- Иным она помогает в сей юдоли.
- Где?
Я почесал в затылке.
- В сей юдоли, то есть в жизни. Кажется, Шекспир.
- Этого в _Талмане_ нет, - нахмурился Заммис.
- И неудивительно. Шекспир был человеком.
Заммис встал, подошел к очагу и уселся напротив меня.
- Он был философ, такой, как Мистан или Шизумаат?
- Отнюдь. Он писал пьесы - все равно что рассказы, только их надо разыгрывать.
Заммис потер подбородок.
- А ты помнишь что-нибудь из Шекспира?
Я поднял палец.
- "Быть иль не быть, вот в чем вопрос".
Драконианин отвалил челюсть, после чего кивнул.
- Да. Да! Быть иль не быть, вот уж _действительно_ вопрос! - Заммис всплеснул руками. - Откуда мы _знаем_, что за пределами пещеры ярится ветер, если нас там нет и мы этого не видим? Бушует ли море, если нас нет на берегу и мы ничего этого не наблюдаем?
- Конечно, - уверенно сказал я.
- Но, дядя, откуда нам это _известно_?
Я покосился на драконианина.
- Заммис, ответь-ка мне на один вопросик. Истинно или ложно следующее суждение: "Все, что я сейчас говорю, неправда"?
Заммис похлопал веками.
- Если это неправда, значит, суждение истинно. Но... если оно истинно... суждение ложно, но... - Заммис опять моргнул, потом возобновил прерванное занятие - принялся втирать жир в палатку. - Мне надо подумать, дядя.
- Подумай, Заммис.
Он размышлял минут десять, затем проговорил:
- Суждение ложно.
Я улыбнулся:
- Но ведь суждение именно это и утверждает, а следовательно, оно истинно, однако... - Разгадки я ему не раскрыл. Ох, самодовольство, ты ввергаешь в соблазн даже праведников.
- Да нет же, дядя. Суждение в данном конкретном контексте бессмысленно.
Тут уж я пожал плечами.
- Понимаешь, дядя, это суждение исходит из предпосылки, будто существуют некие мерила истинности и ложности, самоценные и не зависящие от всех иных критериев. По-моему, в _Талмане_ логика Луррвены высказывается по этому поводу однозначно, и если приравнять бессмысленность к ложности, то...
- Да, тут такое дело... - вздохнул я.
- Понимаешь, дядя, прежде всего надо условиться о том, в каком контексте твое суждение имеет смысл.
Я подался вперед, насупился, почесал в бороде.
- Понятно. А еще утверждают, что яйцеклетка курицу не учит.
Заммис как-то косо на меня посмотрел и уж совсем опешил, когда я повалился к себе на тюфяк, по-дурацки гогоча.
- Дядя, почему в роду Джерриба повторяются только пять имен? Ты ведь говорил, что в человеческих родословных чередуются множество имен.
Я кивнул.
- Пять имен рода Джерриба - это всего лишь символы, носители же должны украсить их деяниями. Важны деяния, а вовсе не имена.
- Гоциг приходится родителем Шигену, точно так же как Шиген приходится родителем мне.
- Конечно. Ты ведь это вызубрил наизусть.
Заммис сдвинул брови.
- Значит, когда я стану родителем, мне _придется_ назвать своего маленького Тай?
- Да. А Тай назовет своего малыша Гаэзни. Чем ты здесь недоволен?
- Я бы хотел назвать своего ребенка Дэвидж, в твою честь.
Я улыбнулся.
- Имя Тай носили великие банкиры, коммерсанты, изобретатели и... впрочем, ты все это знаешь наизусть. А имя Дэвидж мало чем ознаменовано. Подумай, как много потеряет Тай, если ты не назовешь его Таем.
Заммис немного подумал и согласился.
- Дядя, как по-твоему, Гоциг еще жив?
- Насколько мне известно, жив.
- Какой он?