Быстро добравшись до больницы, Днёв купил букет цветов в специальном магазине ночной торговли, и теперь топтался у ворот, уворачиваясь о любопытных взглядов сотрудников, которые тут же неподалеку грузились в автобусы, развозившие их по домам.
Аня появилась неожиданно. Днёв зазевался, погрузившись в свои мысли и глядя в вечернее небо, а она подошла сзади и крайне серьезным голосом поприветствовала его:
- Добрый вечер.
- А! Это вы! - вздрогнул подполковник, будто ждал кого-то другого. - А я вот небо рассматриваю. Люблю смотреть в сентябрьское небо - оно еще чистое, но уже видны первые признаки того, что еще чуть-чуть и зарядят дожди, задуют ветра... Посмотрите сами.
Аня задрала голову и начала всматриваться в бескрайнюю черноту, шаря глазами по редким звездочкам, еле мерцающим на небосводе.
- Не знаю, - подытожила она. - Я больше за городом люблю в небо смотреть. И летом. А здесь просто чернота.
- Не согласен, - улыбнулся Днёв. - Вернее, согласен, но не полностью. Понимаете, в этой черноте есть некоторая недосказанность что ли, скрытость. Летом наша Земля как на ладони - открыта всем силам на свете. А осенью она затягивается в облака, скрывается, прячется от посторонних глаз...
- Да вы философ, - засмеялась девушка. - Но философия у вас сугубо профессионального толка.
- Это почему? - удивился Борис.
- Ну как! Скрытность - отличительная черта людей, занимающихся вашей профессией. Это ваша вторая натура, как мне кажется.
- А вы со многими общались из нашего ведомства? - Днёв задал этот вопрос, вроде, из чистого любопытства, но про себя отметил, что подобного рода информация будет для него не лишней.
- Не сказала бы.. - ушла от прямого ответа Анна, но по ее тону подполковник понял, что девушка просто блефует. Скорее всего, просто лечился кто-нибудь из МНБ в их больнице - не более того.
Они пошли в сторону метро. Больница располагалась на Ленинском проспекте, а Днёв жил недалеко от метро 'Профсоюзная' - ехать было всего ничего. Уже у входа на станцию их остановил нармил и попросил документы. Днёв продемонстрировал ему свою черную корочку, сказав, что девушка с ним. Впрочем, это даже не требовалось, так как нармил поспешил отдать ему честь и пожелать приятного пути.
- Хорошо, наверное, вот так... - с легкой завистью сказала Анна. - Куда хочешь, туда идешь. И когда хочешь.
- Да, в этом есть свои преимущества, - не стал спорить Днёв, подумав, что за такую относительную свободу приходится платить довольно высокую цену.
Они зашли в почти пустой вагон и уселись на свободную лавку, обтянутую коричневым дерматином. Вагон был чистым. На стенах висели лишь карты метрополитена и лозунги, призывающие к увеличению показателей трудовой деятельности и сплочению в трудные времена, которые никогда не проходят. А Днёв хорошо помнил дореволюционное метро - грязное, пропахшее бомжами, залепленное бесконечными рекламными квитками...
- Ты помнишь, каким метром было раньше? - решил он поинтересоваться у девушки.
- Смутно, - призналась Анна. - Мне двадцать пять, если вы это хотели узнать.
-Да нет, нет, - смутился подполковник, поняв, что, и правда, задал слишком двусмысленный вопрос. - Просто вспомнил...
Дальше они ехали молча. Записанный голос объявлял станции, которые мелькали одна за одной, пустые, безлюдные. Наконец из динамиков прозвучало, что следующая - 'Профсоюзная'.
Выйдя на пустую улицу, Борис с Анной не спеша пошли к его дому. По дороге они зашли в ночной магазин, при входе в который у них моментально потребовал документы хмурый охранник. В ход снова пошла черная корочка.
Взяв бутылку абхазского вина, немного сыра и прочей мелочи, парочка вышла из магазина и уже через пять минут входила в квартиру Днёва.
- Хорошо живут офицеры МНБ, - отметила девушка, осматриваясь в прихожей. - Я с матерью в одной комнате живу, а во второй - соседи. Раньше квартира была полностью нашей, но после Революции уплотнили. Удивительно. Ну, ладно в семнадцатом году уплотняли - жилплощади мало было. Но в двадцать первом веке-то?
- Ну, ты же знаешь, что по этому поводу говорит Вождь, - отозвался из кухни Днёв, который уже разбирал сумку. - Из регионов много людей в Москву приехало после двадцать второго года. Строить практически перестали - есть и поважнее дела.
- Какие интересно? - с усмешкой ответила Анна. - Я руки помою?
- Помой, конечно. Ванна направо.
Зашумела вода, а потом снова послышался голос девушки:
- Да уж! Все же про иной уровень жизни я права!
- Ты о чем? - крикнул Днёв, чтобы пробиться через шум льющейся воды и гудение труб.
- О мыле. - Анна выглянула из ванной и показала кусок мыла, лежавший у нее на ладони. - Это же прямо духи французские! У нас начальница такими душится.
- Это у нас в спецмагазине продается, - немного смущенно объяснил подполковник. - Импортное.
- Да я уж вижу, что не отечественно. - Снова в ее голосе проскользнула ирония.
Днёв накрыл импровизированный стол в комнате. Скинув газеты на диван, он раздвинул маленький журнальный столик, накрыл его простенькой белой скатерке и разложил на нем нехитрую снедь. Несколько поколебавшись, Борис открыл сервант и достал коробку дорогущих иностранных конфет, которые лежали у него уже целый год с прошлого Дня сотрудника государственной безопасности - тогда их клали в подарочный набор.
Анна снисходительно окинула взглядом яства и плюхнулась на диван, закинув ногу на ногу. Одета она была просто, но не серо. Отечественные джинсы весьма неплохого качества, белая блузка и черный приталенный пиджачок, совсем недавно вновь вошедший в моду. Днёв сразу определил, что пиджак этот домашнего производства - в магазинах таких стильных вещичек особенно не продавали.
Откинувшись на спинку дивана, девушка игриво улыбнулась и несколько жеманно и старомодно попросила:
- Налейте даме вина, товарищ офицер!
Днёв моментально наполнил ее бокал густым темно-красным вином и протянул его Анне.
- Мерси, - улыбнулась она и тут же сделал небольшой глоток, слегка зажмурившись.
- Могу поставить музыку, - спохватился Днёв, осознав, что все происходит в полной тишине. Тишина, конечно, дело хорошее, но не для первой встречи.
- Поставьте... - согласилась Анна.
Борис включил музыкальный центр и вернулся за стол. Наполнив свой бокал, он поднял, кивая на бокал Анны и предлагая сделать тоже самое.
- Давай за наше знакомство, - предложил подполковник. - И, думаю, что мы можем перейти на 'ты'.
- Давайте, - поддержала его Анна. - Так ты живешь один?
- Да, последние три года - один, - ответил Днёв и машинально посмотрел на фотографию Али, стоящую на книжной полке, за стеклом. - У меня была жена. Но она умерла.
- Ой, простите, - покраснела девушка. - Я не хотела...
- Да ничего, - поспешил успокоить ее Днёв. - Дела давно минувших дней. Все уже отболело.
Анна встала с дивана и подошла к полке, заставленной книгами. Постояв несколько секунд, она обернулась к хозяину квартиры:
- Это она? - пальцем гостья указала на фотографию в рамке.
- Да.