самой ситуацией, чем были против змея. Ведь даже оборотень не особо старше Яна.
— Все вам нравиться портить момент! — фыркнул Яттон. Они с Аидом не стали меня целовать, и только прижались ко мне с двух сторон, заключив в общие объятия. Этакий бутерброд где мне отводилась роль масла, скрепляющего хлеб и колбасу.
— И правда вышло-то хорошо. Вы его давно знаете, уважаете в чем-то понимаете. Это куда лучше, чем принять в свой дом лесного оборотня. — Решив направить мысли детей в нужное мне русло, и отвести недовольство от моего мужа.
— Только не эти дикари! — Взмолился младший сын. — Вот кто угодно, но не эти создания. И нет, Аид, ты далеко от них ушел, раз столько лет в армии продержался. Знали бы вы сколько этих ленивых первобытных олухов присылают к нам исправление. Как меня уже достало вбивать в них простые правила безопасности. Они же ни черта не понимают кроме своих законов сильнейшего вожака.
— Ладно. — Чуть толкнув брата в плечо, прерывая его монолог. Я-то знала, что сейчас Ен не в своей тарелке, ведь его знакомый по детским шалостям приятель теперь стал мужем мамы, а значит и отцом ему самому. Тут кто угодно растеряется. — Он долго может возмущаться, но вам ведь не важны его ахи и вздохи. — Ян вытащил из кармана два камешка. — Это пропуск в дом. Магия еще может не сработать, а стоять перед воротами в таком виде еще то удовольствие. — Передав отпустившим меня мужчинам по камню, он продолжил сообщать хорошие новости. — Всю прислугу мы на две недели отпустили. Холодильник забит готовой едой, охранные заклятья подняты по максимуму. Приятного отдыха вам, как пожелаете встретиться, так пришлете письмо. Шкатулка в бывшем отцовском кабинете, а теперь прошу на выход, — сделал жест рукой, Ян приподнял бровь.
— Никогда бы не подумал, что мой первый признанный сын будет готовить для меня уютное гнездышко для первой брачной ночи. — Чуть отойдя от алтаря, признался Яттон, все еще держа мою руку, и идя радом с Еном.
— А ты не думай, чешуйчатый, это не важно. Теперь только легкие подколки для тебя и настоящий отпор твоим недругам. — Хмыкнув, он хорошо так похлопал по плечу названного отца.
— Спасибо, наверное, сын. — Чуть поморщившись, но не пошатнувшись, Яттон усмехнулся своим мыслям.
— Не за что, — пожал плечами Ен. — Но вам и правда пора. Что? Ели бы это была моя свадьба, то я бы не ждал разговоры разговаривая. Я бы уже несся к дому. Тут от перехода пешком десять минут. Улицы пустые, соседей точно не заметите, но если в полу трансформации, то и за две успеете.
- Это точно, — усмехнулся Аид, и потянул нас на выход. Я только и успела мальчикам рукой помахать, потом проход, и смазанная картинка окружающей действительности. Аид подхватил меня на руки и побежал. По заостренным ушам, проступившей шерсти на шее и не похожего на человеческое дыхания я поняла, что советом он точно воспользовался. Как впрочем и неотстающий от него Яттон.
Отпустили меня на ноги только войдя в спальню, уставленную цветами. Без пошлостей типа розовые лепестки на кровати, а только около десятка больших ваз на подходящих для этого поверхностях. И стояли в них пионы всевозможный оттенков от белых до темно-фиолетовых, своим запахом наполняя воздух. В прошлой я очень любила, когда эти цветы цвели в саду весной, но такого великолепия у нас никогда не наблюдалось. Теплый запах сладкий, чуть дурманящий запах, почти летний, но такой тонкий, что не все способны его оценить. Прикоснувшись к одному из полностью раскрывшихся бутонов, едва провела пальцем по нежным лепесткам. Нужно будет поцеловать мальчиков за проявленную заботу. От такого количества роз или лилий я бы взвыла, а пионы, они в самый раз.
Вернув взгляд на своих мужчин, я удивилась их заминке, когда вот она кровать стоит, и права у них полные на меня. Неужели они думают мне нужно еще время для чего-то белее серьезного?
Отступив на шаг, я аккуратно спустила плечики платья, потянула за шнуровку с боков и чуть ослабив, сняла все платье, оставив его валяться кучей у моих ног. Переступив через него, усмехнулась зажегшимся огонькам в их глазах. Да мальчики нижним бельем тоже можно соблазнять, и я не боюсь этого признать. Как можно грациознее развернулась прошла к кровати на шпильках, не простое это дело, но я долго готовилась, спрашивая советов у Лиссы, как старшей и более опытной. Как правильно показать себя мужчине? какой вид более выгоден? И чем удивить взрослого мужа? Услышав рык, только усмехнулась, и присев на край кровати, посмотрела на мужей.
