На экранах, отображающих спутниковую информацию, по-прежнему была картина спокойствия и мира, и все корабли в Петропавловске-Камчатском стояли целехонькие, и над городом не стелился дым пожаров.
Через час Гном вылетел во Владик, поближе к Флоту, вопреки установленному порядку, панике и пропускам. Только в самолете он до конца осознал, что японцы бросили на Петропавловск свой малолетний десант и ушли. «Во люди! Бросили детей умирать и не дали даже вернуться вертолетам! Ушли вбок. А наши прошляпили».
2 сентября. Владивосток. День
Когда они прибыли в штаб, командующий ТОФом пожал им руки и без приветствий сказал:
- Во, япона мать! Камикадзе-штрих. Набедокурили и сбежали, бросили мертвых и живых. Совсем сказилось человечество!
Он принимал своих срочно командированных отовсюду офицеров и кивнул Гному скорбно: мол, ты был прав, братишка.
«Нормальный человек! — подумал Гном. — Этот половину флота потеряет, а со второй завоюет Америку».
Начиналась работа, быстрая. Штабные прибывали, некоторые бледнели и впадали в ступор, но паники не было.
CtfujZ Pt+tcM***. EMU* Г?t+имл***
У Гнома было ощущение, что связь — это он и что, выслушивая бесконечное марево отрывочных сообщений, он проворачивает заклинивший руль самолета. А надо бы - ручку на себя и жать гашетку. Но набор высоты происходил все равно. Первый входил, шутил и выходил. Он был везде. Его было двое. Этих двоих слушались.
«Перл-Харбор, как есть. Вот черт». Вдруг Гном увидел эту Петропавловскую операцию как бы с высоты. Он бросил связь и трансляцию на Машу, следующую из отдела в отдел за Первым, словно не было других командиров, выхватил планшет из рук опешившего кадета и побежал сквозь анфиладу комнат в кабинет командующего. Они, конечно, оголили сухопутный штаб и нарушили дисциплину дважды. Плевать. Гном торопливо отдал честь.
Командующий жестом показал подождать. В кабинете уже был Первый и два вице-адмирала. Но «подождать» - это же не «идите юн, не до вас». Гном остался. «Прошляпили один сценарий, так не прозевать бы другой. Нагумо в свое время не решился на второй круг, и Перл-Харбор был позорным для американцев, но не разрушительным. Значит, они еще вернутся. Учтут ошибку Нагумо. Сволочи».
Командующий посмотрел, наконец, на вошедшего Гнома, выслушал его сбивчивый рапорт и грустно сказал:
— Ты прав, майор. Мне уже сообщили, что они именно ударом с запада нанесли основные поражения «Нахимову». Они стреляли, не с Тихого Океана, а из Охотского моря через полуостров, мы там их не ждали, да и нечем там ответить, разве из стингера с моего забора палить. Ищи ответный ход, майор. Ловить нечем. Фрегаты наши им не помеха. Нужно разворачивать все, что есть на Курилах. Не пробегут же они Сахалин сегодня до половины? Удерживаем мост. Во что бы то ни стало. Что там тюй сухопутный генерал - в курсах японских дел?
— Так точно, товарищ адмирал. Генерал Агутин ждет ваших указаний и всецело предан Флоту.
— Ну, это ты загнул, брат. Агутина я по Москве знаю. Казаков ю флот не заманишь, разве каких новоявленных. А что смертников японцы нам посылают, так на это у нас Сергей Николаевич всем плешь проел, что, мол, слить им
ги/шртж пустыня
надо свою пассионарность. Вот и сливают. А мы к войне, как всегда, не готовы. Так что не страдай, майор. Силы у нас еще остались. Склоняюсь я к тому, мой друг, что они не могут не воевать. Бред какой-то, но стратегировать тебе придется в условиях, приближенных к боевым.
- Не слышу, Мария! — адмирал рявкнул в селектор. — Потери подсчитаем в конце войны. Мне данные о целых кораблях давай. Да не в этом квадрате, а у Итурупа.
- Так у них японские звезды встали, — словно шел игровой бой, продолжал командующий. Два вице-адмирала стояли по стойке смирно. Им было не по себе. Да и страшно. — Нам бы с дипломатией справится. Война-то не объявлена. Уж четыре часа как корабли топим, а все в мире и дружбе пребываем. Чудеса. И что я не умер в своем веке?
- Служу Советскому Союзу! — вдруг выпалил Гном. Напряжение спало. Первый засмеялся.
- И я ему служил, и сердцем я спокоен, — улыбнулся командующий. — Все же остальные распоряжения по твоему сценарию, Сергей Николаевич, с опозданием на полтора часа даны и выполняются, так что тебе, служивый, есть чем заняться — следующей операцией.
