— Вы ведь знаете, мне нет и не будет покоя ни на земле, ни в каком другом месте, пока человек, воскресивший меня, не погибнет, — в страхе пролепетала девушка.
— Не хочу слушать твои жалкие оправдания. Мне нет больше до тебя дела. Вон из моего дома! — указывая на дверь, закричал старик.
Не успела Лея оказаться за калиткой, как три демона тьмы, верные слуги своего господина, появились из ниоткуда и бросились на девушку, второй раз за короткое время лишив ее жизни. И если бы у Леи была душа, она наверняка порадовалась бы за свою хозяйку, которая, наконец, обрела долгожданный покой.
На другой день растерзанное тело несчастной нашли на ступенях церкви Мэйнвилля. Весть об этом молниеносно облетела все графство, и его население испытало странное, двойственное чувство: жалость к так безвременно погибшей девушке и облегчение от смерти нечеловеческого существа, заставлявшего людей пребывать в постоянном страхе.
Утром первое, что узнала, было известие о смерти Леи. Теперь уже окончательной. Кто явился виновником на этот раз, выяснить не удалось. Точно знала, Логан не имел к случившемуся никакого отношения. Маг был уже на полпути в Элаир. Возможно, моим спасителем оказался тот, о ком Лея упомянула в нашу последнюю «встречу». Скорее всего, эта тайна, как и многие другие, останется неразгаданной. Главное, теперь я могла спать спокойно. Жизнь в замке после смерти Катана и ареста Хейли стала невыносимой. Если бы не незавершенные дела, я бы уже на всех парах мчалась домой. Но покидать Олшир без ответов не хотелось. Зельма очень тяжело перенесла сообщение о виновности Хейли. Сегодня, когда спустилась завтракать, застала ее сидящей за столом и роняющей слезы в чашку с остывшим чаем. Хоть кухарка частенько покрикивала на служанку, в душе она искренне привязалась к ней и отказывалась верить в то, что всегда приветливая и милая девушка оказалась способна на убийство. На Велеса было больно смотреть. Парень винил себя в случившемся с Хейли и никак не мог успокоиться. Наспех позавтракав, я отправилась к Ларии с твердым намерением узнать, что связывает меня с ее племянницей. У ворот заметила карету д'Оранов. Небось, Алесс снова решил укатить в неизвестном мне направлении. Вечно ему не сидится на месте! В подтверждение моей гипотезы из замка показалось его будущее сиятельство. Как всегда надменный, с налетом превосходства на красивом холеном лице. Молодой человек бодрой походкой зашагал к экипажу. Увидев меня, недовольно буркнул:
— Доброе утро. Я ограничилась сдержанным кивком и стала ждать, когда Велес выведет из конюшни оседланную лошадь.
— Куда собралась? Возмущенная хамским тоном д'Орана (он что, с прислугой разговаривает?!), раздраженно процедила:
— Полагаю, тебя это не касается.
— Не боишься ехать одна через лес? Сколько иронии в его голосе!
— Или считаешь, раз одну тварь уничтожили, то и другие тебе нипочем. Помнится, Ноэ, ты просила меня не испытывать судьбу и поскорее уезжать из Горнвилля, дабы избежать смерти. А сама! — Алесс укоризненно и в тоже время с присущим только ему высокомерием покачал головой. — Летишь навстречу опасности. Прямо в лапы кровожадных хищников.
— Беспокоишься за мою жизнь? — Я приблизилась к д'Орану, хотя внутренний голос убедительно советовал не поступать так опрометчиво, а лучше держаться от него подальше. Молодой наследник неопределенно пожал плечами.
— Просто не хочу, чтобы в Олшире произошло еще одно убийство.
— И всего то. — Следуя его примеру, с насмешкой добавила: — Тебе ведь все равно, что происходит в Олшире. Гибнут люди или нет — для тебя это не имеет значения. Просто признайся, что переживаешь за меня. Как раз в тот момент из конюшни показался Велес, ведущий под уздцы пегую кобылу. Алессандр подозвал конюха.
— Отправляйся следом за нами в… Куда говоришь собралась?
— В Телль. — Под его требовательным взглядом невозможно было не ответить.