— Я сегодня дождусь того, что меня будут соблазнять, или нет? — как бы случайно проводя по линии чулка, удерживаемого поясом.
— Считай уже дождалась, но потом мы еще поговорим о правилах приличия. Как ты вообще ходила перед видящем в этом?! — возмутился Аид сдирая с себя мундир и скидывая его не пол.
Он подошел к кровати, и опустившись на колени, ласкающе прикоснулся руками от щиколоток до развилки бедер. Двумя руками развел мои ноги, погладил по чулкам, потом резко потянулся к моему лицу принявшись страстно целовать. Он придерживал голову правой рукой, пока левая поглаживала промежность, надавливая и отступая к бедру, а потом возвращалась обратно. От его напористых движений языка я начала задыхаться от нехватки кислорода, и уже сама вплела руку в его волосы, чуть оттягивая, впиваясь ноготками в его кожу. После нашего вчера я точно знаю, что ему нравиться так, с легкой болью, на грани, но так чтоб это вплеталось в ласки. Отстранившись от его губ вдохнула такой упоительный воздух, а губы Аида уже ласкали мою шею, но глаза зацепились за замершего истуканом змея. Видимо я чем-то выдала себя, ведь опустив мою шею, он оглянулся, тяжело выдохнул, и приказал:
— Раздевайся!
Опять поймав меня в поцелуй, оборотень сдвинул пояс, и стянул трусики, удобной модели, что крепились за отсутствием резинок, на тонкие шнуровки тесемочками по бокам. Туфли его руки не сняли, не откинули в сторону, а напротив прогладили, оценив тонкость каблука. Его не устроили только кружева и распустив шнурки, оборотень смял их рукой, откидывая в сторону. Сглотнув, он прикоснулся пальцем ко мне, как и вчера но не проникая внутрь, а поглаживая и кружа вокруг лепестков, надавливая то сильнее, то слабее. Тело простреливали волны нарастающего удовольствия. Закрыв глаза, я застонала, а вредный мер толкнул меня второй рукой укладывая на кровать, отбирая свои плечи что были моей опорой сейчас.
— Яттон, забирайся на кровать и ласкай ее, — опять приказал Аид, в то время как первый палец был уже во мне.
Оно двигал вперед-назад, не забывая поглаживать и клитор. Как только я была готова кончить, он отпускал его и двигал только пальцами. Мой третий муж не ждал второго приглашения, он быстро оказался лежащим рядом, поглаживая, рассматривая все с близкого расстояния, и лаская все что только захочет. Сперва я еще пыталась как-то сдерживаться, но потом, поняв насколько глупо это, дала волю стонам и вскрикам, что вырывали из меня мужья. Пока змей целовал мои губы, поглаживал высвобожденную грудь, сжимал торчащие соски, Аид добавил еще палец, затем и третий. Они уже входили свободно, покрытые моими выделениями, когда он встал и скинув брюки, в несколько толчков вошел. Поймав мои ноги, закинул на свои плечи, и рыкнув принялся резко вбиваться в меня. Я хныкала в поцелуи третьего мужа, желая еще больше ощутить ласки, закинув руку, принялась царапать спину Яттона ногтями, выгибаясь под напором оборотня. Шипящий от испытываемых чувств змей, перешел на шею, а потом и грудь.
Наконец я видела с каким лицом мой учитель входит в меня, порыкивая на каждом толчке. Обострившиеся скулы, волчьи глаза с узким зрачком, словно сейчас он смотрит на яркое солнце и уши, заострившиеся с серебристой шестью. От этого вида меня кинуло за грань, а следом взвыл и он. Еще несколько толчков и Аид опустился на колени у кровати, ткнувшись носом в мой живот. Его шумное сбивчивое дыхание, с покрикиванием, и жар тела все еще оставшегося у меня между ног.
— Что же ты делаешь маленькая провокаторша? Я же хотел сперва о тебе позаботиться. Но не смог сдержаться. — прикусив кожу на бедре, он отстранился, и устроившись на кровати рядом со мной, кивнул Яттону. — Иди, ты больше меня, но сейчас она примет тебя легко.
