****************************
— Я не могу постоянно находиться в теле этой девчонки! Ее душа сопротивляется, гонит меня прочь!
— Но почему…
— Помолчи, Матьяш! Тебе не понять этого, ты владеешь своим телом с рождения, а мне пришлось внедриться в чужую телесную оболочку с помощью колдовства. Это так хлопотно и так ненадежно! Знал бы ты, к примеру, до чего Алина не хотела спускаться в подземелье! Она боялась, сопротивлялась, как могла, противилась моей воле. Хорошо еще я догадалась пригласить в это маленькое путешествие нашего драгоценного Влада! Алина неравнодушна к нему, а потому согласилась на все, лишь бы лишний раз прогуляться в его обществе.
— Но зачем надо было идти в подвал?
— Там в тайнике сохранились последние крупицы философского камня, приготовленного мною еще при жизни. Эликсир заканчивался, требовалось синтезировать новою порцию, но тут, очень некстати я умерла. Хорошо еще, успела перед смертью спрятать его остатки в надежное место. Запомни, Матьяш, философский камень можно изготовить, только используя философский камень! Брось в реторту хотя бы крошечную его крупицу – реакция пойдет, а если нет – все усилия окажутся напрасными.
— Так за чем же дело? Почему теперь, когда у нас есть философский камень, мы все еще возимся с этими детьми, вместо того, чтобы просто использовать их по прямому назначению?
Со стороны беседа этих двоих – девчонки и мальчишки среднего школьного возраста, выглядела, по меньшей мере, странно. Создавалось впечатление, что они разыгрывают свои роли, с выражением повторяя вызубренный текст. На самом деле, все было намного серьезней и страшнее. Радовало только одно – я застал мать и сына за этой беседой, сумел незаметно проникнуть в комнату, спрятаться за громадным буфетом и теперь спокойненько подслушивал их планы.
— Ах, Матьяш! Если бы все было так просто… – Эржи–Алина прошлась по комнате, шурша подолом своего тяжелого парчового платья. – Эликсира слишком мало, надо увеличить его запасы, но Великое Деланье очень долгий и сложный процесс. Реакция уже идет, мне удалось соединить меркурий и серу, теперь надо не менее семи раз перегнать это вещество, потом прокалить на сильном огне и только затем принести кровавую жертву. Алхимия и магия не терпят суеты. Даже если весь мир рухнет, невозможно заставить быстрее идти химическую реакцию. Я так хочу восстановить свое настоящее тело, вернуться в него, вылезти, наконец, из этой несносной девчонки, но вынуждена терпеливо ждать.
— Но разве такое возможно?
— Да. Пока мое сердце спрятано в груди покровителя, всегда есть шанс вернуться.
— Прямо ребус какой–то!
— Ты молодец, Матьяш – привел сюда достаточно жертв. За бессмертие надо платить чужими жизнями и чем больше погибнет невинных, тем лучше окажется результат.
— А что будет потом?
— Бессмертие. Неисчислимые богатства. Власть. Я всю жизнь жила только для тебя Матьяш и теперь вновь добьюсь того, чтобы мой сын получил все – Матвей Корвин снова станет великим правителем! Меня беспокоит только пророчество. «Ворон должен во второй раз убить сына Дракона» – лишь исполнив это условие, мы можем рассчитывать на победу.
— Справимся. Влад слишком правильный, такие долго не живут. А пока нам надо заняться ужином. Честно говоря, я здорово проголодался.
Ворон с Вороненком направились прочь из комнаты. Я вжался в стену, мечтая ненадолго превратиться в невидимку. Эржи–Алина вышагивала вперед с величавым и гордым видом, ее сыночек проворно семенил следом. Вот они поравнялись с моим убежищем – старинным резным буфетом, неторопливо проследовали мимо… Вскоре их шаги стихли, в комнату вернулась тишина. Я вышел из–за укрытия и, чуть помедлив, покинул помещение. Теперь, когда намеренья Эржи более–менее прояснились, можно было планировать и свои действия. Мне следовало помешать Великому Деланью, как называли алхимики синтез философского камня, затем разобраться с пророчеством, но, прежде всего – вытащить ребят из заколдованного замка.