— Но… И бровью не повел! С завидным упрямством игнорируя мои несмелые протесты, д'Оран отдавал слугам последние распоряжения:
— Велес, жди ее в деревне, Пэб, помоги леди сесть в карету. Иначе она так и будет тут стоять, словно каменное изваяние, а мне надо спешить.
От такой беспредельной наглости я оторопела. Собиралась послать его к Моросу, но устраивать сцену на глазах у слуг было не в моих привычках, поэтому пришлось проглотить обиду и принять навязанное приглашение.
Карета помчалась через лес, резко подскакивая на ухабах.
— Что же такого есть в Телле, и почему тебе так хочется туда попасть? — не сводя с девушки глаз, насмешливо спросил он.
А Ноэминь тем временем обозревала лес полным бессильной ярости взглядом и, не решаясь посмотреть на Алессандра, нехотя пробормотала:
— Хочу поблагодарить Ларию за то, что вылечила меня. А ты? По делам уезжаешь или просто так, развеяться? Алесс почувствовал, как его губы растягиваются в невольной улыбке. Девчонка всеми силами пытается изобразить равнодушие, на самом же деле сгорает от любопытства.
— По делам, — не вдаваясь в подробности, сказал он и с удовлетворением отметил, как тень разочарования промелькнула на возмущенном личике. Пожалев девушку, добавил: — Завтра в академии состоится собрание выпускников. Мы с Карэном удостоились чести открывать торжественную часть вечера. Странно, на упоминание о виконте она никак не отреагировала. Как сидела с кислой миной, так и осталась сидеть. Алесс тут же отругал себя за попытку оправдать ее. Ведь уже не раз убедился в том, какая Ноэминь талантливая актриса. С ним она одна, прямо сущий ангел с крылышками, с д'Элмером совершенно другая. Лицемерка, что еще скажешь!
— Как там виконт? — Тьма! Ну, кто его за язык тянул?! Ведь обещал себе не заговаривать о Карэне! Ноэминь перевела на него полный неподдельного удивления взгляд.
— Ты меня спрашиваешь? Это ведь твой друг, а не мой. Тебе лучше знать, как он. Врет и не краснеет! Делает вид, будто между ней и д'Элмером ничего нет! Почему-то вспомнился вчерашний вечер, когда он так исступленно целовал ее губы, будто в последний раз. Алесс горько усмехнулся. Ведь по большому счету это и был последний раз, когда он обнимал ее. Больше никогда не позволит себе этой слабости!
— Ты не ответил на мой вопрос, — зазвенел полный обиды и негодования голосок. — Почему спрашиваешь о Карэне? В какой измене меня упрекал? Смотрит так искренне, так удивленно. Не видел бы собственными глазами ее в объятиях д'Элмера, уже молил бы о прощении за все неприятные моменты, которые заставил ее пережить. Но Алессандру никак не удавалось забыть даже на короткое время о коварстве Ноэминь. А то, что сам виконт в последние дни ходил с такой довольной физиономией?! Уже одно это могло служить подтверждением мучительных догадок Алесса. Кем-кем, а слепцом он никогда не был и в дураках ходить тоже не собирался. Вскоре карета выехала на безлюдную площадь, помешав их разговору перерасти в очередную ссору.
— Тебе пора. — Алессандр кивнул на дверь, давая понять, что разговор окончен. Ноэминь вспыхнула. — Вернусь, отвечу на все твои вопросы. Хотя… — Молодой человек помедлил, наблюдая, как травница, путаясь в складках плаща, пытается открыть дверцу кареты. Выходить первым и помогать ей спуститься Алесс и не намеревался. — Надеюсь, к тому времени тебя уже здесь не будет.
— Удачного путешествия, милорд, — прошипела высшая и как ножом полоснула его яростным взглядом. Выскочила на улицу, обернувшись, крикнула: — Знаете, иногда я жалею, что Хейли не удалось вас уничтожить! Развеселившись от того, что все-таки сумел довести всегда спокойную и уравновешенную Ноэминь до бешенства, Алесс наклонился и, схватив ее дрожащую ручку, запечатлел на ней короткий поцелуй.
