"..." То, что я им говорил, я уже точно не помню. Я скверно себя чувствовал. Они на меня не смотрели, а переводили взгляд с Президента на коробочки. Когда я закончил, они посмотрели друг на друга, и Макар произнес:
- Мы подумаем.
- Ребята, о чем вы собрались думать?! - не выдержал Президент.- Судьба Вселенной в ваших руках!
- Мы подумаем,- упрямо сказал Макар.
- О том, как получше сдать игру,- объяснил Ираклий.
Президент кивнул и пожал им руки.
А я спрятал коробочки в сейф.
НАЧАЛО ОПЕРАЦИИ "БЕЛАЯ НОЧЬ".
Основной обоз добирался до Приоби целый месяц. Под видом Высокого посольства к Вездесущему Ханты мы (обозом руководил дядя Сэм) буксировали две вакуумно-диффузионные "штуки" - в центре обоза в стоге сена везли основную, чистенькую 40-кубо-миллиметровую "Афину", а в возе навоза запасную (первую, экспериментальную, грязную) "Фрау", и все причиндалы к ним, занимавшие 5 тысяч железнодорожных вагонов-контейнеров. Вдогонку досылали всякие забытые мелочи.
Так, например, шеф-кок Борщ забыл на "Маракканне" свой черпак - в полуголодном Приобском Хантстве это была важная мелочь - и черпак прислали дополнительным рейсом.
Путешествие было нелегким. "Оно описано в академическом издании." Главные специалисты приехали в Хантство скрытно, за три дня до Матча Смерти; всех участников операции,- спец-отряд, бессмертных, руководящий состав, подсобные службы, технический персонал везли разными трассами в разных автобусах - автобус на двух-трех человек, чтобы при случае дорожной катастрофы или, того хуже, нападения каких-нибудь потусторонних наблюдателей, жертв было по возможности меньше, и чтобы они (жертвы) были ЗАМЕНИМЫ.
Я ехал в одном автобусе с бабой Валей и тетей Катей. Они несли ответственность за эластичную ленту Мебиуса в "рогатке". Ее, ленту Мебиуса, плели бригады под их руководством. Женщина в автобусе - плохая футбольная примета.
Но я уже стал немного разбираться в математике и решил, что две женщины - минус на минус дает плюс. Все обошлось без эксцессов. На границе нас встречали Сам Его Величество Вездесущий хант Ханты-Приобский - в медвежьей шубе и в оленьих унтах, хантыйский посол в Метрополии (уже третий по счету) - в ботиночках, в застегнутом на все пуговицы френче и с кинжалом на боку, и наш Временный посол в хантстве дядя Сэм - в "аляске" и в белых валенках. Дядя Сэм уже все подготовил.
Все было готово.
В ХАНТСКОМ-ЮРТЕ.
Не могу не вспомнить обстановку в Хантском-Юрте. Мелочь, а неприятно. В центре Юрта пылал костер, над ним на вертеле жарился баран. По кругу - ковры и диваны, диваны и ковры. В розовый цветочек.
- Рафа, кому ты продал ковры и диваны?! - с ужасом прошептал я.
- Не прошло и трех лет, как вы об этом спросили, командор,- уныло усмехнулся Рафа.
- Я не хотел вмешиваться в твои дела.
- В паши, в наши дела, командор. Вы хотели быть чистеньким.
- Да, я хотел быть чистеньким. Отвечай: кому?
- Если вы задаете этот риторический вопрос, значит, вы знаете ответ. Вы же сами видите.
- Ему?!
- Ему.
- Ханту?!
-Ну.
- Фирма "НУ"?!
-Ну.
"ПРИМ.
Лучше бы я не видел эти ковры и диваны в Хантском-Юрте. Через десять лет я давал показания Временной Приобской революционной комиссии узкоглазому следователю по особо важным делам с травянистой, как приправа хантского барана, фамилией...
Салат?.. Пастернак?.. Померанц?.. нет... Чемерица?
Вспомнил, да, Чемерица!
- Ну? - спросил Чемерица.
- Что "ну"? - спросил я.
- Баран ел?
- Ну, ел.
- Народный баран ел, шкварка не платил. Не хорошо!
- Хант угощал.
- Знаю. Ковра сидел?
- Не сидел.
- Ага. Тогда дивана сидел?
- Сидел.
- Диван ханту продал? Подох не платил? Не хорошо!
И т. д. Что он от меня хочет?
- Ну?
- Что "ну"?
- Фирма "НУ",- подмигнул мне следователь Временной революционной комиссии.
Умолкаю. Отчеты о деятельности "Народного Универсума" заняли далеко не две тетради и к моим футбольным отчетам имеют лишь косвенное отношение."
ПИРОЖКИ С КАПУСТОЙ.