Фромкин пожал плечами: - В то время это казалось хорошей идеей.
- Прошу прощения?
- Ты был похож на пассив, вот и все. Говорю тебе, не воспринимай персонально.
- И это все?
- У-гу, - кивнул он.
- Вы хотите сказать, что просто спокойно решили - пусть будет так?
- Ага.
Я не мог поверить. Я начал возбужденно бормотать: - Вы хотите сказать, что вы - и полковник Валлачстейн - и майор Тирелли просто спокойно уселись и решили послать меня на смерть?
Он ждал, пока я закончу. Пришлось ждать долго. Потом он сказал: - Да, в точности так и было. Спокойно и без эмоций. - Он встретил мой яростный взгляд без всякого стыда. - Та же спокойно и без эмоций мы решили выпустить кторра в зале полном нашими коллегами. Как спокойно и без эмоций Дюк решил управиться с девочкой в коричневом платье. Да, об этом я знаю тоже. - Он прибавил: - И так же спокойно и без эмоций ты решил управиться с Шоти и четвертым кторром. Здесь нет разницы. Джим. Просто мы отбрасываем истерию и драму. Но с другой стороны, нет разницы, Джим, в том что делали мы, и в том что сделал ты.
Ты взял на себя ответственность, когда впервые взял в руки огнемет. Истина в том, что вещи, которые мы делаем и которые тебе не нравятся, на самом деле те же, которые делаешь ты и которые тебе не нравятся. Правильно?
Мне пришлось признать это.
Я кивнул. Неохотно.
- Правильно. Так дай перерыв людям вокруг тебя. Здесь не легче. Нам просто не нужны драматические вопросы. Поэтому можешь избавить меня от своей проклятой правоты! Если б я хотел быть побитым, я мог бы устроить это гораздо основательнее, чем ты! На самом деле уже устроил. Я знаю аргументы и, наверное, получше твоих! Думаешь, я сам не гулял несколько раз в тот лесочек?
- Я слышу, - сказал я. - Это просто... Ненавижу, как со мной обращаются.
- Я уловил, - сказал Фромкин. - И это можно понять. Суть дела в том, что агентство задолжало тебе несколько дюжин извинений, мы должны тебе больше, чем сможем заплатить. Но разве от этого что-нибудь меняется? Или дает нам время для решения более важных проблем?
Я перестал подпитывать свой гнев на достаточно долгое время, чтобы рассмотреть его вопрос. Нет, от этого ничего не менялось. Я снова посмотрел на него: - Нет, не дает.
- Правильно. Что мы делаем - плохо. Ты знаешь это. Мы знаем это. Мы думаем, что это необходимо, и суть дела в том, что мы не ожидали нашего разговора. Но сейчас мы ведем его и я ответственен за то, чтобы очистить наслоения, поэтому рассматривай, что я сейчас скажу, как благодарность за вклад, который ты сделал. Внимание! У меня есть для тебя работа.
- Что? - Я сел в посели. - Вы так благодарите меня?
- Именно. Вот так мы благодарим тебя. Мы даем тебе другую работу.
- Большинство людей по меньшей мере сказали бы вначале: молодчага, ты поступил хорошо!
- О, - сказал Фромкин, - хочешь, чтобы я вначале погладил тебя и почесал за ушами?
- Ну, нет, но...
- ... но да. Слушай, у меня нет времени рассказывать, как ты чудесен, потому что ты в это все равно не поверишь. Сейчас я умерю твою чудесность, чтобы ты больше не волновался о ней. Готов? В том, что ты сделал, есть ли разница для планеты? Вот масштаб, которым измеряется твоя ценность. Понял?
Я кивнул.
- Хорошо. У нас есть для тебя работа. Агенство хочет послать тебя работать. Это говорит тебе о чем-нибудь?
- Э-э, да. Говорит, - сказал я. Я поднял руку. Мне нужно было время обдумать. Я хотел выразиться ясно. - Слушайте, мне кажется, что один из нас должен быть дураком, а я знаю, что вы - не дурак. И я не уверен, что хочу приглашения.
- Прошу прощения?, - вопросительно смотрел Фромкин.
- Как я узнаю, что когда-нибудь в будущем вы не найдете меня... как это вы выразились? - расходуемым?
- Ты не узнаешь.
- Поэтому гарантии нет, не правда?
- Правильно. Гарантии нет. Тебе нужна работа?
- Нет. - Я даже на задумался над словом.
- Хорошо. - Он начал подниматься.
- Подождите!
- Ты изменил мнение?
- Нет! Но...
- Тогда нам не о чем больше говорить. - Он направился к двери.
- Вы даже не попробовали...
- Что? Убедить тебя? - Он выглядел искренно озадаченным. Почему я должен? Ты теперь большой мальчик. По меньшей мере, ты хотел убедить нас в этом последние три дня. Ты можешь выбрать или отказаться. Тебе не нужна реклама. И я ничего не продаю.
- По крайней мере не могли бы вы рассказать, что это?
- Нет. Пока не получу твое согласие.
- Согласие?
Он смотрел раздраженно: - Твое обязательство. На что мы можем рассчитывать?
- Убивать кторров. Можете рассчитывать на это.
- Хорошо, - сказал он и вернулся в кресло. - А теперь перестань быть дураком. Мы по одну сторону. Я хочу того же, что и ты. Мертвых кторров. Я хочу послать тебя работать. Ты хочешь работать? Или ты хочешь увиваться вокруг политиков, вроде наших друзей из четвертого мира?
Я уставился на него. Мне это совсем не нравилось. Но я сказал: - Я хочу работать.
- Хорошо. Тогда пойми - время для игр прошло. Это включает твою правоту. Теперь я говорю тебе правду и ты можешь рассчитывать, что я всегда буду говорить тебе правду. - Его глаза сверкали. Выражение напряженное, но искреннее. Я чувствовал себя нагим перед ним. Снова.
Я сказал: - Это очень трудно.
Он кивнул.