— Дорогая, вы можете принять эстафету. Возможно, вам повезет больше, чем нашей несостоявшейся отравительнице. — Вновь коснувшись черной перчатки, Алесс заметил на запястье девушки окаянный браслет. Почему-то его он ненавидел даже больше, чем саму травницу в иные моменты. Наверное, подсознательно чувствовал, что эта безделушка была для нее дороже, чем он. — Вы с ним так неразлучны. А мой подарок, небось, пылится на дне какого-нибудь сундука. Девушка выдернула руку и накрыла альяри ладонью, словно хотела защитить его от недоброго взгляда собеседника.
— Мне не нужны ваши подарки, милорд. Когда вернетесь, получите свой презент обратно. Все равно он мне никогда не нравился!
Чувствуя, как внутри нарастает раздражение, Алесс захлопнул дверь прямо перед носом беспардонной девицы и велел кучеру трогаться. Последние сомнения в правильности его решения прекратить с Ноэ все отношения испарились без следа.
Самодовольный нахал! И зачем только поехала с ним?! Довел до белого каления и был таков. А я теперь вся на нервах. Подойдя к дому знахарки, постояла немного возле калитки, стараясь успокоиться. Незачем срывать злость на пожилой женщине, она ведь ни в чем не виновата. Главное, чтобы Лария перестала притворяться и изображать недоумение или удивление. Ей придется ответить на все мои вопросы, иначе я точно не выдержу и устрою такую истерику, что бедной старушке мало не покажется. Травница искренне обрадовалась моему приходу. Радушно пригласила за стол и напоила горячим чаем. Очень кстати, потому как пока шла от площади к ее дому, ухитрилась несколько раз угодить в лужу и теперь не чувствовала ног от холода.
— Как твое здоровье?
— Спасибо, мне уже лучше, — улыбнулась я, пристраивая ноги в промокших сапогах поближе к огню, весело полыхавшему в небольшой печке. Как бы снова не слечь с простудой. Молчание затянулось. Лария бросала на меня мимолетные взгляды, все порываясь что-то сказать, но, по-видимому, не знала с чего начать. Пришлось подтолкнуть ее к откровенному разговору.
— Лария, я слышала, как в беседе со старостой вы упомянули, что Ларана приходится мне родственницей. Я знаю, что очень похожа на нее. Не отрицайте, это она запечатлена на портрете. Положив на стол маленькое изображение, терпеливо замерла, ожидая, когда же травница решится открыть мне правду. Стоило Ларии взглянуть на портретную миниатюру, как по ее морщинистым щекам потекли слезы.
— Кем мне приходится Ларана? Прошу вас, скажите! Я так устала от секретов. Помогите раскрыть хотя бы один.
Понимая, что от меня так просто не отделаться, травница обреченно вздохнула и начала издалека:
— В семнадцать лет Ларану наняли в услужение к леди Айрис. Я была против, уговаривала ее остаться в Телле, но племянница не захотела меня слушать. Она мечтала оставить ненавистную деревню и служить в замке, вдали от серости убогой крестьянской жизни. Служба в Горнвилле казалась девушке огромной удачей, путеводной звездой в новую жизнь для нее и ее родных. Ведь это означало, что ни я, ни ее младшая сестра, ни сама Ларана больше не будем нуждаться. А потом она увидела графа, и жизнь обрела для нее новый смысл. Во время коротких визитов в Телль все ее разговоры сводились к Гортейну д'Орану. Ларана грезила только о нем, можно сказать, дышала им. Хотя в то время в моем сердце еще теплился лучик надежды, что внезапно вспыхнувшее чувство к графу со временем угаснет, как угасает пламя костра, если в него не подбрасывать хворост. Но тут случилось то, чего я так опасалась, — с тоской промолвила знахарка, — граф обратил внимание на мою племянницу, и чистый ангел превратился в оскверненную грехом прелюбодеяния женщину. С какой же горячностью Ларана убеждала нас в искренности чувств графа. Она верила, что ее счастье будет длиться вечно. Наивная! По молодости она еще не понимала, что любовь и страсть — это совсем не одно и то же. Она любила, он желал. Потом желание угасло, а вместе с ним погасло и пламя любви. Травница запнулась, чтобы перевести дыхание, а я спросила:
— Это потому она украла у него браслет? Хотела отомстить за разбитое сердце?