Кивнув, змей соскользнул с кровати плавными, полузвериными движениями, он чуть продвинул меня по кровати и подложив под бедра подушку вошел не раздумывая. И да он был крупным, но это я знала еще после обмена памятью. Всхлипнув от напора, я повернула голову, и посмотрела на взмокшего Аида. Красивый, только справившийся с дыханием, в бисеринках пота, он отдыхал сейчас, удовлетворенный волк отступил и тут снова была только его человеческая часть. Не особо думая над своими действиями, поймала его руку и принялась целовать ее, ласкать кончиком языка, покусывая основание большого пальца. Под мерный ритм толчков, я стонала и посматривала то на одного, то на другого моего мужа. Самые лучшие, красивые, и все только мои. Только мои. На руках все еще висели так и не рассмотренные браслеты от Хранителей, но не до них сейчас мне было. Позже, потом. А я снова принялась заводиться и перемежая стоны всхлипами, ощущая наплывы очередных волн удовольствия. Не таких как в первый раз, более резких, насыщенных. Приподняв бедра стала подмахивать, надеясь ускорить яркий общий финал. Отняв руку, Аид принялся целовать мои губы, терзая их выступившими клыками. Ускорялся и змей, подходя к своему финалу, а дальше меня накрыло волной и, я выгнулась дугой. Сверху навалился Яттон, двигаясь последние пару раз уже так. Нас он не придавил, вовремя подставил руки, но оборотень рыкнул предостерегая. Произнеся что-то не ясное, Яттон вышел из меня, и упал рядом, все еще загнано дыша.
— Люблю тебя мышонок наш боевой, — произнес мер, в мою шею, выписывая языком иероглифы, иногда прикусывая и посасывая уже и так пострадавшую кожу. Не думаю, что завтра на ней смогу найти хоть участок не помеченный их зубами и губами. Местами кожу пекло и саднило, но разве важно подобное сейчас? Всегда смогу использовать ту волшебную мазь.
— Да. Ты наш подарок Хранителей, жена наша, — согласно проговорил Яттон. Обнимая меня поперек туловища, закидывая ногу на меня. Подушка все еще приподнимала мои ягодицы, но мягкий матрас сглаживал неудобство.
— И я вас. Люблю очень сильно. — обнимать их из этой позы было неудобно, но я бы и не смогла пошевелиться от усталости. Все что оставалось, это расслабленно отдыхать, не чувствуя своего тела, ну может еще мечтать о душе, но не прямо сейчас.
— Так откуда у тебя эти развратные вещички? Не думаю, что ты в поход в этом в своем мире пошла, а здесь я в лавках подобного не видел. — Более отдохнувший из нас, а потоми и достаточно серьезный для подобного разговора Аид пробовал нахмуриться, но его подводил сползающий на мою грудь взгляд. О каком серьезном разговоре может идти речь, если я только что пережила два первых своих оргазма? Наивность этого оборотня несколько обескураживала. Да сейчас я готова взять на себя все преступления и признаться в самых развратных мечтах, а он про белье хочет знать.
— А — как бы махая мысленно рукой, — мы все невзлюбили местные панталоны, вот и искали возможности придумать что-нибудь более приемлемое. Вот и экспериментировали постепенно. Не все комплекты такие конечно. Это специальный свадебный. Как подарок мужьям от жены. Обычно все чуть скромнее, но и там кружева используются. А что?
— А то что видящие могут видеть через одежду, а ты в этом была! — чуть повышая голос, и проводя рукой по стянутому с груди бюстгальтеру.
— И что? Я же ему не интересна, почему я должна его стесняться? И вообще стыдно должно ему быть, раз разглядывает меня, а я правил не нарушала, платье даже скромное выбрала.
— Он прежде всего мужчина, — включился в беседу змей. Но только был солидарен с Аидом в этом вопросе.
— Ну да. — Закатив глаза к потолку, решила выдать свой последний аргумент. Сами виноваты, да и позже возвращаться к Акониту не хочется снова. — А еще он и отказавшийся от меня истинный. Связь оборвана только с его стороны, но не с моей. Он просил передать, что это вам его свадебный подарок — минус один муж в нашей семье.
Вот никогда не думала, что это так шокирует их обоих, мужей и на некоторое время в комнате будет слышно только наше дыхание. Подумаешь бывший истинный, все в прошлом уже. Я их жена, а он прошлый, перевернутый фрагмент. К первому оборотню что-то они не ревнуют.
— Ты знала, что один из сильнейших горов твой истинный, и так спокойно говоришь об этом нам только сейчас? — уточнил Яттон, заглядывая в мое лицо и разыскивая там какие-то важные для него эмоции.
— А что бы это поменяло кроме ваших нервов? Он отрекся от меня, как только понял кто я такая для него. Имя я его не знаю, привязка даже не началась! Не поздно ли беспокоиться, когда вы уже мои мужья, а он скрепил наш союз перед Хранителями?
— И правда глупо получается. Он отдал тебя нам, хотя мог убить стать единственным твоим. — согласился Аид, опустив руку на мой живот, и принявшись поглаживать пупок кончиком указательного пальца.
