Гар предостерегающе вскрикнул и побежал за нею.
Однако карлики разом крикнули:
- Фас!..
Мгновенно трава взорвалась подскочившей в воздух стаей огромных лохматых псов, бурой масти или рыжеватых. Некоторые выпрыгнули из травы впереди карликов, некоторые с боков, а двое даже напали на свиней с тыла они лежали, притаившись, в высокой траве, ожидая команды от хозяев.
Собаки навалились на свиней, хватая челюстями за глотки.
Свиньи развернулись, визжа от ярости и страха, неистово мотая головами, и две собаки упали в траву, истекая кровью. Но остальные быстро разделались со своими противниками.
Тем временем два охотника - те, что были повыше ростом, - непрестанно выпускали из луков стрелы, пока не уложили старую свинью и ее "супруга", здоровенного вепря. Шестеро карликов снова выстрелили из арбалетов, и еще полдюжины свиней упали поверженные. Псы, лишившись добычи, бросились на оставшихся кабанов. "Высокие" карлики продолжали стрелять из луков, и свиньи валились на землю одна за другой.
Гар опередил свою спутницу и взмахом посоха прикончил большого молодого кабана. Алеа развернулась, повторила прием Гара, и еще одна свинья свалилась замертво.
Третья хрюшка прыгнула на девушку. Алеа, вскрикнув, шагнула назад и двумя руками резко подняла посох горизонтально, преграждая путь визжащему чудовищу. Она с силой толкнула кабана посохом, животное упало. Посох Гара обрушился на его череп, и кабан, дернувшись, замер.
Остальные бойцы "свиной армии", визжа от ужаса, галопом бросились прочь. Алеа устремилась было за ними, но, оглядевшись вокруг, увидела с дюжину лежащих на лугу свиней, мертвых или оглушенных ударами; среди них она заметила трех раненых собак и одну мертвую.
Ей навстречу направился один из высоких охотников, и она, припомнив все детские страхи перед злобными чародеями-карликами, вскинула посох на изготовку. Правда, этот "карлик" был всего лишь на фут ниже ее самой.
- Позволь мне осмотреть твою руку, девушка, - обратился он к ней.
Оказалось, что это женщина.
Алеа замерла, недоверчиво глядя на нее. Чего угодно ожидала она от карликов, только не заботливого участия.
Женщина, ее возраста или немного моложе, повесила свой лук на плечо и закатала ей рукав. Нажав пальцами на руку и увидев сочащуюся кровь, она пробормотала:
- Вроде бы довольно чистая...
Затем, повернув руку, она надавила сильнее.
Алеа почувствовала, как резкая боль пронзила ей мышцы.
Она вскрикнула и попыталась отдернуть руку. Но женщина крепко держала ее.
- Мама! Кажется, она у нее сломана! - повернув голову, позвала она.
Одна из карлиц, не выше трех футов ростом, которая в тот момент перерезала горло вепрю, оглянулась, вытерла нож о высокую траву и, вложив кинжал в ножны, направилась на зов.
На ее поясе кинжал выглядел как меч. Одета карлица была так же, как и все остальные - рубаха с поясом, лосины и башмаки, но, приглядевшись, Алеа разглядела женские черты лица, вырисовывающиеся под складками рубахи груди и более широкие, чем у мужчин-карликов, бедра.
Старшая женщина подошла к ним.
- Дай-ка я посмотрю, Сарет.
Младшая отпустила руку, и мать так же сильно сжала ее пальцами. Алеа вскрикнула от боли и попыталась вырвать руку, но карлица держала ее железной хваткой.
Осмотрев поврежденную конечность внимательнее, она удовлетворенно кивнула.
- Нет, перелома нет, да и вена с артерией целы, но вот мышца повреждена. Рана заживет, но нам надо крепко перевязать ее, когда вернемся в деревню. Будь осторожна и не давай большой нагрузки на руку хотя бы дня два-три.
Женщина посмотрела на разорванную юбку незнакомки.
- Покажи-ка мне свою ногу, девушка...
Алеа с опаской поглядела в сторону мужчин. Карлица поняла смысл этого взгляда.
- Не беспокойся, они все заняты - приканчивают свиней и ухаживают за ранеными собаками. Впрочем, в любом случае никто не станет на тебя глазеть наши мужчины достаточно учтивы. Подними же юбку.
Алеа подняла юбку.., и ей едва не стало дурно. На ноге у нее зияла глубокая рана длиной добрых шесть дюймов. При виде струящейся из нее крови ее едва не вырвало.
- Да, здесь дело посерьезнее...
Из сумки, которая висела у нее на ремне, карлица вынула маленькую бутылочку и чистую тряпицу.
- Стисни зубы, девушка, потому что будет больно, хотя и не так сильно, как было бы завтра, если бы не обработали рану сейчас. Крепись!
Она вылила на тряпицу немного жидкости из пузырька и промыла ею рану.
Чтобы отвлечься от боли, Алеа выдохнула и заговорила:
- Меня зовут Алеа. Как ваше имя, чтобы я могла знать, кого мне благодарить?
- Я - Ретса, - представилась маленькая женщина. - А это - моя дочь, Сарет. Как вы, двое мидгардцев, оказались здесь?
- Мы не из Мидгарда, - отрезала Алеа, - По крайней мере больше мы там не живем.
Сарет с испугом взглянула на незнакомку, и той стало стыдно за свой резкий тон.
- Прошу прощения, но, знаете, не очень-то приятно быть рабыней и спасаться бегством в страхе за свою жизнь.
- Да уж, приятного мало. - Ретса привстала на цыпочки и принялась обрабатывать ей руку, снова смочив тряпицу в каком-то снадобье. - Почему тебя сделали рабыней?
- Потому что я слишком высокая, - объяснила Алеа, стараясь не выдать горечи в голосе.
- Мы слыхали, - нахмурилась Сарет, - что рабом могут сделать и того, кто не вырос достаточно высоким.
- Верно, и нам вдалбливают это в головы с самого детства.
Мы не осознаем, насколько несправедлив такой закон, пока подобное не случается с нами.
Ретса, спрятав в сумку склянку с лекарствами, покачала головой.
- Нам непонятно, почему люди так беспощадны по отношению к своим собственным детям. Выпороть в приступе гнева - да, это плохо, но можно понять. Держать их в строгости - такое мы тоже понимаем.., но отрекаться от них, отдавать в рабство?..