Идти приходилось очень осторожно, прислушиваясь к каждому шороху и напряженно озираясь по сторонам. Мне не хотелось, чтобы кто–то из врагов узнал раньше времени о моем побеге, а потому следовало избегать случайных встреч. Я прокрался во флигель, где Ворон разместил «гостей», спрятался под аркой, терпеливо дожидаясь, когда компания закончит ужинать и разойдется по своим спальням. Вскоре послышалась оживленная болтовня. Похоже, ребята действительно чувствовали себя гостями, не подозревая, чем может обернуться для них гостеприимство Эржи Силади.
— По–моему Алине очень идут платья такого фасона, — бойко тараторила Катя. – Или тебе так не кажется, Лиза?
— Платья неплохие, но я другого не могу понять – почему Алина называет себя Эржи? Она прикалывается или у нее правда не все дома?
— А я с Владом играл в князя Дракулу. Это было круто! – перебил девчонок Антон.
— Кстати, а где Влад? Да и Сашка куда–то подевался… – задумчиво откликнулась Лиза. – Знаете, ребята, больше всего я хочу оказаться сейчас в нашем автобусе, а еще лучше дома.
Максим молчал. Он шел последним – мрачный, серьезный, повзрослевший. Когда парень поравнялся с аркой, я тихонько окликнул его. Сразу сообразив, в чем дело, Макс незаметно нырнул в темноту:
— Куда ты запропастился? – шепотом спросил он.
— Долгая история. Слушай меня внимательно, Макс. Алина и Сашка не те, за кого себя выдают. Им нельзя верить. Они враги, решившие убить всех нас.
— Шутишь?
— Хотел бы… Но это правда. Возьми девчонок с Антоном и выведи их из замка. Антон знает, где находиться подземный ход. Когда выберетесь из подземелья, идите прямо на восток, к небольшому ручью. Там проходит граница заколдованного мира.
— Значит, она существует?
— Да. Будет очень тяжело идти, больно – там все пронизано электричеством, но это не смертельно. Вы прорветесь.
— А ты?
— Мне надо закончить кое–какие дела.
— Пойдем с нами, Влад.
— Нет. Но я очень прошу, Максим, сделай все, как я сказал. Хорошо?
— Ладно, командир. Спасай вселенную, а я выведу ребят.
Мы обменялись крепким рукопожатием, и я побежал по длинному коридору замка Корвин. Этой ночью мне предстояло сделать еще очень много дел.
********************
Озаренный лунным светом замок спал. Серебристые лучи падали на остроконечные башенки и ажурные, казавшиеся невесомыми галереи, отражались яркими звездочками в стеклах стрельчатых окон. Огромная луна висела низко над горизонтом, и на ее фоне четко вырисовывался силуэт рыцаря, охранявшего заколдованную крепость. Короче, зрелище оказалось настолько необычным, что, выбежав на смотровую площадку соседней башни, я застыл на месте, просто потрясенный увиденным. Можно было бы часами любоваться сказочным пейзажем, однако моя цель состояла совсем в другом. Перегнувшись через перила, я пристально разглядывал крышу замка. Взгляд скользил по крутой кровле главного здания, останавливался на крытых черепицей флигелях и флигелечках. Расчет был прост – найти алхимическую лабораторию по дыму, поднимавшемуся из ее трубы. Процесс Великого Деланья начался, а, следовательно, где–то в недрах заколдованной крепости уже развели огонь. Крыши были утыканы множеством печных труб, но ни одна из них не дымила. Я уже начал сомневаться в правильности своего решения, когда заметил тоненький серебристый дымок, поднимавшийся со стороны западного флигеля. Прикинув, как быстрее добраться туда, я побежал вниз, торопясь поскорее покинуть смотровую башню. В путешествии по замку очень помогала конфискованная мной у цыгана связка ключей, при помощи которых мне приходилось открывать многочисленные запертые двери, попадавшиеся на пути.