— Не мог. — если быть откровенной, то до конца и только с ними. — Он видел как мучился его отец, отказываясь принять еще двоих избранных и как он совершил считайте самоубийство борясь с тварями, боясь еще один раз избить любимую жену. Это его осознанный выбор уйти в храм и веру. Он не смог бы вернуться в жизнь не получив кару. Да и не хотел он стать убийцей, получив от меня только ненависть. Я бы никогда не простила его.
— Так вот о чем ты молчала все эти дни. Познакомилась с ним, поняла кто он, но после отказа с его стороны все еще испытывала чувства. Небольшие, но они всегда будут с тобой. — Аид приподнялся на локте и заглянул пристально в глаза. — Он тебе понравился? Как личность, которую раскрыл перед тобой?
— Да, но я больше его боялась, чем хотела ввести в свою семью. Слишком много противоречий в нем живет. Это не как вы, не ласковый и теплый, а скорее обжигающий, и иногда ледяной. А за ваше убийство никогда бы не простила его, останься он хоть единственным в этом мире. Любовь и ненависть это две стороны одной монеты, так говорят в моем мире.
Как смогла, приласкала их своими ослабевшими руками. Прошлась по гладкой коже рук и груди, покрытой жесткими волосками у Аида и чистой у Яттона. Они были разные даже в таких мелочах.
— Спасибо. Чего ты хочешь больше — помыться или поесть? — вернул меня к насущным вопросам оборотень. Отстранившись он глянул на закрытую сейчас дверь личной хозяйской уборной. Там точно были все удобства.
— Сперва мыться, потом пойдем на кухню. — решила я. Собравшись с духом, отскребла себя от кровати, привстав.
Хмыкнув, Аид подхватил меня на руки и понес в сторону нужной двери. Там, устроив ванной, настроил воду и самостоятельно вымыл, снимая лишние вещи. Хотя туфли я потеряла еще раньше, кажется остались они у кровати. Убедившись в моей телесной чистоте, он передал Яттону, укутанной в полотенце, а тот отнес на кровать.
Змей и сам не терял времени, уже сменил постельное белье, и принес из кухни полный поднос разных вкусностей и даже бутылку с пометкой для мамы. Оставив меня на кровати, Яттон скрылся в ванной, пообещав быть скоро. Ну пока мои мужчины приводили себя в надлежащий вид, я не стала разлеживаться зря. Нашла гардеробную и отыскав там мою коробочку, что тайно передала в дом с моим сыном, одела нормальные для меня трусики, и легкий сарафан до колен. Не готова я кушать голой, даже с любимыми мужьями это казалось неприличным, ведь одно дело интим, и совсем другое жевать запеченное мясо, запивая его вином из бокала. Подумав нашла одежду и для мужей. Пусть приучаются быть культурными даже в спальне. А то пойдут дети, и конфузы нам будут обеспеченны. Легче сразу привыкнуть днем не особо оголяться, даже в пустом доме. Простые брюки их вариант нижнего белья, и легкие рубашки вполне подойдут, если дальше пожелаем прогуляться.
Вернувшись впихнула каждому в руки по комплекту, под удивленными взглядами принялась пособирать нашу одежду. Всему нашлось место в гардеробной и парадным мундирам и моему платью. Я даже забрала мокрые чулки, лиф и пояс из ванной. Высушив их магией, сложила в стопочку у вернула в коробку как сокровище. Мало еще когда пригодиться. Еще целых двоих мужей принять нужно, вот и обойдемся имеющимся!
Пояснив свое поведение переглядывающимся мужчинам, не нашла в их глазах понимания. Ну да. Только мы, женщины знаем как сложно содержать жилище в чистоте, а в шкафу порядок. Даже если в роли шкафа целая комната, там может быть очень сложно найти что-то нужное.
Время подходило к вечеру, солнце садилось за горизонт, а я сегодня толком и не завтракала, пока передавала дела, и тревожилась по мелочам приюта. Обед как-то пролетел мимо, в пожеланиях и поздравлениях, а потом, уже и сам обряд почти в пять вечера. Сейчас живот скулил, прося пощады и я махнула рукой. Я конечно иногда давала себе вольность и ела вечером, но это было очень редко, только в такие моменты как сегодня. Устроившись за низким столиком, мы ужинали вместе, распив бутылочку вишневого глинтвейна. Не знаю, что себе думали мои мужья, когда подливали мне вино, но я стала засыпать еще за столом. Кто перенес меня на кровать и раздел, я уже не знала, но проснулась в объятиях двоих голых мужчин. За окном зарождался рассвет, и я могла не вставать сегодня, но увы привычка — это вредная тетка. Мой первый рассвет в роли жены. Ну кто бы мог подумать о таком!