Ce+tui TJej*4M>u*f* Елшл TJe+ctM/utM
И те, и другие кусались, но не до смерти. Она выстроила себе картину мира, вполне адекватную эпохе перемен. Внучек собирался с ребятками у нее. Она была «строга, но справедлива», — так говорил Алешенька: каждую субботу у нее был пирог, который она пекла им — летом с яблоками, зимой — с капустой. Они ломали и чинили ей старинные стулья, приволокли отменный телевизор и показывали ей японские мультяшки. Дочь шипела на них из своей комнаты. Алеша после ухода своих «ниндзей» мыл пол в коридоре. Принимать их после смерти Леши она не могла. Пусть уж пьют на кладбище... Наталья Львовна ждала случая, и вот он, случай, случился. Правда, тут все было по-русски, не по правилам, но Наталья Львовна точно знала, что подстроила им ловушку: и своим недоумкам, и узкоглазым умникам. Пусть теперь почешутся.
Всеволод Модестович вышел со своей хромой кралей во дворик на Литейном, сел в машину, бережно усадив подругу на заднее сиденье, чтоб прилегла. Когда она прилегла, то обнаружился под косынкой плохо обритый череп, напоминающий по форме крупный корявый арбуз. Гнома мутило. Хотелось домой, а туда было нельзя. И куда можно — оставалось вопросом. Из чистой квартирки на Ланском шоссе, где стульчики были заботливо обвязаны полиэтиленом, он позвонил Кириллу. Девочку нельзя было волновать. Агнец щеголял в погонах и при Шефе, а к этому ведомству Гном тяготел только на случай войны. Игорь умотал в Европу на поиски останков антиглобалистов. Оставался Кирилл.
«Вот, наконец, пришел тягач, и там был трос, и там был врач, и МАЗ попал куда положено ему», - пел Высоцкий надрывно и заглушал стоны Гнома во время перевязки. Маг- нитофончикбыл кассетный, юморной такой, глазастенький. Модестович, этот старинный еврей из «сказки про тетю Сару», уехал, призывал поправляться, есть какие-то снадобья и ждал его завтра на перевязку.
Кирилл приехал двумя часами позже после звонка. Душная ночь не заканчивалась никак. Гном, покрякивая, рассказал ему события — кратко, как в отчете. «Меня, наверное, будут искать? - сказал он в конце, — надо слиться куда-нибудь. И домой как-то соваться — не очень. Документы с собой».
гильвертоко таыия
— Слить-то тебя легко, только искать никто не будет. Завтра услышишь такой расклад своей истории, что закачаешься. Игорь-то, что, с тобой был?
— Нет, видимо, в Европе.
— Я был у него вчера, в Европу не собирался, он сына ждет, ему перестрелки ни к чему, а на тебя у этих узкоглазых давно намазано медом, и уезжать нужно от чужих, а не от своих. Куда от японцев уедешь, на Луну, что ли?
Назавтра Кирилл отвез его в больницу, и Гном расслабился. Еще через месяц гладковыбритый мужчина в черном костюме, сидевшем на нем чуть-чуть не с плеча, но все равно официально, принес Наталье Львовне букет роз по количеству на одну не совпадающую с ее возрастом. К этому времени, наконец, улеглась возня с недоумениями милиции и визитами городских властей всех сортов. Японцы не искали раненных, в консульстве вежливо и недоуменно отшили наших ментов. Миса запомнила рыжие глаза русского. Она не имела к нему претензий, он отвоевывал свой рыжий мир как умел.
2006 год, декабрь
...Миса была посажена в самолет, как работник консульства, в день события и отправлена в отпуск в горы — поправлять здоровье. Пресса покричала двое суток и угомонилась на том, что «нужно правой стороны держаться, товарищи, и детей воспитывать в русском стиле и, в общем, пистолеты — свои ли, японские ли — где попало не разбрасывать в эпоху терроризма.
Ненадолго же она слетала в Россию и породила дурацкий инцидент. Дурацкая страна. Ее ранили, и рана болела. Ее ранили так глубоко эти русские, что способности читать в небесах явно рассеивались. Ей нужен был отпуск. В Тибетские горы отпроситься небезопасно. Да и перед своими она провинилась. Куда уж тут просить. Она вспомнила, как однажды пять лет назад столкнулась в ашраме в русской артисткой, танцующей Буто в Германии. Девушка-женщина- мальчик была совершенно лысой, ходила в каком-то хитоне на голое тело, и ее почитали монахи. Она, вроде, прошла все уровни и вызывала уважение. Миса попыталась общать-
Ot+лсь. flt+tcMiiM* Емм TJe+имьим
ся, но все время чувствовала, что девушка находится далеко. Однажды она поймала ее состояние, и это была печаль по какой-то большой любви, тихой, как озеро. У девушки были большие ступни, но одновременно сильные и изящные, как у сегодняшней японки. Тогда Мисе впервые пришло в голову, что русский андеграунд не так уж плохо представлен в мире, и русский мир — это не Россия, это больше. И Китай это, и Германия, и Америка. Может быть. В управлении на ее внеочередной отчет сказали, что знают и пусть она не беспокоится, это только флуктуации, гении есть везде, но русский мир разобщен, и одним богам известно, чем он управляется. Мол, нельзя заставить дерево расти как тебе нравится. Оно все равно повернется к солнцу. Так, русский мир пока - сам по себе система, повернутая к своему солнцу. И это солнце — не в России.
