- Вы очень хорошо его знаете, но не узнаете. И это при вашей-то профессиональной памяти, генерал?
- Ваш вопрос о профессиональной памяти - для медицинской комиссии, что ли? Мне пора сдавать дела?
- Что вы, что вы, не комплексуйте! Я на вашем месте тоже его не узнал бы:., но я не хотел бы сейчас очутиться на вашем месте. Знаете, он жаловался на вас. Мол, вы его невзлюбили, задираете, манкируете, делаете замечания при посторонних...
- Жаловаться - недостойно офицера!
- Да, конечно. Жаловаться, особенно на коллег, недостойно для офицера, но когда вы поймете, кто он такой, ваше мнение о его достоинстве или недостоинстве изменится. Еще вчера я хотел вас свести, познакомить, оставить наедине, вы бы расположились - да хоть бы вот здесь, за моим столом. Побеседовали бы с этим молодым человеком.
- О чем мне с ним беседовать?
- Да о чем придется.
- С какой целью?
- Не целясь. Навскидку. Вам было бы интересно. А нам - полезно. Но доктор Вольф отсоветовал. Даже запретил эту встречу.
- При чем здесь доктор Вольф?
- Все это очень трудно объяснить. Вы спрашивайте, спрашивайте! Важно, чтобы вы сами догадались, кто он такой.
- Просто скажите прямо: кто он такой?
- Ага, прямо... Да вас на месте кондрашка хватит, если я прямо скажу.
- Да кто он мне, чтобы меня кондратий хватал,- сват, брат, кум, отец родной?! Я с ним свиней не пас.
- Вот-вот-вот! Тепло!.. Даже горячо! Вы рядом, вы почти догадались!
- Он офицер Службы Охраны Среды?
- Он? Да, офицер. Но... э... из другой среды... Из другой, родственной нам Службы.
- Какой?
- Аббревиатура вам ничего не скажет. У нас СОС, а у них SOS. Они тоже охраняют... э... другую среду.
- Скажите хоть, как его зовут, этого подполковника?
- Я-то могу сказать. Да вот кондратий... без доктора не имею права.
- Что же, вызывать с Маракканны доктора Вольфа?
- Он уже здесь.
- Давайте доктора.
- Он у вас за спиной.
Я оглянулся. Действительно, доктор Вольф уже был здесь со своим докторским саквояжем.
- Я и не заметил, как вы вошли.
- А я не входил,- ответил Вольф.- Я стоял за портьерой и наблюдал за вами.
- Можно, доктор? - спросил дженераль.
- Думаю - да.
- Может быть, взять с него подписку о том, что мы не несем ответственности за его... мм... возможное психическое расстройство?
- Думаю - нет.
- Кто ему скажет - я или вы?
- Думаю - вы. А я на него посмотрю.
- Хорошо. Сделаем, как доктор приписал,- сказал дженераль.- Этого ночного подполковника зовут... подполковник Бел Амор.
КАК ДОКТОР ПРИПИСАЛ.
Наступила томительная пауза.
- Ну, я пошел на крышу, а вы тут без меня разбирайтесь,сказал дженераль Гу-Син, по-отечески потрепал меня по плечу, по-дружески ткнул меня кулаком в живот и, прикрыв дверь, оставил нас наедине с доктором.
Птички чирикали за окном. Какие-то зяблики. Прилетела удивленная зеленая муха и присела на мою порезанную щеку.
Наверно, щека пахла кровью. "Откуда мухи и зяблики на такой высоте?" подумал я и уныло спросил доктора:
- У меня опять... расщепление личности?
- Нет. Вы в порядке.
Я обрадовался:
- Мы с этим подполковником тезки и однофамильцы, что ли?
- Нет,- сказал Вольф.- Он - это Вы. ""Он" и "Вы" доктор сказал с большой буквы" А Вы - это Он. Вы оба - одно и то же лицо. Но однажды ваша дорога раздвоилась в пространстве-времени. Знаете, есть такой предупредительный дорожный знак - "дорога раздваивается". Вы с ним последствия этого раздвоения.
Я всматривался в фотографии БэА. Лицо было очень знакомое. Это лицо я видел в зеркале лет двадцать пять назад.
- Та-ак...- сказал я.
Лицо на фотографии было моим лицом в молодости - выбритое и прическа набок.
- Н-да,- сочувственно сказал доктор.- Я вас хорошо понимаю. То есть, я себя хорошо понимаю. Я бы тоже в такой ситуации сказал: "Та-ак!" Мы с дженералем опасались этой ситуации...