— Ура–а–а! – восторженно завопил сидевший за спиной Антон, а затем подпрыгнул, едва не столкнув меня в воду. – Ура!
— Тише… Купание не входит в наши планы.
Кое–как устояв на ногах, я подошел к подземному коридору. Возможно, этот путь также оканчивался тупиком, но мне хотелось верить в благополучную развязку. Спрыгнув с моей спины, Антон резво побежал вперед. Отпускать его одного было опасно, но он так и не пожелал идти по подземному ходу, чинно взявшись за руку.
— Влад, смотри… Мы пришли!
Впереди забрезжил свет, падавший на обшитые досками своды подземного коридора. Свобода оказалась близка как никогда – подземный ход привел нас в небольшую пещеру, вход в которую был замаскирован густыми изумрудно–зелеными зарослями, пронизанными лучами солнца.
— Мы что, шли всю ночь? А я и не заметил!
— Просто сутки здесь какие–то укороченные, неправильные. Подожди, Антон, дальше мы пойдем вместе.
Я все–таки сумел ухватить его за руку, осторожно повел вперед. Признаюсь, мне хотелось только одного – чтобы подземный ход вывел прямо в наш мир, куда–нибудь в окрестности химического завода… Но ожидания не оправдались – мы вышли на прекрасную лесную поляну. Замок маячил позади нас – высокий, мрачный, похожий на скалу с остроконечными вершинами. Если расчет был верным, нам оставалось только идти вперед. Идти до тех пор, пока мы не упремся в границы невидимого купола, созданного чарами Ворона. За ним нас ждала свобода, или… Но я гнал от себя тревожные мысли, надеясь, что мы непременно сумеем пройти сквозь невидимый барьер.
Мы упорно продвигались вперед, шагали по уютным, заросшим цветами полянкам, ныряли под зеленые своды, образованные ветвями могучих дубов. Вообще–то это была прекрасная прогулка, но тревога не позволяла мне расслабиться – за спиной чернела громада замка, а впереди ждала неизвестность. Выдернув ладошку из моей руки, Антон побежал вперед, туда, где слышалось журчание ручья. Я рванул за мальчишкой и вскоре мы уже жадно пили обжигающе–холодную, кристальную воду маленького лесного родничка. Впрочем, у этой воды был какой–то непривычный запах… Знакомый. Тот, что я вдыхал совсем недавно. И тут я сообразил – дело вовсе не в ключевой воде, меня встревожил разлитый повсюду запах озона.
— Антон, кажется, мы пришли.
— Куда?
— На границу заколдованного мира. Когда мы с Максом лазили на башню, я сумел заглянуть в нашу реальность. Тогда–то и стало понятно – Ворон окружил замок волшебным куполом вроде огромного мыльного пузыря. Рыцарь на крыше, находится на границе миров, забравшись на его плечи, я увидел наш автобус, стоявший на площадке возле замка, Ивана Панфиловича…
— Круто! Почему ты не взял меня с собой?
— Не сообразил. Но мы бы все равно не смогли выбраться из замка, забравшись на вершину башни, ведь у нас нет крыльев. Но я подумал, что граница колдовства проходит и по земле, судя по всему, так оно и оказалось.
— Ура! – Антон запрыгал вокруг меня, демонстрируя бурную дикарскую пляску.
— Подожди радоваться, сквозь эту границу не так–то просто пройти.
— Ничего, прорвемся! Смерть вампирам!
Я хотел радоваться вместе с Антоном, однако поводов для беспокойства было предостаточно. Там, на вершине башни, мне с огромным трудом, пересилив боль, удалось прорваться сквозь невидимую, пронизанную электрическими разрядами оболочку, но вот сможет ли выдержать такое жестокое испытание маленький мальчишка? Что если, внизу граница купола намного плотнее, чем на высоте, а напряжение электрических разрядов больше? Вдруг они просто убьют нас, так и не позволив сделать последний шаг к свободе? Признаюсь, от таких вопросов мне становилось нехорошо. Еще недавно, казалось – главное выбраться за пределы замка, а остальное решится само собой, но теперь, у границы заколдованного мира возникли новые, еще более серьезные проблемы.
