- Так же, как и ты, должно быть. Я, между прочим, окончил школу.
- Правда? У тебя на родине собак учат разговаривать?
Абернети уже начал сердиться:
- Да я тогда не был собакой! Я был человеком. Элизабет была поражена:
- Что ты говоришь! - Она помолчала немного, видимо, размышляя над его словами. - А, понимаю, тебя заколдовали, правда? Ну, как в сказке "Красавица и чудовище". Знаешь, там злые колдуны превратили одного прекрасного принца в отвратительное чудовище, и он не мог расколдоваться, пока его кто-нибудь не полюбит по-настоящему. Может быть, и с тобой случилось что-то вроде этого, Абернети? Тебе так не кажется?
- Ну, в общем...
- Это был злой волшебник, да?
- Ну, как сказать...
- А почему он превратил тебя в собаку? Какой ты породы, Абернети?
Абернети почувствовал жажду.
- Скажи, ты не могла бы выпустить меня отсюда? - спросил он.
Элизабет бросилась к дверце, но вдруг остановилась в испуге:
- Тут заперто, Абернети. Эти стеклянные колпаки всегда заперты. Микел никогда не забывает это проверить: боится, как бы чего не пропало. Знаешь, он очень недоверчивый. - Она вдруг умолкла. - Ох, а куда девалась бутылка, которая здесь хранилась? Тут была бутылка с нарисованными на ней танцующими клоунами - вот, ее нет. Куда она могла деться? Микел взбесится, когда узнает об этом. Ты, случайно, не сидишь на ней, Абернети?
- Понятия не имею, Элизабет, - ответил удивленный писец. - Я тут ничего не вижу, тем более что я даже не могу двигаться свободно, а без этого ничего не разглядишь. Если не выберусь отсюда, я так и не узнаю, на чем сижу.
- Я же сказала, что дверь заперта, - печально повторила Элизабет. - Хотя, может быть, мне удастся достать ключ. Знаешь, мой папа - управляющий в Граум-Вит. Он недавно ушел, но я могу войти в его комнату. У него есть все ключи. Не беспокойся, Абернети, я сейчас!
С этими словами она удалилась, а Абернети предался невеселым размышлениям. О какой это бутылке она толкует, кто такой Микел и что такое Граум-Вит? Некогда он знал одного Микела и имел представление о Граум-Вит. Но это было очень давно, и он, к счастью, позабыл и Микела, и Граум-Вит...
Писец вдруг почувствовал неприятный холодок под ложечкой. Нет, не может быть! Это просто совпадение. Или он не так понял слова девочки.
Наконец Элизабет появилась снова. Она вставила в замок большой резной ключ и повернула его. Дверь из стекла и металла отворилась, и Абернети оказался на свободе.
- Благодарю тебя, Элизабет! - сказал он.
- Добро пожаловать на волю, Абернети, - ответила девочка. Она поставила вазы на свои места и внимательно осмотрела стеклянную витрину. Видимо, искала пропавшую бутылку, но поиски оказались тщетными. Девочка снова заперла дверь и печально сказала:
- Ее нет на месте.
Абернети выпрямился и разгладил свою одежду.
- Даю тебе слово, я ничего не знаю об этой бутылке, - ответил он.
- Я-то тебе верю, - ответила Элизабет. - Только Микел может не поверить. Он очень недоверчив в таких делах. Даже не разрешает людям заходить сюда, только если сам пригласит их, а в таких случаях он сам же и находится здесь вместе с ними постоянно. Я могу входить в этот зал только потому, что мой папа управляющий. Я люблю приходить сюда полюбоваться на все это. Знаешь, тут на дальней стене есть картина, на которой люди действительно двигаются! А еще музыкальная шкатулка, которая сама играет то, о чем ее попросишь. Не знаю, что было в этой бутылке, но, верно, что-нибудь особенное. Микел никого не подпускал к этой безделушке.
Картина с движущимися людьми? Музыкальная шкатулка, которая сама играет? Все это могло означать только волшебство.
- Элизабет, - перебил ее Абернети, - а где я нахожусь?
- В Граум-Вит, конечно, - ответила удивленная девочка. - Разве я не сказала тебе?
- Да, да... Но где это - Граум-Вит?
- В Вудинвилле, конечно.
- А где находится Вудинвилл?
- Немного к северу от Сиэтла, в штате Вашингтон, в Соединенных Штатах Америки. - Девочка заметила изумление Абернети. - Ты разве никогда не слыхал об этих местах, Абернети?
Он покачал головой:
- Таких мест нет в моем мире. Я боюсь, мне неизвестно, где... - Вдруг он осекся. - Элизабет, - сказал писец с беспокойством, - слыхала ли ты о таком городе - Чикаго?
Она улыбнулась:
- Конечно. Чикаго - в Иллинойсе. Но это очень далеко отсюда. Ты что, из Чикаго, Абернети?
- Нет, но мой король оттуда.., то есть жил там раньше. Послушай, это просто какой-то кошмар. Значит, все-таки я уже не в Заземелье! Я попал в мир нашего правителя... А все этот болван волшебник! - Он вдруг умолк в ужасе. - О небо! У меня же остался медальон. Медальон Его Величества!
В отчаянии он схватился за цепь, на которой висел медальон короля. Между тем Элизабет начала причитать:
- Абернети, ты только не пугайся, все будет хорошо. Я помогу тебе, вот увидишь. Мы что-нибудь придумаем. - Она утешала и гладила его.
- Элизабет, ты не поняла! - ответил он. - Этот медальон - талисман нашего короля, но пока я здесь. Его Величество лишен защиты. Талисман нужен ему там, в Заземелье. Он уже не в своем прежнем мире... - Тут Абернети снова испуганно умолк. - Значит.., это его прежний мир?! Элизабет, ты сказала, что это место называется Граум-Вит, а здешнего хозяина зовут Микел?
- Абернети, милый, успокойся. Его зовут Микел Ард Ри.
У Абернети был такой вид, будто у него стало плохо с сердцем.
- Микел Ард Ри... - вымолвил он едва слышно, словно боялся произносить вслух. - Элизабет, ты должна спрятать меня!
- Но что случилось, Абернети?
- г Дело в том, что этот Микел Ард Ри - мой злейший враг.
- Но почему? Из-за чего вы стали врагами? - Элизабет явно сгорала от любопытства. - Он что - друг волшебника, который превратил тебя в собаку?
- Элизабет, - Абернети старался говорить как можно спокойнее, - обещаю тебе все рассказать, но только после того, как ты спрячешь меня. Нельзя, чтобы меня нашли здесь, особенно с этим медальоном!
- Хорошо, хорошо, - заверила девочка. - Я обещала помочь, и я помогу. Сразу тебя здесь никто не увидит. Постоянно здесь почти никого не бывает, кроме моего папы, а его не будет несколько дней. Но надо найти способ вывести тебя отсюда. Это не так-то легко, потому что тут все время кто-нибудь ходит по коридорам. Мне надо подумать...
Она стала внимательно рассматривать Абернети, которому захотелось на время стать невидимкой. Потом девочка вдруг радостно захлопала в ладоши.
- Я придумала! - улыбнулась она. - Мы с тобой устроим представление.