Резкий запах кислоты подсказал, что мои предположения оказались верны – похоже, лаборатория была уже близко. Пробежав по узкому коридорчику, в котором с трудом могли разойтись два человека, я подкрался к приоткрытой двери. Прислушался. Из помещения не доносилось ни звука. Толкнув тяжелую дубовую створку, я осторожно проскользнул внутрь.
Тусклый свет тлеющих углей освещал просторное помещение без окон. Большую часть лаборатории занимал огромный дубовый стол, во многих местах прожженный едкими реактивами. На нем стояли замысловатые стеклянные сосуды, флаконы с разноцветными жидкостями и порошками. Здесь же находился человеческий череп и какая–то сушеная дрянь – предметы, свидетельствовавшие, что хозяйка лаборатории увлекалась не только алхимией, но и черной магией. Теперь–то я понимал, откуда взялось несметное богатство Корвинов – пока супруг Эржи промышлял грабежами во время военных походов, она занималась изготовлением золота, используя для этого самые гнусные, связанные с человеческими жертвами магические ритуалы. Лаборатория открывала многие секреты «милой» семейки, однако того, за чем я пришел сюда нигде не было видно. Химия не входила в число моих любимых предметов, но мне бы удалось узнать прибор, предназначенный для перегонки химических реактивов. Я прошелся по лаборатории, с опаской разглядывая склянки, в которых, наверняка находились сильные яды и прочая мерзость, остановился возле печи, раздумывая, как быть дальше. Внезапно, до моих ушей донеслось тихое бульканье. Я пошел на звук и только теперь обнаружил маленькую, почти неразличимую в полутьме дверцу. С ключами возиться не пришлось – как и дверь в лабораторию, она оказалось незапертой.
В центре очень высокого, но маленького круглого зала жарко пылал огонь. Его языки лизали стенки большого шарообразного сосуда, возвышавшегося на массивной треноге. От металлического шара отходили тоненькие изогнутые трубочки, по которым струилась прозрачная голубоватая жидкость. Кажется, я нашел то, что искал. Первой моей мыслью было разнести вдребезги все эти приспособления, но вряд ли эту идею следовало считать хорошей. Погром в химической лаборатории, напичканной ядами и кислотами, мог привести к катастрофическим последствиям, а потому, уничтожая прибор для Великого Деланья, надо было проявлять максимум осторожности. Подумав, я решил для начала загасить пылавший под треногой огонь – реакция проходила при определенной температуре, и резкое охлаждение смеси могло загубить все труды Ворона.
Варево, томившееся в металлическом шаре, булькало, шипело, издавая довольно жуткие, похожие на стоны звуки. Признаюсь, такое соседство здорово действовало мне на нервы, но я старался преодолеть закравшийся в душу страх. Надо было делать свое дело и не давать воли чувствам. Возле стены зала находился большой ящик, до краев наполненный мелким сухим песком. Не без труда подтащив его к очагу, я швырнул в пламя первую лопату песка.
— Кумара! Шикалу, Ликалу, Кумара!
От неожиданности я вздрогнул, выронил лопату. Глаза, смотревшие на жаркое пламя, не сразу привыкли к темноте, но потом я различил вошедшую в зал старуху–цыганку. Она и раньше–то не отличалась красотой, но в этот момент выглядела как самая жуткая, отвратительная ведьма. Сгорбленная, с крючковатым, упиравшимся в подбородок носом, космами спутанных волос, цыганка смотрела на меня с лютой ненавистью, и в ее глазах сверкали отсветы дьявольского огня:
— Хив, хив, згин… – бормотала она, медленно приближаясь ко мне. – Хив, хив, згин!
За спиной бушевал огонь, отступать было некуда, а я совершенно растерялся, не зная, что делать. Возможно, следовало просто оттолкнуть старуху, но для меня было немыслимо поднять руку на пожилую женщину.
— Уходите! Я все равно сделаю то, за чем пришел!
— Кумара!
Она не понимала, а скорее просто не желала понять меня. Вот скрюченная рука извлекла из–под лохмотьев маленький мешочек, наполненный сухими травами. Я знал, что стоит ведьме бросить щепотку этого зелья в огонь, как ядовитый дым превратит меня в послушного раба, с которым можно будет сделать все, что угодно.
— Вихада, ксара, гуятун!