Поправляясь в пустом жилище Ата в горах, но за высоким ограждением и системой слежения, Миса узнала, что Правительством и Императором взят курс на войну. Ей стало легче. Что толку биться в культурных сетях чужих народов и приделывать им японские маски, гораздо лучше выступить в поход: и проще планировать, и, главное, перетряска всей страны через упрощение. Русские говорят: «Солдат, не спрашивай!» Американцы тоже выбирают демократию с десятком авианосцев. Вот и мы пойдем сражаться за свои бывшие территории. Просто. За память предков и все. За честь.
Потом нужно как-то заткнуть этих сбесившихся детей. Бешеные собаки не нужны никому: даже если они порождение культуры, это тупиковое порождение. Война - единственный выход. Стадии понятны. Ужесточение дисциплины. Тут можно зачистить весь это креативный сброд. Подготовка. Тут можно остатки пассионариев утилизировать. Мировое сообщество проникнется сочувствием к проблемам поколений. Отдел экспорта культуры снимет миллион слезливых фильмов о трагедиях в семьях и терроризме молодежи, о раскаянии, инопланетянах, всеобщих галлюцинациях и прочих развитых контурах сознания, где христианское «не убий» вызывает вопрос: а почему, собственно? Это для демократа уж слишком. Когда дети да на отцов. Им самим станет страшно. Вдруг постиндустриаль- ТЛЬБТОВЛ ПУСТЫНЯ
ная зараза к ним перекинется... Американцы отремонтируют нам базы. Детишки станут под ружье защищать свое будущее и искать место под русским солнцем. Вернем Маньчжурию. Эта ролевая игра с историей как-то заглохла, а почему? Расколоть Китай — заманчиво... А Корея — жертва. Они все еще ненавидят нас. Это — легкая добыча. Протекторат — красивое слово для экономики. Красивее только Маршалл, — сказали бы американцы. Через трое суток таких размышлений Миса полетела в Вашингтон на переговоры про плавбазу «Синано».
— Привези мне плавучий остров и получишь повышение!— сказал ей шеф.
Как приятно было лететь в Америку. Там не Россия, все известно. Конечно же, на первом этапе они откажутся от активной ходовой части. Это ж вовсе не авианосец! Они посадят там сакуры для офицеров. Ландшафтный дизайн. Это — плавучий аэродром, потому что Япония не может себе позволить построить аэродром, ей негде: многонаселенная горная страна, зеленые, общественное мнение, как защищаться в этом демократическом обществе... и им придется вынести аэродром в море и приписать к базе на Окинаве. Как здорово, что русские сдали Камранг! Никогда нельзя понять их, и еще китайцев. Они поступают вопреки здравому смыслу. Но к войне с ними нужно готовиться. Очень удобно захватить немного от России: будет куда вкладывать молодые агрессивные резервы. А те, кто понюхает войны, сразу поймут ее отличие от игры в смерть. Война — система большая, она взламывает изнутри. У Мисы было прекрасное настроение. Она обожала Вашингтон, немного надутый маленький город. В Америке толклись некоторые члены Императорской Семьи. Это льстило американцам, их менеджменту. Но дяди Сэмы — они были очень топорны в своем гегемонизме, у них не было кланов Минамото. Шерифы, да и те повыродились или почернели, а это уже не шерифы. Дикий запад умчался на лошадях в прошлое, оттуда уже не достать «закона джунглей» и «закона свежей крови». А у японцев все было вчера: дом Тайра, реставрация Мейдзи, бусидо, так пошло мутировавшее в юных отпрысков индустриального мира. Все это было вчера, а сегодня — война,
Сцльи Емм flц-ссмм***-
и это просто. Готовиться и победить, или проиграть, но нужно свалить этот груз нового бусидо. Война — это счастье упрощения позиций. Как легко подраться, как трудно прийти к пониманию. Самураи знали это. Они приходили со своим пониманием в храмы, а к людям — с мечом. И ничего: цивилизация летела вскачь, повырежут целые кланы, гладишь, новые наросли и снова враждуют, мстят. В Америке был такой писатель, Роджер Зилязны, он про это написал, ну чисто в японском духе. Японцы перевели, прочитали. Имена чудные, но все про нас. Отдел культуры даже специально изучил феномен, и Миса читала отчет. Война - это отлично. Все заняты. Все быстро. Остается культура циновок и омовений. У Японии не было культуры перепотребления, как в старушке Европе и в Америке, разве инновационная парадигма их немного прихватила и то: мода на «новое, иметь первым» — это так, государственная политика была. А накоплений японцы не делали. Богатства упразднялись, отнимались, передавались, оборачивались. Быстрый мир. Миса летела в Вашингтон.