— Антон, ты должен ждать меня здесь. Надо провести небольшую разведку. Если мне удастся пройти сквозь оболочку купола, я сразу же вернусь за тобой, и мы пойдем вместе.
— А если нет?
— Тогда придется искать другой способ.
— Не задерживайся.
— Постараюсь.
Запах озона стал резче. С каждым шагом воздух становился все плотнее, а по рукам уже запрыгали первые искорки электрических разрядов. Мне было страшно, очень, очень страшно и только мысль о том, что Ворон запер ворота крепости, не позволяя нам выйти наружу, а значит, не надеялся на надежность внешней преграды, позволяла идти вперед. Впрочем, было и другое, не столь оптимистичное объяснение – Эржи отлично знала, что я попытаюсь выбраться из замка и, не желая моей преждевременной смерти, не позволяла приблизиться к оболочке купола…
Но я продолжал идти вперед, превозмогая боль и страх. Вот все вокруг покрылось крупной рябью, а потом сквозь пелену наваждения неожиданно, прямо в паре шагов от меня возникла асфальтовая полоса дороги и новенький синий указатель, указывавший расстояние для ближайших населенных пунктов. Это была победа, но обрадоваться я не успел – прозвучавший за спиной голос перечеркнул все надежды:
— Остановись, Влад! Или тебе дорога только собственная жизнь?!
Слова хозяйки заколдованного замка отбросили меня назад, втянули в кошмарный мир, как шарик на резинке. Девочка с душой Ворона стояла у ручья, положив руки на плечи Антона, а рядом находились оба ее телохранителя–цыгана. Похоже, рана, которую я нанес одному из них, оказалась пустяковой, а может быть, он уже успел исцелиться при помощи колдовских снадобий.
— Ты можешь уйти, но ценой этого станет жизнь мальчика. Я не пощажу его, и это тебе прекрасно известно.
Дико было слышать такие слова из уст Алины, однако на самом деле, со мной говорила безжалостная, властная женщина, не останавливавшаяся ни перед чем ради достижения своей цели.
— Отпусти Антона, позволь ему вернуться в реальный мир!
— Не торгуйся, Влад. Однажды ты уже обменял свою свободу на жизнь ребенка. Помнишь?
Ничего подобного я не помнил, но в данный момент меня не волновали воспоминания.
— Послушай, Эржи, ты ведь все равно решила убить Антона, а потому даже пожертвовав собой, мне не удастся спасти его от гибели.
— Верно. Как верно и то, что я не смогу тебя задержать. Иди и живи спокойно, если сможешь, а мальчишка умрет в любом случае!
Антон смотрел на меня с тревогой. Кажется, он впервые осознал, насколько серьезно все происходящее, а потому испугался не на шутку. Эх, если бы он вырвался из рук Эржи–Алины, подбежал бы ко мне, мы бы смогли прорваться сквозь купол, но мальчишка стоял, как вкопанный, ничего не делая для своего спасения. Я медлил. Мне очень не хотелось сдаваться без боя, но в голове просто не укладывалось, как можно бросить маленького ребенка на произвол судьбы. Приходилось выбирать из двух зол меньшее – оставшись в замке, я мог больше влиять на ситуацию, чем за его пределами.
— Ты победил Ворон. Я – твой.
— Влад, скажи, что это игра! – жалобно воскликнул Антон, к которому вернулся дар речи. – Ведь мы играем, правда?
