- Советник Тьюс отправил меня сюда по ошибке. Он пытался осуществить какие-то свои волшебные превращения.
- Вот как?! - Микел выглядел заинтересованным. - Что же старый болван пытался сделать на этот раз?
- Пытался превратить меня обратно в человека, - ответил Абернети монотонно.
Микел Ард Ри оценивающе поглядел на пленника и вдруг рассмеялся:
- А помнишь, Абернети, почему он некогда превратил тебя в собаку? Помнишь, как он потом не мог ничего с этим поделать? Я удивляюсь, как ты вообще подпустил его близко к себе. - Микел покачал головой. - Советник Тьюс никогда ничего не делал правильно, правда ведь?
И это прозвучало не как вопрос, а как утверждение. Абернети ничего не ответил. Он думал о королевском медальоне, который висел у него на шее под туникой, и очень хотел, чтобы Микел Ард Ри не узнал об этом.
Микел, кажется, прочитал его мысли.
- Ну что ж, - сказал он, растягивая слова, - значит, ты здесь по воле своего незадачливого покровителя. Ирония судьбы! Но знаешь, Абернети, тут что-то не так. Ни человек, ни собака не могут пересечь волшебные туманы без помощи медальона. Разве не так?
Он ждал ответа. Писец покачал головой.
- Волшебство... - начал было он.
- Волшебство, говоришь? - перебил его Микел. - Ты о волшебстве советника Тьюса? И ты думаешь, я поверю, что благодаря этакому волшебству ты попал из Заземелья в этот мир? Едва ли. Почему бы тебе, однако, не доказать, что ты говоришь правду, не удовлетворить мое любопытство? Открой-ка шею.
Абернети похолодел:
- Но я же сказал...
- Открой шею. Быстрее.
Абернети сдался. Он расстегнул пряжку, и Микел увидел серебряный медальон.
- Ясно, - прошипел он в злобе. - Значит, я не ошибся.
Микел вышел из-за стола и подошел к пленнику вплотную. Он продолжал улыбаться своей холодной улыбкой.
- А где моя бутылка? - тихо спросил хозяин кабинета.
Абернети решил поиграть в наивность. Чем черт не шутит... А вдруг...
- О какой бутылке ты говоришь? - спросил он.
- Я говорю о бутылке из витрины, Абернети, в музейном зале. Куда она делась? Ты знаешь, где она, и ты мне об этом расскажешь! Я ни на грош не верю рассказам о том, что ты случайно появился в моем замке. Не верю, что это произошло из-за ошибки волшебника. Уж не считаешь ли ты меня последним дураком? Ты попал сюда из Заземелья благодаря королевскому медальону. Явился сюда, чтобы украсть мою бутылку, и это удалось тебе! Остается только дознаться, где ты ее спрятал. Может быть, в спальне Элизабет, а, Абернети? Признавайся, эта девчонка - твоя сообщница?
Абернети прежде всего старался никак не показать, что боится за девочку.
- Так тебя интересует Элизабет? - невинно спросил он. - Она на меня случайно набрела, и я немножко поиграл с ней - вот и все. Если хочешь, можешь обыскать ее комнату, Микел.
Микел хищно посмотрел на пленника.
- А знаешь, - спросил он, - что я с тобой сделаю?
- Надеюсь, ты мне расскажешь об этом, - ответил писец, стараясь на выдать волнения.
- Я посажу тебя, Абернети, в клетку, как поступил бы с любым бродячим животным. Тебя будут кормить и поить, как собаку, и дадут тебе подстилку. В этой клетке тебя будут держать, пока ты не скажешь, где моя бутылка. - Микел Ард Ри уже не улыбался. - И еще - пока ты не отдашь мне волшебный медальон! Он посмотрел пленнику прямо в глаза. - Я ведь не забыл закон владения медальоном. Я не могу просто отобрать его у тебя. Ты непременно сам должен вручить его мне, иначе он будет бесполезен для меня. И ты мне вручишь его, Абернети! И сделаешь это добровольно! Я устал от здешнего мира. Подумываю о том, чтобы вернуться в Заземелье. Теперь я не прочь стать королем. - Он вновь уставился на Абернети, очевидно, разгадав его тайные опасения, и, довольный, отступил на полшага. - Если же ты добровольно не отдашь мне бутылку и медальон, то останешься сидеть в этой клетке, пока не сдохнешь. И может быть, тебе придется сидеть там очень-очень долго!
