Лоуренс выдавил неловкую улыбку, но Хоро, не обращая на него внимания, поднялась, чтобы перелезть с козел в повозку. Лоуренс обратился к ее спине:
- Ты ведь и во сне узнаешь, если волки объявятся поблизости, верно?
- Разумеется.
- Если они нас окружат, будет плохо.
Когда человека окружают разбойники или наемники, положение достаточно тяжелое, но хотя бы возможность объясниться с ними на словах чуть-чуть успокаивает. С волками же объясниться совершенно невозможно, и невозможно угадать, когда они вдруг решат напасть.
Даже рядом с Хоро Лоуренсу было неспокойно.
- Как же тебе нравится нервничать.
Возможно, Хоро угадала потаенные мысли Лоуренса: обернувшись к нему, она произнесла с натянутой улыбкой:
- Обычно животное, когда спит, не очень отличается от того, когда бодрствует. Это только люди совершенно не чувствуют опасности во сне.
- Из уст существа, которое во сне так храпит, это звучит совсем неубедительно.
На эти слова Хоро недовольно ответила:
- Я не храплю.
- ...Ну, по правде сказать, это не так уж громко.
Вообще-то храп Хоро можно было назвать даже немного симпатичным, именно поэтому Лоуренс добавил последнюю фразу. Вопреки его ожиданиям, однако, Хоро нахмурилась еще сильнее. Похоже, ее совершенно не интересовало, звучит ее храп симпатично или нет.
- Я сказала, я не храплю.
- Понял, понял, - улыбнувшись, ответил Лоуренс.
Перебравшись обратно на козлы, Хоро прижалась к Лоуренсу и повторила:
- Я не храплю.
- Именно поэтому я и сказал «понял».
Хоро сидела с очень серьезным выражением лица, словно для нее это был вопрос чести; но от ее пронзительного взгляда сердце Лоуренса екнуло. Еще недавно, когда Лоуренс только познакомился с Хоро, он был единственной и постоянной жертвой ее насмешек; но сейчас, Лоуренс был в этом твердо уверен, у него получалось общаться с Хоро все лучше и лучше.
В итоге, похоже, Хоро не нашла чем ответить Лоуренсу и, надув губы, словно не желая признать свое поражение, отвернулась.
При виде такого поведения Хоро Лоуренс чуть улыбнулся и невольно пробормотал себе под нос:
- Только здесь действительно ни малейшего намека, что тут кто-то есть.
Да, на всей этой луговине, которая простиралась докуда хватало глаз, не было видно ни души.
Лоуренс сперва думал, что на этой дороге – короткой дороге в Рубинхейген – должны иногда появляться путники, даже несмотря на слухи о волках; но, обернувшись назад, он убедился, что и там не видно ни единого человека.
- Сила слухов велика, - ответила Хоро, по-прежнему глядя в сторону. При виде такого детского поведения Лоуренс негромко рассмеялся и, кивнув, сказал:
- Верно.
- Однако похоже, что эта дорога все-таки не совсем безлюдна, - эту фразу Хоро произнесла совсем не так, как предыдущую, и спрятала хвост под балахон.
Затем она вздохнула с очень недовольным видом.
Раньше, когда они встречали других торговцев во время своего путешествия, Хоро продолжала холить свой хвост как ни в чем не бывало, припомнил Лоуренс. Именно поэтому действия Хоро, столь явно спрятавшей хвост, его озадачили. Впрочем, объяснение нашлось тотчас же.
- Пахнет овцами. Впереди человек из тех, кого я ненавижу больше всего.
Если посреди луговины разносился запах овец, это значило, что человек впереди был пастухом. Несомненно, Хоро спрятала хвост, потому что знала: пастухи особенно чутки ко всему, что как-то связано с волками.
Глядя, как Хоро наморщила нос, когда произносила последнюю фразу, нетрудно было понять, насколько глубокую вражду она питала к пастухам.
Пастухов и волков сделала врагами сама судьба.
Впрочем, логически рассуждая, волкам и бродячим торговцам тоже полагалось быть врагами, так что Лоуренс решил не развивать эту тему.
- Что собираешься делать? Может, объедем? – предложил Лоуренс.
- Они пусть спасаются бегством, не мы. Нам ни к чему их избегать.
При виде по-прежнему недовольного лица Хоро Лоуренс не выдержал и рассмеялся. Конечно, Хоро метнула на него пронзительный взгляд, но он отвернулся, сделав вид, что не заметил.
- Ну раз ты сама так сказала, едем вперед. Тем более, колеса легко могут застрять, если мы поедем по траве.
Уловив безмолвный кивок Хоро, Лоуренс шевельнул вожжами и направил повозку вперед.
Как и раньше, повозка продолжала ехать по узкой ленте дороги посреди луговины. Прошло немного времени, и наконец вдалеке стали различимы белые точки – явно овцы. Хоро продолжала молчать, и лицо ее оставалось недовольным.
Лоуренс искоса взглянул на Хоро, но востроглазая мудрая волчица этот взгляд заметила. Фыркнув, она поджала губы и сказала:
- Ты еще даже не родился, а я уже несколько веков ненавидела пастухов. Сейчас мирно ужиться с пастухом для меня совершенно невозможно.
Хоро опустила голову и, вздохнув, продолжила:
- Когда такая вкусная на вид еда мелькает прямо перед глазами, и при этом нам все время твердят, что это не еда и пробовать ее нельзя – представь себе, каково нам. Разумеется, мы ненавидим этих людей.
То, как серьезно это все говорила Хоро, казалось Лоуренсу довольно забавным; но в то же время он понимал, что с точки зрения Хоро это и есть серьезно, и потому смотрел прямо перед собой, стараясь сохранить бесстрастное выражение лица.
Повозка подъехала уже достаточно близко, чтобы даже Лоуренс мог нормально разглядеть овец.
Поскольку овцы двигались все вместе, точно определить их количество было невозможно; где-то десяток, не больше. Овцы шли вперед и на ходу флегматично жевали траву.
Разумеется, там были не только овцы. Рядом с овцами шел так ненавидимый Хоро пастух, а рядом с ним – пастушья собака.