Ее слова возымели эффект, правда не тот на который она рассчитывала — в руках дружинников моментально появилось оружие, заскрипели натягиваемые тетивы. В воздухе повисло нешуточное напряжение. Бывшие союзники превратились во врагов.
— Зря ты это сказала, мистрис! — в голосе капитана звучало осуждение и одновременно сожаление, — ты забыла, кто снял с тебя ошейник смирения? Зачем же ты теперь нам угрожаешь?
"Действительно, зря сказала, — подумала Маат, прикидывая свои возможности, — до Верхнего мира дотянуться, не успею, пристрелят раньше, заберут меч, Слава умрет", — гнев быстро проходил, уступая место изворотливости мысли.
— За ошейник, я с вами рассчиталась втридорога, — сказала девушка уже вполне спокойным голосом, — а угрожаю вам тупицы, отнюдь не я.
— За тупиц ответишь! — вякнул Щепа и тут же получил чувствительный тычок в бок от капитана, чтоб не разевал рот вперед начальства.
— Ну, допустим, рассчиталась, — Этт был само обаяние, — так кто же или что нам угрожает, уважаемая мистрис?
— Вы до сих пор не поняли, что хэку ищут тот же самый меч, который вы так замечательно решили украсть у своего товарища? Тогда мне вас жаль! Или вы считаете, что больше сотни Рыжих, во главе с двумя улемами и тремя шаманами просто так станут бегать по горам за шайкой болванов, с которых и взять-то нечего?
— Ну, допустим, что нужно хэку, я догадывался с самого начала, — капитан говорил подчеркнуто любезным голосом, старательно игнорируя оскорбительный тон ведьмы, — и что с того?
— А то, что из Верхнего мира сей чудо-меч прекрасно виден за многие крайны. С ним не спрятаться — шаманы отыщут вас везде. Могу гарантировать, что до внешнего кольца вы не доберетесь.
— Ничего себе дела! — по физиономиям дружинников расползалось нешуточное разочарование.
— Да ведь Рыжие сбежали поди! — Щепа как за соломинку хватался за последнюю надежду, — демонов услыхали, так и драпанули со всех своих проклятых ног. Да и кто бы не драпанул от такого пения, лопни все это небо?! Они поди-ка уже в Змеином ущелье. Так ведь, господин капитан?
Этт молчал, сосредоточенно кусая ус.
— Не так, кретин, — в голосе Маат сквозило неприкрытое презрение к умственной неполноценности дружинника, — твой капитан знает, хэку специально гнали нас на демонов. Зачем нести потери, сражаясь с могучим дэвом, вооруженным к тому же волшебным мечом? Не лучше ли натравить на него безмозглых ракшасов и загрести жар чужими руками? Как видишь, Рыжие добились своего. Они неподалеку и самое большее через десяток крайн, будут здесь. Так что бегите! Бегите, пока есть время — без меча вы им не нужны. Они не станут вас искать, не упустите свой шанс!
Произведенным впечатлением ведьма осталась довольна. После окончания ее пафосной речи повисло тяжелое молчание. Дружинники ожесточенно сопели, переваривая услышанное.
— А может она врет? — робко предположил Щепа. — Разве можно верить ведьме? Пусть акети скажет!
"Ах ты гаденыш!" — с ненавистью подумала Маат. Чтоб не сорваться и не натворить глупостей, она старалась не смотреть на гнусную рожу самого делового дружинника. Душу этого мерзавца она выпила бы с особым удовольствием.
— Что скажешь Верц? — поинтересовался Этт, мрачно поигрывая тесаком.
Все взоры обратились к доселе молчавшему разведчику. Маат замерла, понимая, что сейчас решится ее судьба. Ее и Славы.
— Она не врет капитан, — просто ответил тот. — Ты знаешь, я чувствую, когда врут. Рыжие неподалеку, их я тоже чувствую. Они идут сюда.
На этом толковище закончилось.
— Чего рты разявили придурки линнские? — рявкнул капитан. — Собирайтесь! Да поживее лентяи, через полкрайны выступаем! Ксаламасс! — он был вне себя от злости и с удовольствием убил бы кого-нибудь. Казавшаяся такой заманчивой, возможность вернуть свою прежнюю жизнь, рухнула в один момент. В один проклятый момент жизнь вновь утратила смысл.
Дружинников не надо было уговаривать. Бормоча проклятия, они рысцой устремились к своим вещам.
Капитан подошел к ведьме.