Прекрасно. В Интернете ей попалась заметка о японском рыбаке, который в бытность войны 1905 года приплыл к русским и сказал, что скоро сюда высадятся японцы. Русские удивились и не поверили, но все же спросили предателя о том, что ж он не болеет за славу японского оружия. И ответил мудрый рыбак, что, мол, самураи ввяжут сейчас Японию в такую войну, что не останется после нее в мире ни рыбаков, ни рыбы, а так их встретят, поубивают, кровь будет выпущена, и он поживет и половит рыбу еще пятьдесят хотя бы лет. У Мисы испортилось настроение. Это был прокол отдела, с которым она уже два года как не общалась. Это был малый прокол той же группы, которую однажды допустил Старик, режиссер первой «Королевской битвы»: взял, скотина, и предупредил мир о главном. Он умер, и дальнейшая судьба отдела была размывать влияние фильма продолжением, копиями и трактовками. К счастью, гибкое общественное мнение тут же попало под власть «жестокости, опасной для подростков» и запретила показы в ряде стран, Россия, конечно, показала все самым широким экраном.
Теперь какой-то русский журналист пишет про рыбака- философа, словно он уже просчитал цели Японии в войне и теперь ждет действия в мировом Кабуки: умрет ли дядюшка, и что он скажет перед смертью мужу своей племянницы? А ей кажется, что Старик выбросил белый флаг прямо доя русских. И этого нельзя понять, как настоящий японец, сотрудничающий с их Управлением и лояльный к своим предкам, может вдруг крикнуть на весь мир: «У нас нечисто играют! Берегитесь!» Понятно, откуда берутся шпионы — из других стран. Но как враги формируются в своей стране? Откуда берутся в Японии эти Иисусы, которые играют от имени мира. «Пророчества вненациональны!» — говорил ей шеф. «Занимайтесь Японией внутри нее! В Россию вас больше не пошлют! Это для вас слишком тяжелый Путь». А в Вашингтон — пожалуйста. Это было хорошее назначение, но Миса понимала, что теперь она — уже не универсальный солдат.
Рука, раненная рыжим, заживала. Старый Адмирал не слал ей более музыку, значит все — она все уже услышала как надо. Транслятор не может спрашивать Пути. Он просто идет. «Я иду, — думала Миса. — Это вам, Европейцы... И русские эти непонятные! Я — иду! Ненавижу немцев. Серые потные бегуны. Жареные сосиски. Черви внутри у этих немцев. Ненавижу русских, они считают, что Тибет у них в Санкт-Петербурге, а Стоунхендж в Кандалакше, а суси мы им привезем, словно должны. Они не открывают секретов. У них каждый Рерих, сотрудник КГБ».
Глобальное потепление (2)
2006 год, декабрь
Однажды утром на службе весь его отдел, ожидая его с совещания, улыбался: анамационная рожица, прилепленная Владленом на доску, выражала истинно японскую растерянность.
- За десять лет до войны всем смешно! — отозвался на рожицу Первый. - Вы, капитан, уволившись от меня, буде-
CtjAt*. Гlt+имлм* Елшл
те зарабатывать шпионом той страны. В следующий раз рисуйте уж «утро стрелецкой казни». Мне как-то ближе русская традиция.
Владлен включил ему на столе очередной американский опус, наши журналисты, конечно же, откомментировали его в духе Кандолизы Райз. Но все равно было смешно. Статья называлась «Правительству Японии рекомендуют улучшить отношения с Россией».
— А кто рекомендует? Америкосы, что-ли? - машинально отозвался Первый. — Эти могут. Давеча и у нас была «страна советов», да вся вышла.
