- Этого господина вам не довелось видеть поблизости до, после или во время произошедшей трагедии? - перевел вопрос полицейского комитетчик.
- Если б и видел, разве узнал бы? - Захаров развел руками.
- Господин утверждает, что ему не доводилось видеть данного лица ни до, ни после. А в момент трагедии, - добавил от себя Дмитрий Алексеевич с непроницаемым выражением лица, - господин был занят вытаскиванием представителей сирийской охраны-Захаров долго молчал об инциденте. Сейчас откровенно спросил:
- Там что-нибудь прояснилось с этим парнем, как бишь, - Фахри, Аль... Бен... - ну ты понял, о ком я?
- Хрен их разберет.
- Ну, их-то хрен может и не разобраться. Отметелили то за что?
- Рыли по теракту. Думаю, он просто оказался не в то время и не в том месте.
- Тебе не показалось, что палестинец понимает по-русски?
- Он закончил МГУ.
- Даже так? Думаешь, он как-то связан со взрывом?
- Не исключено. Только не твоя это епархия, Захаров.
- Ну да, - почесал нос Шурик. - В общем, кому то поделом, а кому-то и по несытой морде.
Он дотронулся до щеки. Кожа облупливалась, как кожура молодой картошки. В нескольких местах затвердела корочка, болезненная, зудящая, некрасивая.
- Так и напрашивается, чтобы ее сковырнуть, - посетовал Шурик.
К отъезду она все же успела отвалиться. Лицо засветилось розовой поросячьей шкуркой. Физиономия не то сифилитика, не то прокаженного. "Хрен редьки не слаще", - расстраивался Шурик, не представляя, как он явится в такой красе пред карие очи своей благоверной...
"Спасла Лола..." - помянул он на добром слове стюардессу, а в такси совсем воодушевился.
Однако встреча не задалась с порога. Лика обняла, прижалась, а через секунду отстранилась, как чужая. Движения ее были скованными, появился какой-то холодок в голосе. Рассказывая о домашних делах, она не смотрела на Шурку. Докладывалась по деловому, без всякого запала, будто отчитывалась. И лишь один вопрос о нем:
- Как поездка, удачная?
Вот Шурка и скис:
- Я вам тут всякой всячины понавез, разбери пока.
- Пока что?
- Пока с Антоном поздороваюсь.
- Как знаешь, - с ледяной твердостью отрезала Лика.
У Скавронских было на распах, сквозняк донес запах шкварок.
- Здорово, мерзавец! - Он крепко обнял Антона.
- Привет, педераст! - Скавронский нагло ухмылялся.
- Эй, я не посмотрю, что старый друг, живо ногу-то последнюю оторву. Ничего себе поприветствовал.
Он тяжело соображал, обижаться ему или спустить явное оскорбление. Так и не определившись, Захаров залез в кухонную подвеску и по-хозяйски вынул хрустальный графинчик.
- Вы что, сговорились все наизнанку меня встретить и приголубить чем придется?
- А какого рожна на тебе штукатурки, как на кемеровской бляди?
- Ха! - выдохнул рябиновой "скавроновки" Шурка. - Не знаю, в тех борделях не бывал.
- Тогда рассказывай про те, в которых морду вывалял, эгоист.
- Прости. - Он закинул в рот несколько кусков жареного сала, смачно похрустел и достал вторую рюмку. - Ты мне скажи, куда девчонки поступили. Я ж в неведении, а у Лики спросить не решился. Холодна, как ваксберг в океане и прочие Рабиновичи.
- Сегодня у девок большая мандатная. Матерно звучит, нет? - Друзья чокнулись. - Сойдет?
- Годидза!
- Лике тут хватило треволнений. То выпускные балы, то милиция. Откуда у наших женщин на все сила берется?
- Какая милиция? К словечку пришлось?
- Какое уж тут. Тебе Аленка что, не рассказывала про распроклятый день?
- Откуда? Я на следующий день уже в Москве был.
- Тогда поясняю: из-под носа доблестного конвоя сбег Ленчик, Беня Крик местного разлива. Причем удрал на мотоцикле твоего тезки с гордой фамилией Жуков.
- Даже так?
- Мотоцикл обнаружился в нашем подвале. Были вскрыты кладовки всех соседей. Ничего не пропало. Но...
- Но тень подозрения пала на девчонок?
- Мотоцикл нашла Надежда. - Антон отвернулся. - А трясли обеих.
- Постой-постой. Она нашла и сообщила в милицию?
- А вот тут ты ошибся. Заявление писал Саня.
- Лихо! В сегодняшней спевке он принимает участие?
Антон понуро кивнул.
- Ну, Адамыч, давай еще по одной, и я пойду супруге помогать салаты резать и жрать.