— Мистрис… — он силился скрыть раздражение, но оно прорывалось в голосе, — ты ведь можешь сделать так, чтобы шаманы не увидели меч? Я знаю, можешь! Пойдем с нами. Мы выведем тебя за внешнее кольцо. Вернешься в свой Ковен. Будешь там настоятельницей, или кем ты там собиралась стать… Ты молода, красива, зачем тебе оставаться здесь? Он ведь все равно умрет. Ну, хочешь, мы заберем его с собой… будем нести по очереди.
Маат молчала, насмешливо глядя на него. Конечно, она могла скрыть меч от взора шаманов, для этого достаточно, войдя в Верхний мир, накинуть на него серый полог. Но совершенно точно она не собиралась выполнять просьбу капитана. Она не верила ни единому его слову — предавший раз, предаст стократ.
— Нет, воин, — сказала она обманчиво мягким голосом, — я не умею прятать волшебные мечи, и, уж извини, я остаюсь здесь. А ты поспеши, времени у вас осталось не так много.
Капитан несколько секунд смотрел на нее прищуренными от бешенства глазами, словно размышлял, а не рубануть ли отродье Ковена на прощанье тесаком. Ответом ему был кроткий взгляд ее голубых глаз. Этт понимал — убить ведьму можно, заставить сделать что-нибудь против ее воли — нельзя. Сплюнув под ноги, он пошел прочь, на ходу засовывая тесак в ножны.
— Идите вдоль реки, — крикнула она ему вслед, — ищите брод.
Этт не ответил и не обернулся.
*****
Дружинники торопились, но все же немного задержались, чтоб предать огню тело Техи. Не то чтобы они страдали излишней сентиментальностью, но оставить тело без огненного погребения, считалось не по-людски. Смерть ведь с каждым может приключиться. Если не оказать умершему последней услуги, бросить на растерзание ракшасов, будет неприкаянная душа, вместо того, чтобы воссоединиться с предками, шататься по белу свету, искать своих обидчиков. Такого и врагу не пожелаешь. Долго, правда, возиться не стали, отнесли мальчишку в один из уцелевших домов, там и оставили, подпалив дом со всех сторон. Дождались, пока разгорится, и потопали прочь. Больше всех сожалел по мальчишке Торво, которому тот напоминал собственного сына погибшего во время предыдущего набега хэку. Он же стал единственным, кто внял просьбе Маат, и помог отнести бесчувственного Славу на берег реки, где и уложил его в маленькой заводи. Несмотря на спешку, подождал, дав возможность девушке тщательно омыть тело господина рыцаря от крови и грязи, после чего перенес Славу в выбранную ведьмой, неприметную лощинку, поросшую густым кустарником. Как все большие люди, здоровяк отличался покладистостью и добродушным характером, к тому же он симпатизировал Славе, справедливо считая себя обязанным ему жизнью. Бывший кузнец, сильно переживал, что поддался настрою своих вороватых коллег и вместе с ними покусился на чужое добро. Он, как и остальные, не верил, что Слава может выжить, но все же испытывал крайнюю неловкость за решение капитана оставить, пусть недолго пробывшего с ними, но все же настоящего боевого товарища и храброго бойца на произвол судьбы, да еще и в беспомощном состоянии.
Испытывать-то, испытывал, но оспорить мнение командира не решился. Попрощавшись с Маат и пожелав удачи, он оставил пару запасных шерстяных одеял из своих запасов, нарисовал в воздухе над Славой, знак здоровья, и поспешил за своим отрядом, уже далеко ушедшим по берегу реки.
Так они расстались.
*****
Оставшись одна, ведьма немедленно начала действовать. Сперва надо было спрятать меч. Морщась от отвращения, она закинула ножны с мечом на плечо и бегом устремилась к ближайшему лесу.
Выработанное за время практики чутье само привело Маат куда надо.
Старый дуб стоял посреди поляны. В сравнении с его размерами, окружающие поляну деревья казались молодняком. Несмотря на высокое уже солнце, под великанской кроной было сумрачно, а на траве лежала роса. Девушка обошла дуб кругом и не смогла сдержать радостного возгласа. Над первым толстым суком на высоте примерно трех ее ростов чернело большое дупло. В руках Маат появилась веревка с привязанным к ней грузиком. Умело раскрутив веревку, девушка накинула ее на сук. Груз обмотался вокруг ветки несколько раз и прочно застрял в сучках. Подергав и убедившись в надежности крепления, ведьма быстро, как заправская верхолазка, вскарабкалась по веревке. Оседлав сук, заглянула в дупло, свистнула туда, поковыряла внутри ножнами — мало ли кто там может обитать.
Никого.