«Это был мой сценарий, — подумал Гном, — и он не был рассчитан на полуторачасовую задержку!»
- А погодники, товарищ командующий? — спросил он.
- Да несолидно это как-то, господа офицеры, демонов- то подключать. Молчат пока. Распоряжений правительства нет. А я с их ведомством погодных управленцев как-то не сталкивался. Новое это дело. Пропадать будем — позовем. А пока есть еще, чем воевать.
Командующий подошел к гномовской ширме, которая так и осталась здесь с последнего совещания, и сурово сказал окружившим его людям в больших погонах. Первого и Гнома оттерли.
- Мы много потеряли под Петропавловском. Японцы нас обошли дважды. Неожиданным десантом и стрельбой через материк. Так хвалите Всевышнего, адмиралы, что они нам ядреную бомбу не кинули в бухту. Я бы не поручился. Так вот, господа, раз у нас ракетная война, то зарубите на носу вы и ваши подчиненные — за панику и глупость сразу пойдете матросами в строй. Японцы только и ждут, чтоб мы тут со страха обосрались. От их бесстрашного менталитета. Теперь очередь реванша. С Итурупа есть утешительные новости. У нас там корабли за островом спрятались и действуют тактически грамотно. Времени есть около часа на ваше, Сергей Николаевич, и ваше, Александр Ильич, уникальное тактическое чутье. Возьмите кого хотите, командуйте виртуальным штабом. Хоть игры разворачивайте в реал-тайме. Но операция чтоб была.
Первый вышел и связался с Григоричем. Тот был жив, обедал и выпивал за победу одного своего капитана. Хотя «Иней» затонул, и «Смерч» тоже не выжил. Они выдержали бой против двух ракетных катеров и двух эсминцев.
— А малые катера у нас еще есть, и высадиться узкоглазым на остров не удастся. Местов нет, да и лодка всплывет, если потребуется, — ответил Александр Григорьевич Бер- ковский, громко жуя, прямо как будто в соседней комнате сидел.
Они говорили по мобильной связи, и было это странно. «Словно в тот далекий путч 90-х, когда ни вокзалы, ни мосты не захвачены, — вспомнил Гном, — а телефон междугородний звонит как всегда. Не путч и был. ГКЧепешкой звался», — Гном понимал, что необходимо выводить лодки: проверить, как они там, и выводить на длинный кружной маневр.
«Погибло семеро моряков около берегов Итурупа», — кокетливо сообщили европейские информационные агентства. «Цирк. А Петропавловск они считали? Все это потому, что нет сведений. Катера-то потопли. Но все же тут вам, господин Берковский, не Петропавловск. Здесь не было детей, одержимых в своей ненависти к любым взрослым. Интересно, сколько у японцев юных смертников?»
Первый не стал разубеждать Григорича, что никакие лодки из Петропавловска не дойдут к нему в течение ближайших суток никак, да и отправит их Гном совсем в другую операцию, точнее — в две другие, и Командующий с ним был согласен, правда, до войны, и осталось надавить на подводников, и чтоб лодки вышли навстречу совсем другим сра-
гильбертова пустыня
жениям. Вроде, они не могли быть повреждены атакой Петропавловска.
Машка в закутке проанализировала ситуацию и нарисовала им за три минуты, как раз в перерыве между двумя совещаниями, картину Курильского боя:
— «Иней» и «Смерч» затонули, они утопили два таких же катера и два эсминца. «Мороз» погиб, выпустив все ракеты грамотно по японцам, а «Разлив» остался на ходу, но без ракет, и будет прятаться — не могу найти ему пока отхода. Взгляните, майор. Это наш новый «Стерегущий».
— Наш новый «Стерегущий», Маша, к войне сделать не успели. Платье невесты как раз к смерти подоспеет, — грустно сказал Гном, - но на этом «Разливе» бедовый капитан, встречались мы, он из браконьеров, о нем ходят легенды и темные истории, но такие не сдаются.
— В зависимости от того, сколько у него топлива, он может прорваться только вокруг Японии. Дерзость, но не под ракеты хотя бы. Мы ж не воюем. У нас учебные бои, так сказать. Вот кофе только не из чего приличный сварить... Все осталось в том штабе. Окопались сухопутные в купеческом городе, — задумчиво сказал Первый, листая сводки.
— Им, сухопутным, надо мост беречь: задачка еще та, да и много ли там войск-то? Штаб, да парочка бригад на всю нашу большую приморскую деревню. Да и видел ты эти бригады, — Гном осведомлялся каждые полчаса о возможности выхода лодок. Скоро ему перестанут отвечать.