Абернети ничего не ответил. Он молчал, пораженный словами своего врага.
- Эй, стража! - крикнул Микел. Стражники тут же явились, и он приказал им:
- Отведите эту тварь в подвалы и посадите в клетку. Кормите его, как кормят собак: дважды в день, и еще приносите воду, но больше ничего не давайте. И никого к нему не подпускайте! - Когда стражники потащили Абернети в коридор, он услышал за спиной насмешливый голос Микела:
- Лучше было бы тебе никогда не появляться здесь, придворный пес.
Абернети наградил Микела презрительным взглядом.
Глава 7
ПРОСЧЕТ ГНОМОВ
Кыш-гномы бежали на север, подальше от своего правителя. Точнее, они не сами бежали, а Злыдень перенес их в облаке из дыма и огня к подножию скалы в нескольких километрах к северу от поля битвы. Он сделал это поистине со сказочной быстротой. Щелчок и Пьянчужка понятия не имели, что сталось с их королем и его спутниками: да им и думать об этом было страшно. Но не думать вообще они не могли, хотя и не признавались друг другу, что им не дает покоя один и тот же вопрос. Как-никак они совершили одно из самых непристойных преступлений - взбунтовались против любимого короля. Хуже того, по сути, они совершили на него нападение! То есть, конечно, нападение совершил Злыдень, но ведь все это произошло из-за них, и потому они считали себя виновными! Гномы и сами не могли взять в толк, как все случилось. Ведь прежде они и мысли не допускали о неповиновении Его Величеству.
И все же это случилось, и что им было теперь делать? Гномы бежали, потому что не представляли себе иного выхода. Конечно, король разгневался на них, конечно, настигнет их и сурово накажет. Значит, Щелчку и Пьянчужке оставалось только убежать и спрятаться от короля. Но куда убежать и где спрятаться?
Так они и размышляли над своим трудным положением, пока не наступила ночь. Гномы слишком устали, и им пришлось остановиться на ночлег. Они снова нашли пустую барсучью нору и улеглись там, в темноте и тишине, нарушаемой только стуком их сердец и голосом их совести. Открытая бутылка лежала у входа в нору, а Злыдень снова уселся на горлышке и на свой лад забавлялся с двумя пойманными им несчастными мотыльками. Луны и звезды были скрыты за тучами, и звуки казались странно глухими и далекими.
Щелчку и Пьянчужке было явно не по себе. Они хотели успокоиться и заснуть, но не могли.
- Как здорово было бы сейчас попасть домой! - плаксиво повторял Пьянчужка, а Щелчок в ответ молча кивал. Гномы не могли ни поужинать, хотя проголодались, ни заснуть, хотя очень устали. Они лежали в норе и думали о том, какое несчастье их постигло. Иногда они наблюдали за Злыднем, который заставлял мотыльков летать туда-сюда по своему произволу, словно это были малюсенькие бумажные змеи. Но на этот раз его игра уже не казалась им забавной или интересной. Гномы словно разочаровались вдруг в своем "чудесном" и "прелестном" спутнике.
- По-моему, мы с тобой совершили ужасную глупость, - прошептал Щелчок, первым решившийся заговорить о том, что мучило обоих.
- И я так думаю, - тихо ответил Пьянчужка.
- Мы совершили непростительную ошибку, - продолжал Щелчок.
Пьянчужка молча кивнул.
Гномы покосились на Злыдня, который перестал играть с пойманными мотыльками и уставился на них во все глаза.
- Может быть, еще не поздно вернуть эту бутылку королю? - осторожно начал Щелчок.
- Да, может быть, не поздно, - согласился Пьянчужка.
Глаза Злыдня вспыхнули. Он продолжал смотреть на гномов.
- Король, наверное, простит нас, если мы отдадим ему бутылку, - продолжал Щелчок.
- Его Величество, наверное, помилует нас, - добавил Пьянчужка.