- Ура, он спасен! - воскликнула девушка. Неподдельный восторг в ее улыбке изумил Питера.
- А мне казалось, он вам не очень нравится, - заметил он. Синтия остановила свою победную пляску и с разинутым ртом на него уставилась.
- Конечно, мы не друзья, - наконец сказала она, - но я бы не хотела, чтобы он умер или что-то в таком роде.
Редер лишь уставился на нее в ответ. "Не друзья, - подумал он. - Я так чувствую, сдержанность в выражениях - один из многих твоих талантов. А ведь прямо сейчас ты идеальной подозреваемой в явной диверсии смотришься. И когда Гивенс вернется, лучше бы тебе быть там, где он тебя не найдет".
- Теперь мне от вас, лейтенант Роббинс, вот что потребуется. Я хочу, чтобы вы пошли к себе в кабинет и написали обо всем этом инциденте подробный рапорт. Затем я хочу, чтобы вы прилежно освободили свой стол от всей бумажной работы, какая там могла накопиться. При этом вам следует запереть дверь кабинета и не выходить оттуда, пока я за вами не приду. Вы меня понимаете?
Девушка озабоченно нахмурилась.
- Никак нет, сэр, не понимаю, - возразила она. - Через двенадцать минут сюда поврежденные "спиды" прибудут. Мне нужно быть на главной, палубе, а не у себя в кабинете.
- Видите ли, как только лейтенант Гивенс вернется, он обязательно станет искать, кого бы ему обвинить. А поскольку вы с ним не друзья, то на вас он, скорее всего, и ополчится.
Синтия оцепенела и медленно приняла стойку "смирно".
- Вы правда так думаете, сэр? Что я это сделала? - От изумления и недоверия ее карие глаза стали совсем огромными.
Редеру показалось, что по лицу ее промелькнула настоящая боль. "Хотя, подумал он затем, - если она виновна, она хочет, чтобы я ее невиновной считал. Быть может, она просто отличная актриса".
- Поймите, лейтенант, - сказал он, - дело не в том, что думаю я, а в том, что подумают Гивенс и все остальные. Предстоит расследование этот инцидента. И тогда выяснится, что у вас были и необходимые знания, и удобный случай, и возможный мотив для...
- Мотив? Какой у меня может быть мотив убить Гивенса? Людей не убивают только за то, что они самодовольные придурки! В этом случае их просто избегают. - Тяжело дыша, Роббинс взглянула прямо в глаза коммандеру. - Вы же слышали меня, сэр. Я просила не брать этот "спид". Я нянчила эту машину как больного ребенка, и все в эскадрилье это знают. Как вы могли обратить мою заботу в вину?
- Хороший вопрос, - признал Редер. - Не знаю, но... - Он немного помолчал. - Думаю, будет лучше, если вся команда, ответственная за этот "спид", будет допрошена отделом контрразведки, прежде чем мы еще чем-то займемся.
Синтия, если это только было возможно, еще больше оцепенела.
- Меня обвиняют, сэр?
- Нет, - терпеливо ответил Редер. - Но вы и вся команда обслуживания будете допрошены. Учитывая случившееся, это и неизбежно, и необходимо. Имейте в виду, лейтенант, что допуск на этот "спид" дал я, а следовательно, мне также придется ответить на некоторые тяжелые вопросы. Чем раньше мы позволим их задать, тем скорее сможем вернуться обратно к работе. - Он посмотрел девушке в глаза, пока она явно пробивала себе дорогу через трясину противоречивых эмоций.
- Так точно, сэр, - наконец сквозь зубы ответила Роббинс. Затем она развернулась и зашагала прочь из кабинета. Ее напряженная спина словно бы ожидала удара сзади.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
"Уже можно почувствовать разницу", - думал Редер, обходя громадную светлую полость главной палубы, общаясь с командами обслуживания и всячески напоминая о своем присутствии. Впрочем, мое уверенное поведение поднятию морального духа моих людей, похоже, не очень способствует, - пробормотал он себе под нос.
- Как скоро мы с этим справимся? - спросил затем Редер у ар-Рашида.
- Вы про этот "спид", сэр? - Отвечая, ар-Рашид продолжал внимательно изучать участок крыла. - Минут через двадцать. Может, через полчаса. Старшина пожал плечами. - А если вы, сэр, про то, как все себя чувствуют, тут он взглянул на коммандера, - то понятия не имею. Я даже не знаю, можно ли вообще с этим справиться.
- Не темните, старшина, - сухо попросил Питер. - Скажите мне откровенно, как вы на самом деле себя чувствуете.