Лария покачала головой. Пробежалась по комнате взглядом, задержавшись на моем запястье, и нахмурилась.
— Лишь однажды я видела этот альяри, когда вместе с остальными крестьянами по приказу графа попала в замок. А потом увидела его у тебя и очень испугалась.
— Не дав мне вставить и слова, женщина зачастила: — Не знаю, каким образом он оказался у тебя, Ноэ, но ты должна от него избавиться. Иначе он и тебя погубит! Как и во время разговора с Алессом, мне захотелось спрятать руку, защитить браслет от пристального взгляда травницы. А та тем временем взволновано продолжала:
— Ларана рассказывала, что альяри достался Гортейну от отца, лорда Веральда. Не прошло и нескольких недель после кончины старика, как молодого графа будто подменили. Он стал точной копией своего отца, превратился в настоящее животное. Беспричинные вспышки гнева, неоправданная жестокость графа посеяли в Горнвилле страх. Гортейн наказывал слуг за любую провинность, чуть ли не каждый день кого-нибудь подвергали порке. Словно в отместку за безжалостность молодой граф начал страдать от сердечных приступов. Гортейн был убежден, что только альяри способен помочь ему унять боль. Ларана же была уверена, что браслет, напротив, его убивает, как до этого медленно уничтожал его отца… Боль в сердце. Именно она мучила меня последние недели. А еще неконтролируемые вспышки ярости, когда мне хотелось убить любого, кто находился поблизости. Неужели это все из-за альяри?
— С каждым днем граф все больше попадал под чары браслета, и Ларана отважилась на рискованный шаг — выкрасть украшение, — рассказывала Лария. — Племянница понимала, что, когда граф узнает о пропаже, он сразу догадается, чьих это рук дело. Ей пришлось бежать из Горнвилля с осознанием того, что она больше никогда не увидит любимого, не вернется в родные края. Однако оставить в замке свою малышку, единственное напоминание о Гортейне и их любви, Ларана не смогла. Дождавшись вечера, когда граф покинул замок, она забрала браслет и дочь и исчезла. В лесу ее ждала младшая сестра. Ларана убедила ее помочь им сбежать. — Лария громко всхлипнула. — Я умоляла бедняжку одуматься, не совершать безумие. Но Ларана снова меня не послушалась. И погибла. Гортейн вернулся домой раньше, чем предполагалось, и сразу же обнаружил пропажу браслета. Он послал слуг по следу Лараны. Бедняжку схватили, но украшения у нее не оказалось. Альяри исчез вместе с Квенной и малышкой Медорой.
Я встрепенулась. Значит, Квенна сестра Лараны? А Медора ее дочь… Всевышний!
Теперь все вставало на свои места…
— Увидев тебя впервые, очень испугалась, — прошептала знахарка. — Ты так похожа на Ларану. Когда ухаживала за тобой в замке, слышала, как во сне ты звала маму и Квенну. Кто бы мог подумать, что дочь Медоры, моя правнучка, через столько лет приедет в Олшир. Я молчала, не в силах в тот момент связать и двух слов. Нет, это какой-то кошмарный сон, один из тех, что мучают меня по ночам. Нужно ущипнуть себя и проснуться. Ведь ее слова не могут быть правдой. Моей бабушкой была Милена! Не Ларана! И я никак не могу быть внучкой Гортейна.
— Получается, я принадлежу к роду д'Оранов, — наконец осмелилась нарушить гнетущее молчание. — И… Алесс мне тоже родственник?! Правда, которую я так отчаянно отказывалась принять, навалилась на плечи тяжелым бременем.
— Да, в вас течет одна кровь, — печально промолвила травница. — Этот юноша напомнил мне Гортейна. Такой же гордый взгляд, те же манеры. Даже голос похож. Я так и обмерла, когда поняла, что между вами что-то есть. — Лария сжала мои ладони и страстно зашептала: — Ноэминь, умоляю, не связывайся с этим человеком. В округе о нем ходит дурная слава. Не повторяй историю Лараны.