— Ну, уж читаю как есть: «Существование Японии как государства может быть поставлено под угрозу, если она не разработает стратегический подход к своей энергетической безопасности, пишет в пятницу лондонская газета "Файнэншл тайме»". Господа, аналитическая разведка — это не сбор материалов по теме. Американцы делятся по господину Ефремову на Джи и Кжи. Меня «короткоживущие» не интересуют, они заворачивают гамбургеры и пишут статейки про то, что Америка крута, а остальные... известно где. Они, как раз, всем рекомендуют...И ихние Джи, некая условная «постиндустриальная тысяча», обывателям не мешают: пусть те играют в гегемонов американского образа жизни.
Вот читаем: «Стратегическая важность энергетики имеет большее значение, чем принято считать в Японии», — цитирует издание доклад японского форума по международным отношениям. «События в мире, — полагают его авторы, — особенно рост спроса на энергоносители в Индии и Китае, нестабильность в регионах их добычи и сокращение запасов нефти и газа в развитых странах, приводят к тому, что Япония больше не может рассматривать это сырье как обычный товар, который покупается на международных рынках. Такое изменение привело к тому, что национальные интересы разных стран начали сталкиваться на международных энергетических рынках, — говорится в докладе. — Поэтому такой бедной ресурсами стране, как Япония, "следует иметь целостную энергетическую стратегию"».
— Что они прочитали в докладе? — обернулся Первый к Маше. — Да ничего, кроме своей крутости: мол, не видят япошки стратегии и загнутся скоро на своих рынках АТР. А мы что читаем? То, что японцы хотят, чтобы мы читали... А мы с вами — русские люди, воспитанные на вранье, в лучшем случае на метафоризации всего и вся, мы здесь читаем «пропала собака...», потому что япошки понимают, что энергетика во всей своей красе — принципиально новый и единственный для новой фазы товар, формирующий ее и, в конце концов, определяющий, наступила это будущая фаза развития в стране или нет. Всегда учил своих студентов «говорите от своего имени» и добавлял — «пекитесь о своих делах». А американе, знай, сетуют, что, мол, целостности у узкоглазых нет. Да есть она, это и пугает.
— И клей у этой целостности — не чета нашим, — вступил Владлен, - некий японский премьер, - и Владлен подмигнул портрету Дзюинтиро Коидзуми, стоявшему в ажурной рамке у Маши на столе.
— Не делай мне больно!— улыбнулся Первый. Вчера начальство расстаралось и выделило подкрепление отделу. Двое новеньких во все уши слушали этот утренний диалог и, ничего не понимая, ждали распоряжений. «Интересно, скоро ли у них пройдет?» Первый уповал на то, что Маша и Владлен и приходящий Гном их как-то образуют, иначе ему придется выносить часть процесса в группу Горского и признать свое поражение в области создания «фабрик мысли» из подручного материала Управления.
— Прокомментируйте, Эткин, что происходит в Японии. Вот авторы документа сформулировали несколько предложений для японского правительства: в первую очередь, «выстраивание стабильных и долгосрочных отношений с Россией в энергетической области», что снизит зависимость Японии от ближневосточных поставок. Во-вторых, обеспечение доставки газа в страну для гарантий долгосрочного снабжения этим сырьем. Дерегулирование рынка ограничивает возможности государства диктовать политику в этой области, что подорвало надежды на доставку природного газа в Японию по газопроводам. В-третьих, необходимо развивать региональную стратегию сотрудничества, «чтобы Китай не стал дестабилизирующим фактором на международном энергетическом рынке». Наконец, в-четвертых, ав-
Сергеи Г?Емм fle+иммФА
торы доклада призывают увеличить долю АЭС в энергетической структуре Японии.
Молодой человек заметно моложе Владлена встал из-за стола и несколько школярски, но вполне четко отозвался.
— Я, товарищ полковник, вижу три возможности ответа на ваш вопрос: первая - отшутиться, потому что ответ вами уже был дан, вторая — дать подробный анализ японского энергетического рынка на двадцать минут, и третья — остановиться на теме вероятной дестабилизации Китая с полуторачасовым докладом, так как это, как раз, тема моей диссертации.
— Садитесь, Эткин! С вами - ясно. Если не завоюемся с японцами, поедете через пять лет во Владик или в Южный контролировать китайскую угрозу и утилизировать японскую.
«Итак, схема поставки кадров согласно несуществующим компетенциям сработала уже в третий раз. Жаль, нельзя комплектовать так, с кандачка, кабинет министров и прочие масонские ложи».
2007 год, январь
— Так что, друзья мои, уже к 2010-му окно внутренних возможностей по красивому выходу в доктрину Монро у них может и закрыться.
— Это ж твой собственный прогноз...
— Ну, американе ошиблись с гегемонией, а я с прогнозом, — произнес Гном сварливо, — на нашу ситуацию в АТР это влияет лишь косвенно. А вот следующую войну в Европе — определяет полностью.