Я бы не смог ответить на этот наивный вопрос, даже если бы захотел – хороший удар под ребра начисто отбил у меня красноречие. Кажется, все начиналось снова…
***********************
То, что всю жизнь внушало мне самый настоящий ужас, случилось. Я очень боялся потерять свободу и не потому, что начитался в книжках о злоключениях Дракулы, успевшего за свою, в общем–то, недолгую жизнь насидеться и в турецкой, и в венгерской тюрьме. Те давние события, к счастью, не отпечатались в памяти, но у меня уже имелся и свой личный горький опыт. Год с небольшим, проведенный в пустой, по–больничному аккуратной камере без окон, где я оказался по воле безумца, клонировавшего меня, произвел неизгладимое впечатление. Там я хорошо понял, что значит ожидание расправы. Каково это – прислушиваться к каждому шороху, раздававшемуся за дверью, и ждать, когда появятся те, кто пришел мучить тебя. Самым страшным было чувство собственной беспомощности, понимание того, что палачи могут сделать все, что угодно, а я никак не смогу защитить себя. Оставалось только ждать и бояться, бояться и ждать…
Теперь все повторилось, к тому же по более жесткому сценарию. Там, где я сидел в прошлый раз, было хотя бы чисто, светло и относительно тепло, а вот темница Ворона полностью соответствовала «средневековым стандартам». Хотя камера находилась не в подвале, а в одной из башен, свет почти не проникал в нее, и в маленькое окошко под самым потолком удавалось рассмотреть только клочок голубого неба. Холод, обычный для громадных готических зданий, сконцентрировался здесь, заставляя думать, не припрятана ли под этими древними сводами холодильная установка. К тому же в этом «милом уголке» отсутствовало даже спальное место и приходилось довольствоваться только ворохом соломы, небрежно брошенным в дальний угол камеры. Но самой отвратительной приметой средневекового заключения была толстая цепь, сковывавшая мои руки. При каждом движении ее тяжеленные звенья позвякивали, словно напоминая о том, что я превратился в бесправного узника, судьба которого находилась в руках врагов. Впрочем, особого желания шевелиться не возникало – цыгане здорово отделали меня, и теперь я лежал, не двигаясь, стараясь унять боль в избитом теле. Но как бы тяжело мне сейчас не было, я знал, что, как только немного приду в себя, сразу начну искать выход из этой западни. Следовало поторопиться – неизвестно когда именно Ворон собирался разделаться с Антоном и другими ребятами, а ведь я остался в заколдованном замке из–за них…
Почему всякий раз, когда кому–то из моих друзей грозила опасность, я принимал все условия врага, рискуя собственной жизнью? Так получилось с Антоном, а примерно полгода назад – со Светланой, ставшей заложницей вампиров. Я без колебаний обменял свою свободу на жизнь «ведьмы, в хорошем смысле этого слова», как она частенько называла себя. Если бы не помощь друзей, не известно, какой конец имела бы та история, но тогда мне было на кого рассчитывать, а сейчас предстояло выпутываться из неприятностей самостоятельно. Видно, каждый человек обречен вновь и вновь совершать одни и те же поступки. Сегодня Эржи сказала, что когда–то я таким же способом спас еще одного ребенка, но мне никак не удавалось понять, что именно она имела в виду. В книгах о жизни Дракулы этому событию не посвящалось ни слова, а память молчала, не желая приоткрывать завесу, отделяющую от воспоминаний прошлого воплощения.
От невеселых раздумий отвлек довольно громкий шорох. Я приподнял голову, всматриваясь в темный угол камеры. Там копошилась большая крыса, чувствовавшая себя здесь уверенно и спокойно. Еще немного и эти твари начнут нападать на меня, тогда вместо бесполезного анализа собственных поступков, мне придется вступать в бои местного значения. Такая перспектива не вдохновляла, но приходилось мириться с особенностями средневекового тюремного заключения. А ведь еще недавно я мечтал перенестись в прошлое, вернуться на пять веков назад, почувствовать то, что некогда чувствовал Влад Дракула…
Звякнули ключи. Заскрежетал замок. В камеру вошли трое – два цыгана, один из которых нес факел, а второй держал небольшую скамейку, следом – толстый мальчишка с пакетиком чипсов в руке.
— Сашка? – я сел на своей соломенной подстилке. – Как ты сюда попал?
Он даже не ответил. С важным видом плюхнулся на заботливо подставленную цыганом скамейку, смачно захрустел чипсами. На пленника он явно не тянул – похоже, дела у моего приятеля шли совсем неплохо.
— Ты никогда не воспринимал меня всерьез, Влад! И я постараюсь, чтобы ты пожалел об этом. О–о–о–очень пожалел…
— Сашка, про что мы говорим? Я не врубился.
— Знаешь, я никому никогда не позволял называть себя недоноском!