Таким представилось Николаю будущее Земли. И горько, очень горько стало ему оттого, что так трагически оно должно сложиться.
Дышать становилось все трудней и трудней. Кончается кислород! Холодный пот покрывает лицо.
Он спускается всё ниже и ниже - и наконец, ступает нетвердыми ногами на влажную землю. Конец!..
...И вдруг он ощущает на своём лбу нежное прикосновение чьих-то губ. Кто это? Кто целует его?
Может, он вернулся туда, откуда приходит наше "я" ради обогащения той памяти, из которой берет для себя мудрость каждая звезда и каждая планета? И может, это безотносительное "я", летящее лучевым завихрением в глубинах субстанции, упадет дождевой каплей на какую-то планету, будет жить в травах, а потом станет нейроном человеческого мозга? И его новый владелец будет не спать ночей, мучаясь вопросом: почему в душе моей кричит мировая тревога? Почему мне больно за будущее человечества? Неужели ему и в самом деле угрожает тяжкая опасность? Неужели это когда-то уже было?..
Да, это было! Я это видел, я знаю. Было. Хватит... Росы моей планеты напоены кровью сынов человеческих. Кровь помнит, с чего это начинается. Лучше тысячу раз родиться и снова умереть, чем утратить мать, дающую жизнь каждому стебельку и каждой птице,- родную планету...
Её может убить только Зло. Оно поселяется в человеческих душах. И оно убивает. Поэтому умирай за Добро - умей за него умирать! Без крика, без стона. С поднятой к небу головой. С песней на устах. Ибо если ты не научишься умирать за него, если Зло склонит к собственным ногам твою голову, если дух твой ослабеет и утратит лучистые крылья, планета погибнет. И погибнут рассветы. И травы. И росы. И птицы в небе. И твои дети в зелёных лугах...
...Но вот Коле кажется, что он сейчас не Человек-Луч, а молекулярная плоть, та самая лучевая пена, которая, сгущаясь в атомах, даёт нам земное тело. Тяжёлое, неуклюжее, смертное. Но у природы существует своя Необходимость. Природа не может жить только вакуумной жизнью, только лучевыми симфониями - ей нужны наши руки, наши глаза. Ей нужно тело. И наши нервы, умеющие прорастать сквозь планетные глубины, становясь нервами самой Земли... Он ещё ничего не видит. Но он знает, что у него есть волосы на голове. И чья-то рука нежно перебирает эти волосы. И чьи-то губы целуют его лоб.
Однако и тогда, когда он был только собственным психодвойником, ему тоже казалось, что у него есть тело. Тогда стены саркофага плотно облегли его руки и ноги, нельзя было шевельнуть пальцем, а там, за щелью, через которую он смотрел,- стояла радужная Ми. Она была строгой и неприступной. Она ещё не видела в нём человека. Он был для неё только математическим символом, сигналами на экране, суммой лучевых колебаний.
Неужели философ Ну расшифровал его генетический код? Неужели они освободили его из саркофага? Чья же это рука лежит на его волосах? Кто его целует? Неужели радужная Ми - дочь философа?..
Коля закрывает глаза.
Где он? Словно сквозь редеющий туман, он видит черты родного лица. И ему становится жутко...
Он закрывал глаза, чтобы немного опомниться, потом снова открывал их и глядел в лицо, которое было всего родней ему во всей вселенной. Из груди вырывался крик, но Коля сдерживал его в себе.
Это была его Лоча!..
Живая - не видение, а такая же, какой он знал её всегда. Вселенная расступилась перед их любовью, смерть Фаэтона не убила её, и вот она разыскала своего Акачи на Земле, напоминавшей сейчас гигантский кипящий котел.
Да, это была она, его Лоча!
На ней не было скафандра - Лоча была в розовой одежде космических встреч и разлук. И она сейчас была похожа на ту самую Лочу, какой он видел её в последний раз. В ней пела жизнь, пела наперекор смерти, сотрясавшей космос. Лоча была Сеятельницей, что бросает зёрна среди галактик, и руки её пахли лепестками заоблачных цветов, а губы целовали потный лоб Коли.
- Это я, Акачи... Это я! Мы с отцом еле тебя отыскали.
Коля прикоснулся щекой к её груди и услышал, как упруго билось её сердце, а в волосах её дышал звёздный ветер - он пах дождями незнакомых планет. Пах жизнью.
Коля оглянулся. И только теперь заметил, что они находятся в большом звездолёте. За прозрачной стеной виднелась фигура незнакомого человека. Нет, это был не человек - это была птица. Свёрнутые крылья окутывали её фигуру. Крылья переливались искрами, светились - так же точно, как светились брови, одежда, волосы у философа Ну и его дочери. Но он тогда не заметил крыльев. Может быть, потому, что смотрел через узенькую щель...
Отец Лочи? Погоди, Коля! Неужели ты забыл заветную нитку?
- Не волнуйся, любимый,- тихо сказала Лоча, не отрывая рук от его волос.- Вскоре ты всё поймёшь. Мы летим на Марс. Там очень много фаэтонцев. Космические города с Материка Свободы. Люди голодают. Марс не может всех прокормить. Нужно переселить их на Юпитер. Это делает мой отец...
Крылатая фигура за прозрачной стеной поднялась, обернулась к ним. Тусклое воспоминание промелькнуло в памяти Коли. Он словно бы на мгновение увидел себя в зеркале - увидел таким, каким был тогда, когда жил в образе советника Шако.
