Глаза ее наполнились слезами. Тогда Синтия их закрыла, силясь взять себя в руки, но рыдания все-таки поднялись из ее груди и вырвались наружу. Падди мигом присел к ней на койку. Огромными лапищами он взял ее за плечи, а потом нежно погладил по волосам.
- Как славно поплакать, - сказал новоирландец. - Сейчас для вас самое то. Поплачьте, милая. - Он уронил поцелуй на ее макушку. - Вот и хорошо.
Синтия так удивилась, что даже перестала рыдать и вместо этого заикала. Затем она шмыгнула носом и жалобно произнесла:
- Вы не должны...
- Милый лейтенант, - тут же исправился Падди. Ослабив хватку, он широко ей улыбнулся. - Буря была, но недолгая, - добавил он.
Синтия сперва растерялась, затем взяла себя в руки.
- Не последняя, надо думать, - сказала она, отстраняясь. Тогда Падди встал с койки и сел рядом на стул. - Что вы здесь делаете, старшина?
- Падди, - поправил он.
- Старшина Падди, - с легким намеком на улыбку сказала Синтия.
Кейси ухмыльнулся.
- Вы потрясающая женщина, лейтенант. Я здесь вот почему. Просто мне показалось, вам сейчас может захотеться, чтобы рядом был друг.
Она какое-то время его поразглядывала. Полные надежды голубые глаза, кудрявые рыжие волосы, курносый нос, заразительная улыбка и... какой же он все-таки огромный!
- Да, - сказала Синтия. - Мне и правда этого хочется.
- У меня уже создается впечатление, будто наш диверсант сам желает, чтобы его поймали, - сказал Редер капитану. - Лейтенант Роббинс была его лучшей защитой. Пока все думали, что она диверсантка, он мог гораздо свободнее свои делишки обделывать.
Каверс сжал губы и сложил руки домиком.
- Кое-кто сможет вам возразить, что мокаки - фанатики, способные практически на все. - Он внимательно оглядел Редера; неделя в регенерационных резервуарах прекрасно позаботилась о радиационном заражении. Теперь он всего лишь выглядел лет на десять старше, чем ему полагалось, но это должно было скоро пройти.
- Калечить себя без необходимости и тем самым устраняться от возложенных на тебя обязанностей, сэр, никакой не фанатизм, а предельная глупость, - мрачно заметил Редер. - И я совершенно убежден, что если бы шпион знал о механизме открывания дверцы трапа, этот механизм тоже бы не работал. Нет, просто наш приятель все кровожаднее.
Каверс подался вперед.
- Похоже, вы знаете, кто это, - медленно заключил он. - Или так вам, по крайней мере, кажется.
Редер кивнул.
- Когда Синтия окончательно вышла из-под подозрения, осталась только одна персона. Но поймать эту персону с поличным будет непросто.
- И все-таки у вас есть план, - предположил капитан.
- Так точно, сэр. Проблема должна быть в ведомстве квартирмейстера. Мои люди слишком пристально друг за другом наблюдают; никто ни на секунду наедине ни с одной деталью не остается. А если и остается, то эту деталь потом берут на инспекцию. Следовательно, мои люди этих деталей не ломали.
- Так проблема с дефектными запчастями решена? - спросил Каверс, удивленно приподнимая брови.
- Сэр, уже довольно долгое время нам ни одной не попадалось.
- Тогда почему вы решили, что проблема в ведомстве Ларкина? Быть может, диверсант - кто-то из ваших людей, но он просто не хочет на какой-то мелкой проделке попадаться. Как вы уже сказали, наш приятель все кровожаднее.
- Верно. Но наши самые серьезные проблемы всегда были связаны с искаженными программами. Доступ к которым может быть получен только путем прямого подключения к компьютеру "спида".
- Но с камерами слежения... - начал Каверс.
- Сэр, их легко одурачить. По-настоящему толковый шпион, как этот, будет к ним готов.
Капитан кивнул. Более бдительный шеф контрразведки мог бы установить что-то лучше защищенное от постороннего вмешательства. Но Бут был слишком далек от служебного соответствия; только и мог, что гоняться за теми, кого он с самого начала преследовал.
- Что у вас на уме, коммандер? - наконец спросил капитан. - Вы бы сюда не пришли, если бы чего-то от меня не хотели.
- Так точно, сэр. Мне нужно, чтобы вы собрали совещание всего персонала квартирмейстера, включая его самого.
- И что? - спросил Каверс, разводя руками.
- Зал заседаний будет оборудован прибором ультрафиолетового излучения. Он высветит порошок, который я распылил по всему компьютерному интерфейсу того самого "спида". В этом самая суть нашей проблемы. Когда ультрафиолетовый свет загорится, шпион будет у нас в руках.
- А как насчет ваших людей? - резонно спросил Каверс. - Они все это время должны были касаться тех же самых поверхностей. А кроме того, что, если диверсант просто руки помоет?
- Все поверхности, к которым нужно получить доступ, чтобы изменить программу, находятся внутри панели управления, - сказал Редер. - Для этого есть специальная клавиатура, и она находится под замком. Этот замок можно открыть отмычкой, я вас уверяю. Но все же доступ туда совсем не так прост. И законным правом этого доступа располагают всего четыре человека: я сам, лейтенант Роббинс, старшина ар-Рашид и Ларри Тоу, наш компьютерщик. Ни у кого из нас на руках этого порошка нет.
- Даже у вас? - недоверчиво спросил Каверс.
- Даже у меня, сэр. Я всякий раз перчатки надевал. Я также ни с кем этим планом не делился.
Каверс отхлебнул немного кофе.
- А откуда у вас такой порошок? - поинтересовался он. - Сложно себе представить, чтобы он в обычном порядке был квартирмейстером заказан.
Питер улыбнулся.
- Разумеется, сэр. Я его на базе "Онтарио", в "Шпионской лавке" приобрел.
Каверс сплюнул кофе обратно в чашку.
- Вы шутите! На базе "Онтарио" есть шпионский магазин?
- Лавка, сэр, - поправил Редер. - Она в основном для тех, у кого развилась паранойя в отношении своих супругов или коллег по работе и кто хочет по-тихому их на чем-то застукать. А товар там действительно первоклассный.
Каверс с кислым видом покачал головой.
- Сомневаюсь также, что у нас на складе прибор ультрафиолетового излучения имеется, - сказал он.
- Представьте, сэр, я тоже об этом подумал. - Редер поставил перед капитаном небольшой саквояжик. - Вот этот к любому стандартному разъему подойдет. Но он у меня только один... - Питер благоразумно решил дальше не продолжать.
- То есть, будьте с ним осторожны или готовьтесь тратить время на то, чтобы еще один такой смастерить. - Каверс улыбнулся. - Ладно, согласен. - Он открыл саквояжик и достал оттуда прибор, затем положил обратно. - И все-таки. Что, если он руки помоет?