Оно и понятно, даже самая неразумная тварь чувствует близость полога смерти. Дуб стоял в низине, только поэтому Маат рискнула забраться так высоко. Сколько здесь жила и никак не могла понять, почему полог смерти не касается растительности. На той высоте, где колышутся пышные кроны деревьев, даже самый маленький жучок живет не дольше крайны, а им хоть бы что.
Девушка забралась в дупло и осмотрелась, благо света извне попадало достаточно. Да, ничего не скажешь, просторно — кроме нее, здесь запросто могло поместиться еще несколько человек. Идеальное убежище, жаль только, Славу сюда не затащить. Но для того, чтобы спрятать меч, лучшего места не придумать. Теперь следовало замаскировать дупло, а заодно и сам меч от нескромного взгляда из обоих миров. Серый полог, чем хорош — это не охранное заклятие, по излучению магической энергии его не найти. Он неосязаем и неощутим — кусочек Верхнего мира протянутый в нижний. Правда недолговечен, сам истаивает и рассеивается со временем, но Маат и не собиралась торчать тут вечно. Пару дней продержится, а больше и не надо.
Возвращалась, она недовольная собой — провозилась заметно дольше, чем рассчитывала. По дороге, торопясь и обдирая в кровь руки, наломала в ближайшем перелеске большую охапку веток. Необходимо было, как можно скорее соорудить, что-то вроде шалаша, скорее даже навеса. Потому что серый полог, серым пологом, но всегда держать его невозможно, а значит и обычная маскировка тоже не помешает. Да и от росы и дождя укроет и тепло, какое-никакое поможет сохранить — развести костер в ближайшее время, увы, не получится.
Маат собиралась провести здесь несколько дней. В отличие от остальных, она почему-то была уверенна, что Слава не умрет. Ну, а раз так, надо обеспечить сносные условия жизни, до тех пор, пока он не придет в себя. Никаких планов на дальнейшее она не строила, положившись на судьбу.
Девушка как раз заканчивала раскладывать поверх, составляющих свод шалаша веток, охапку палой листвы и мха, когда на противоположном берегу реки появился разъезд хэку. Маат мельком глянула на солнце — почти полдень, и шустро как бурундук, юркнула под навес.
*****
Основные силы хэку подтянулись, когда солнце на четверть перевалило зенит. Наблюдая за ними из своего убежища, Маат насчитала с полсотни всадников на гракхах и сархусах и до сотни разного зверья. Волоты тащили на плечах огромные бревна, из которых сразу по приходу принялись сооружать мост. После пожара устроенного дружинниками, уцелели лишь опоры. На них-то команда волотов, руководимая несколькими мастерами хэку, и принялась укладывать новый настил из бревен. Работали они споро и слаженно, и всего через три крайны новый мост был готов. К тому времени гончие-перевертыши успели преодолеть реку вплавь и уже шныряли по всей округе. Их Маат не боялась. Несмотря на острый нюх, этим сугубо земным тварям не дано чувствовать сквозь полог Верхнего мира. Единственными, кого ведьма опасалась всерьез, были шаманы. Только они могли преодолеть маскировку серого полога.
Маат с тревогой наблюдала, как тройка старцев в расписных, увешанных побрякушками халатах и дурацких шутовских колпаках с бубенчиками, в окружении стайки учеников и под охраной воинов переправляются на другой берег. Колона Рыжих всадников важно прогарцевала мимо ее укрытия по направлению к деревне. В любой другой местности шаманы немедля начали бы свои камлания. Когда их больше одного они соединяются в шаманский хоровод, что многократно повышает магические силы и зоркость. Троих имеющихся здесь вполне достаточно, чтоб просканировать округу на много крайн и найти любую живую душу, любой артефакт, под сколь угодно толстым слоем полога. Однако ведьма знала и раньше, а нынче убедилась лично, насколько опасно здесь, в непосредственной близости от сердца Хром-Минеса, лезть в Верхний мир. Еще стократ опасней устраивать тут танцы с бубнами, трещотками и прочим шаманским музыкальным инструментом. Расчет Маат строился на том, что это знают и шаманы.
Искусством же проникать в Верхний мир лишь частично, не теряя связи с физическим телом, шаманы хэку почти не владели.
Частичное проникновение не позволяло действовать в Верхнем мире, но давало возможность смотреть сквозь него. Оно не требовало инструментов и атрибутов призыва, что обеспечивало скрытность смотрящего от чудищ и стихий Верхнего мира. В совершенстве сие умение было освоено только ведьмами.
Как и надеялась Маат, шаманы не осмелились устраивать своих плясок, ограничившись осторожной разведкой ближайших окрестностей Верхнего мира, что, разумеется, не дало результатов.