Другой голос:
- Кожа должна была бы заживать. Видите эти поврежденные области, красную и желтую жидкость...
- Человеческая кожа реагирует на мазь не так, как наша.
- К такому заключению мог бы прийти и ваш наставник, Вунзелех.
- Я не хотел вас обидеть, джетах...
- Снимите бинты и удалите мазь. - Долгое ошеломленное молчание. - Ее глаза! Глаза, болван! Скорее!
Ей было совсем нетрудно перестать думать о неприятном.
Она приказывала себе: "Смотри на Маллика!" И перед нею представал Маллик.
Она приказывала своему воображению витать среди звезд и наблюдала проносящиеся мимо гигантские сферы.
Она исследовала дно океанов, густые облака вокруг вулканических вершин, душные тропические заросли...
... Пелена из звуков... Восхитительное головокружение... Аромат цветов... Песня драков...
- Джоанн Никол, вы видите этот свет?
Свет? Какой свет? Ее запекшиеся губы с трудом произнесли:
- Я ничего не увижу, если не открою глаза. - Она попыталась разомкнуть веки. - Кажется, у меня не получается их открыть.
- Но они открыты, Джоанн Никол...
Спустя многие часы - или годы? - она позволила себе поразмыслить над тем, что прежде гнала от себя. Слепота? Тот самый кошмар, которого так боятся люди? Не видеть?..
Она витала в наркотических снах и видела то, чего никогда не видела глазами.
Реагировать, чувствовать!
Однако она существовала сейчас вне своей боли, сознания, вне собственных чувств. Темнота несла с собой тепло, была дружелюбна, с ней и в ней было комфортно. Продолжительное безмолвие, сон, восхитительное нечто на границе бытия и небытия... Мыслить, чувствовать, сознавать реальность - что за нелепые банальности? Ей хотелось без конца взлетать и опускаться на черных волнах беспамятства...
... Вспышки света, взрывы, медный привкус во рту. Грязь, разлетающаяся во все стороны вместе с камнями. Синие силуэты штурмовиков в ночном небе.
Перед ней возникает физиономия Бенбо.
- Мы потеряли предгорье, майор. Но жабы дорого за это заплатили.
- А сколько заплатили мы, сержант? Какую цену?.. Белая вспышка - и его смущенная физиономия исчезает, словно на погашенном экране...
Казалось, она бесконечно долго плыла, ничуть не уставая от усилий. Онемение во всем теле - да, но не усталость. Теперь она различала голоса. Звук, как любое физическое ощущение, был сродни драгоценному дару. Голоса становились все громче.
- Джетах, в коридоре ждет врач-человек. Это женщина.
- Позовите ее, Мицак. И будьте с нею вежливы. Она - вемадах с Аккуйя и не обязана с нами церемониться.
Шаги.
- Ваше имя? Как, у вас желтая кожа!
- Как и у тебя, жаба.
- Да, но... Простите, я не хотел... Ваше имя?
- Токийская Роза. А это кто такой?
- Леонид Мицак, капитан.
- Не хочется в мадах, да, Мицак? - Пауза. - Где пациентка?
- Вот здесь. - Голос Пур Сонаана. - Здесь лежит человек женского пола, о котором вам говорили, Токийская Роза.
Снова шаги. Джоанн почувствовала, что рядом кто-то есть. Легкое прикосновение к ее лицу.
- Как ее зовут?
- Джоанн Никол.
- Понятно. Убирайтесь, вонючки, дайте мне спокойно ее осмотреть.
- Желаете, чтобы мы удалились?
Тишина, потом мягкие шажки. Умелые пальцы приподняли сначала левое, потом правое веко.
- Проклятие! - Женщина отдернула руку от лица Джоанн. - Никол! Никол! Вы меня слышите?
Она ответила, еле двигая губами:
- Это вы, Токийская Роза?
- Капитан Тегара, - ответила та с усмешкой. - Я врач. Что они с вами сделали?
Джоанн слышала, как она передвигает по твердой поверхности какие-то предметы.
- Это огонь. Я попала в огонь.
Тегара снова наклонилась к ней и приоткрыла ей правый глаз.
- Вы - важная пациентка, Никол. Жабы привезли меня из мадаха на Аккуйя специально, чтобы я вас осмотрела. Вы что-нибудь видите правым глазом?
- Нет.