Сведения по Петропавловску, собранные Машей и представленные уже теперь в штабе Флота всем старшим офицерам, смотрелись скупо, и если б не обрывочные истерики мобильных телефонов, то можно было бы вырулить из безысходности, которая наваливалась из каждой трубки, растекаясь от сердца к сердцу — не сдюжим.
Прилетели Игорь с Кириллом. Им бы в Хабаровск. Здесь и так хватает. На москвичей смотрели недоброжелательно. «Вот чудаки штабные, они ж тоже не на кораблях сидят, а на стульях. Ан нет—туда же — вы тут ничего не поймете в нашем Востоке». Ох, уж это сознание брошенной территории», — думал Первый. Сам он нормально себя чувствовал, потому что это была первая война, на которой у него пока хватало времени на минимум необходимых действий. Он даже говорить стал медленнее. Это спасало. Его быстро начинали слушать. Он держал нити и тихонько протравливал только сухопутный блок. Все свои были на местах. Все международные дела плавали в мутной воде, и Первый удил из них нужные слова для Москвы и Хабаровска, пропуская через себя волны страха, угроз, чаяний и перспектив. Кого сейчас волновали перспективы? Игоря. Он и был главным снабженцем. Голуб прислал какие-то панические вопли из Тай- бея. Прорвался с новостями, надо же. Везет трусливым.
Владлен четко рапортовал с острова Русский. Где-то там, на рейде и далее маячили наши корабли и не собирались пускать противника в бухту. «Только бы не атом. Остальное отобьем». Гном говорил, что в мире есть разные ракеты и еще — отдельно — русские ракеты типа «Гранит» и «Базальт». Там такие были. На кораблях. Это немного успокаивало.
«Карта» (1)
Т-группы. 2012 год, лето—осень
Нельзя сказать, что Первый и его отдел не докричались до руководства перед войной. Терроризм, модная тема со времен пресловутых «башен-близнецов», завораживала умы и отвлекала на себя изрядные средства. Но на Дальнем Востоке развертывание террористических групп осуществлялось в рамках туризма, международного бизнеса и визитов молодежных организаций. «Этого не отследишь, ну никак. Особенно, если каждый японец сам по себе двуедин: специалист и разведчик» — сетовал седой ФСБешник уже здесь во Владике, — японцы просто кидают большую сеть и ловят все, что попадется. Они даже не нанимают агентуру, они просто вменяют людям в обязанности наблюдать, проявлять креатив, игровое мышление и все. Они им не платят. Это уже самодействие. И поле этого самодействия уже дает им возможность формировать и штаб-группы, и терра-группы. А у нас нет поля, Сергей Николаевич, как ты ни стараешься со своими нижегородскими "громобоями" и "Стаями быстрого реагирования". Поэтому штаб-группы мы насаждаем
ги/шртш пустыня
искусственно и вменяем им определенный функционал, да еще нам их нужно распочковывать и распределять по территориям».
Владлен не жаловался на свой сектор, но у него возникли трудности. Беда была в том, что Т-группа до начала активных действий в принципе необнаружима и долго еще может сидеть «в режиме ожидания» годами. Правда, недостатком таких долгоожидающих формирований является то, что основу человеческого материала терра-групп составляют не профессиональные разведчики, а смертники. А эти господа с трудом поддаются управлению даже со стороны самых что ни на есть аналитических центров. Писатели-фантасты, описывающие «подвиги» монстров, вырвавшихся из-под контроля их создателей, решали примерно ту же проблему, что и африканские аналитики, нанявшие обобщенных «ругандий- цев» на службу своим амбициям. Поэтому Владлен предполагал, что на Востоке терра-группы не могут долго ждать и должны быть использованы в течение двух-трех месяцев после завершения подготовки, в противном случае они «прокисают» и начинают представлять опасность для своих. И ему нужно было ловить их, как только кислый запашок пойдет. Это получалось через раз. Хотелось большей точности. А тут еще война, где можно спрятать все, что угодно.
Первый убедил его, как шеф, наставник и куда лучший провидец, чем он сам, что японское решение начать войну в сентябре 2012 года было окончательно принято в июне месяце. С этих чисел Владлен безвылазно сидел во Владике или летал по Приморью, не возвращался в Москву и Питер и не явился на свою предзащиту. Первый что-то подрулил там по службе, но с зарплатами было туговато. В июле-августе на Дальнем Востоке, конечно же, разражается неожиданная эпидемия «маньчжурской лихорадки». Сколько не описывали сценаристы международных провокаций способы создания эпидемий «атипичной пневмонии» и «птичьего гриппа» и прочих информационных заболеваний, «мир по-прежнему был болен на всю голову», как говорил Гном. Принимались меры. Путались педали и буксовали распоряжения.