— Да, я пару раз бывал в тропиках… Извини, что перебил. Я так понимаю, дальше будет следовать рассказ о нападении охотников за рабами?
— Проницательность господина воистину необычайна…
— Продолжай.
— Нас с братом захватили в рабство.
— У тебя был брат?
— У меня было много братьев, но о судьбе большинства из них я ничего не знаю.
— А о судьбе этого? Кстати у него есть имя?
— Да. Его звали Ликидевс. Говорят, его обучили на воина. Особого воина…
— Понимаю. Кстати, Ликидевс не афиррийское имя. Как и Ликна. Как тебя звали на родине?
— Тойотшоцкетцуиутль, господин.
— Эм-м-м… красивое имя. Но я, пожалуй, буду звать тебя Ликной.
— Как господину будет угодно.
— И что потом?
— Нас привезли в большой город Арсаб. Там меня… учили. Разным… вещам.
— Надеюсь, учили хорошо.
— Если господин хочет, он может проверить.
— Чуть позже. Пока господин приходит в нужное настроение… Арсаб — город ашикари, насколько я помню.
— Это так, господин.
— Ты могла принять асшхик и стать свободной. Почему не сделала?
— Пути женщин узки. Легче всего их пройти вместе с мужчиной. Но не каждый ашикари захочет взять в жены рабыню…
— Вижу, ты действительно кое-что знаешь о них. Как давно ты служишь Эрисфену?
— Магистр изволил купить меня полгода назад…
— Всего-то?
— Да, господин. Так вы не желаете выпить? Вино с пряностями уже почти совсем остыло.
Уберто встал с кресла, взял со столика кубок и вдохнул аромат.
— Пахнет приятно. Это какие-то особые пряности?
— Да господин. Я изучала кулинарию и виночерпие в Арсабе…
— Думаю, будет несправедливо, если я стану пить один. Отпей тоже.
— Что вы, господин, как можно, чтобы рабыня пила из одной чаши с королём.
— Королевское слово — закон… К тому же, — Уберто подмигнул, — никто кроме нас не узнает. А ты ведь никому не расскажешь?
— Ну, если господин так настаивает… — девушка неуверенно покосилась на чашу, — но я не думаю, что достойна подобной щедрости.
— Красивая женщина всегда достойна щедрости, а ты красива. Пей.
Ликна робко улыбнулась и приняла чашу чуть дрожавшими пальцами.
— Какая тяжёлая… ой…
Кубок выскользнул из узких чёрных ладоней и с грохотом покатился по дощатому полу. Тёмно-красные струйки разбежались в разные стороны.
— Какой ужас!!! Господин простите меня. Я немедленно сделаю новое. Умоляю, простите…
— Не надо. Я не слишком хочу пить.
— Я виновата, господин. Прошу вашей милости.
Девушка упала на колени к его ногам и, дрожа, склонила голову к полу.
— Поднимись…
Уберто отошёл назад и сел в кресло, внимательно разглядывая застывшую фигурку.
— Я виновата… — продолжала лепетать съёжившаяся в комок девушка.
— Встань! — рыкнул Уберто, — и брось кинжал… не в меня.
— Ты умный, — Ликна выпрямилась, — обычно они пытаются поднять меня и успокоить…
— Я похож на самоубийцу?
— Пока не очень…
— Кинжальчик-то положи.
Девушка оценивающе посмотрела на сидевшего перед ней короля. Потом разжала пальцы. Небольшой воронёный стилет упал на пол.
— И толкни его… ножкой. Чтобы откатился, — уточнил король.