- Через четверть марсианского оборота - противостояние Марса и Юпитера,- сказал Шако.- Нужно закончить строительство спутников. Мы не имеем права опаздывать!..
Николай медленно привыкал и к кораблю, удивлявшему его незнакомыми приборами, и к крылатому человеку, сидевшему за стеной.
Отец не мог обнять Лочу, потому что даже здесь, в корабле, они жили в разных измерениях мира. Там, за прозрачной стеной, господствовала космическая стужа, вполне естественная для аммиачных организмов. Там была аммиачно-метановая атмосфера, разреженная, как в глубинах Красного Острова. Там было очень сильное поле, которое поддерживало жизненные функции Шако ведь его тело было синтезировано из радиолучей. Для фаэтонцев оно невидимо. Видеть Шако позволяла только стена, обладавшая способностью преобразовывать радиолучи в видимый свет. Именно так Коля видел когда-то философа Ну и его дочь. Собственно, он тогда и сам был только радиолучом.
Что же произошло на Фаэтоне? Как спаслась Лоча?..
Фаэтон погиб не сразу. Его обломки распадались постепенно. Это только усиливало трагизм его гибели.
Недра сразу же затопила огненная лава. Погибли почти все скотоводы и много людей на Материке Свободы. В некоторых городах люди пережили титанические толчки и ждали смерти в страшных муках. Они просили о смерти, как об освобождении. И смерть приходила, так как взрывы снова потрясали поверхность, и большие обломки тоже распадались, утрачивая атмосферу. По-видимому, в реакцию вступил водород ледяных океанов...
Не сразу погиб и Дворец Единого. Бессмертный приказал жрецам перенести бесчувственную Лочу в космический корабль. Станция Чамино уже не действовала, жрецы пришли в себя и думали только о собственном спасении. Они собирались лететь на Землю. Там была назначена свадьба Единого. Там Лоча должна была взойти на трон божий.
И тут над дворцом появился корабль с Юпитера.
Память Лочи воскресла уже в корабле. О том, как был наказан Ташука, она знает только со слов отца...
Нелегко было приучить себя к мысли, что крылатый человек, спасший её, эта фигура за прозрачной стеной и есть тот, кто дал ей жизнь. Она ещё и сейчас по-настоящему это не ощутила. И только голос - ласковый голос отца постепенно возрождал в ней полузабытое чувство, живущее в ней с детских лет.
Чамино погиб. Слёзы катятся по щёкам Лочи. Разве можно их выплакать? Их столько, сколько смертей под звёздами. Нужно теперь спасти хотя бы тех, кто остался в живых. Все они станут крылатыми, как отец. Всех примет Юпитер. На Юпитере три этажа жизни. И всюду она прекрасна! И никто там не умирает, потому что тело для них - только белковый автомат, который можно заказывать по собственному вкусу. Так на Фаэтоне заказывали одежду...
Станции переселения будут оборудованы на марсианских спутниках, они сейчас строятся. Отец будет посылать на Юпитер только психодвойники и генетическую программу. Этого достаточно. Мудрый Ну будет принимать фаэтонцев так, как Юпитер принимает гостей из далекой Дёмы.
А на Марсе останутся те, кому дороже жизнь в том измерении, которое запрограммировано природой для внутреннего кольца планет. Может быть, они со временем переселятся на Землю, потому что Марс - бедная планета. Она долго не проживёт.
Николай слушал Лочу, и ему казалось, что это говорит не она. Будто это был её двойник с Юпитера. Может быть, это Ми - радужная Ми с пламенными бровями? Если на Юпитере так легко менять физическую оболочку, то, может быть, там существует мода не только на одежду, но и на лица? Женщина всюду женщина. И может быть, это Ми превратилась в Лочу?
А может, они всегда были одной и той же личностью - духовные сёстры, продолжающие друг друга в разных измерениях?
Нет, Лоча! Николай не позволит тебе принимать другое подобие. Даже там, на Юпитере. Ты будешь такой, какой была всегда.
Ты будешь ходить по звёздам, как ходит хозяйка среди цветов, и звёзды станут расцветать от прикосновения твоих пальцев.
А бумеранг летел всё дальше и дальше. Куда он поведёт их теперь?
29. Запись в дневнике
7 апреля.
Мы вышли на гору, которая высится над Выдубецким монастырем. Кто не видел вечернего Киева с вершины этой горы, тот вообще ничего никогда не видел! Когда-нибудь я попробую описать эти ландшафты - мост Патона, искристой полосой пересекающий Днепр, огни Дарницы, золотые маковки монастыря, подсвеченные кипучим пламенем днепровского половодья... Весь этот сказочный мир - мир прозрачной синевы и сладкого сиреневого ветра. Зелёные горы над монастырём - это богатейший в Европе питомник сирени! Тут есть такие сорта, которых не встретишь нигде в мире...
Теперь я знаю, что Коля любит меня!
Нам бы смеяться сейчас и петь песни, ведь я всё-таки вдвое моложе Лочи! Так же, как и Коля вдвое моложе Акачи, а Земля наша в два раза моложе Фаэтона...
Мы будем смеяться! И петь будем - ведь через несколько дней праздник. Мы уже договорились, что все космоисторики после демонстрации придут на эту зелёную гору! Отсюда хорошо виден Днепр...
Наш декан Мирон Яковлевич тоже будет с нами...
Это неправда, что способность мечтать утрачивается с возрастом. Мирону Яковлевичу пятый десяток, а вы только растормошите его!..