- Чертовски скверно, сэр. - Он серьезно взглянул на Редера. - Как будто меня предали, побили. И еще мне очень тоскливо. Вам не довелось знать лейтенанта Лонго, но она была чудесной женщиной и прекрасным пилотом. Ар-Рашид покачал головой. - Это очень больно меня ударило, сэр. С тех пор, как вы сюда прибыли, все шло так хорошо, и людям уже стало казаться, что никаких "инцидентов" больше не будет. - В голосе старшины прозвучала неподдельная горечь.
Редер сжал губы. Он знал, что капитан Каверс рассчитывал на то, что он спасет их всех от напастей. Но он и представить себе не мог, что кто-то еще тоже видел в нем рыцаря-спасителя "Непобедимого". Питеру даже вообразить было страшно, что теперь скажет Старик.
"Впрочем, ему не придется ничего говорить, - подумал он. - Ему достаточно будет посмотреть на меня своими холодными серыми глазами, и я тут же почувствую себя трехлетним мальчишкой, который в штаны напустил".
- Коммандер Редер, - произнес Уильям Бут. Приближаясь к ним с ар-Рашидом, шеф контрразведки имел устрашающе-официальный вид.
- Будьте так любезны оставить нас наедине, старшина. - Глаза Бута с неприязнью и подозрением ползали по ар-Рашиду. - Нам с коммандером надо кое-что конфиденциальное обсудить.
- Простите, мистер Бут, но вы бы минутку не подождали? - неискренне заулыбался Редер. - Нам со старшиной нужно здесь кое-что закончить. Почему бы нам в моей каюте не встретиться?
- Безусловно, коммандер, - с застывшим лицом отозвался шеф контрразведки. - Я как раз собирался это предложить. - Бут отдал честь и, когда Редер ему ответил, круто развернулся и зашагал к выходу с главной палубы.
"У этого идиота так в заднице и свербит", - подумал Редер. Затем он встретился взглядом со старшиной и не смог удержаться от улыбки, поскольку прочел в его глазах ту же самую мысль.
- А вы с шефом контрразведки, похоже, не очень ладите, - небрежно заметил Редер.
Старшина задумчиво сморщил губы.
- Скорее похоже на то, что мистер Бут считает своим долгом расценивать всех тех, кто ниже определенного ранга, как от природы подозрительных.
- То есть, он к вам придирается, - заключил Редер.
- Никак нет, сэр, я бы так не сказал. Я склонен думать, что мистер Бут просто сверх меры добросовестен. - Ар-Рашид иронично глянул на коммандера.
Губы Редера дернулись, но улыбку он все-таки сдержал. "Да, - подумал он, - нельзя сказать, чтобы Бут обладал блестящим умом или талантом, зато он сверх меры добросовестен. Даже страшно становится".
- Если между вами, старшина, какая-то история вышла, даже если это был спор по чьему-то еще поводу, мне лучше об этом знать.
Ар-Рашид кивнул.
- Историей, сэр, я бы это не назвал. Просто он пару наших людей за драку на гауптвахту посадил, а я подумал, что он слишком круто с ними обошелся.
- И, - подстегнул его Редер.
- И я ему об этом сказал, а он ответил, что это не мое дело. Но так получилось, что капитан со мной согласился и приказал этих людей отпустить. Нет-нет, - быстро добавил он, предвосхищая следующий вопрос Редера, - со Стариком я об этом не разговаривал.
- Но Бут об этом не знает, - задумчиво произнес Питер.
- Вообще-то ему бы следовало, - возмущенно заметил ар-Рашид. - Не очень похоже, что мы с капитаном в близких отношениях. Или что кто-то из нас станет так субординацию нарушать.
Тут Редер все-таки рассмеялся. Для кадрового военного из сержантского состава вроде ар-Рашида субординация была вещью священной... но, так сказать, регулируемой.
- Ладно, мне лучше выяснить, что ему нужно. Продолжайте работу, старшина.
- Есть, сэр.
Старшина вернулся к осмотру "спида", а Редер направился к своей каюте.
Бут расхаживал взад-вперед перед запертым кабинетом коммандера Редера. Такая роскошь была возможна лишь на крупном боевом корабле, хотя и тут ему временами приходилось уклоняться от тех, кто также был вынужден воспользоваться этим коридором. Бута в равной мере раздражало и само ожидание, и то, в какое невыгодное положение это ожидание его ставило. Важно было поддерживать определенный статус, определенный баланс. Особенно когда ты проводил расследование.