— Нанн намерен доказать, что человек способен летать.
— Но это же невозможно! — ни секунды не раздумывая, опроверг слова собеседника высокий статный мужчина, обладатель красивого баритона.
— А мне кажется, Арни выдающийся человек. Без сомнения, у него все получится! — звонким тенором заметил юноша с копной русых волос.
— Посмотрим, посмотрим, — с недоверием отозвался баритон. — Пойдемте, господа! Увидим, что приготовил для нас великий ученый.
Заинтригованная, я последовала за ними. На площадке для крикета, любимой игре короля Эрнергальда, собрался, казалось, весь высший свет. Вельможи, проводившие время в неге и удовольствиях, сейчас с праздным любопытством глазели на творение, как с иронией отозвался об Арни придворный, «великого ученого».
Я и сама застыла пораженная. Макет воздушного шара, который пару недель назад продемонстрировал мне Арни, будто вырос во много-много раз. Шар был размером около семидесяти футов в длину и около сорока футов в диаметре, с большой, сделанной из ивовых прутьев корзиной. Как позже узнала, именно в ней должны были разместиться пассажиры.
— Ну что ж, Арни, продемонстрируйте нам свое изобретение, — милостиво кивнул король взволнованному ученому. Представляю, каково сейчас Нанну. Не взлети шар, о дальнейшей карьере во дворце придется забыть и можно будет с позором убираться восвояси.
— Возможно, кто-нибудь из присутствующих окажет честь стать моим спутником в этом полете? — обратился Арни к возбужденным зрителям. Народ на мгновение замер, а потом загалдел пуще прежнего, обсуждая предложение ученого, но никто не спешил становиться героем дня.
— Наверное, я рискну. — Невысокая белокурая женщина отделилась от группы расфуфыренных дам и приблизилась к Арни. Кажется, она была фрейлиной королевы Верити, потому как я часто видела ее с государыней.
— Дорогая Алив, мне бы не хотелось лишиться вашего общества. Это может быть очень опасно, — попыталась удержать фрейлину от опрометчивого поступка венценосная особа. Женщина присела в низком реверансе и с кроткой улыбкой произнесла:
— Ваше величество, уверена, со мной все будет в порядке. Позвольте мне принять участие в полете. Королева махнула надушенной ручкой, дозволяя фрейлине, на ее взгляд, неразумный каприз. Молодая особа, подобрав юбки, засеменила к воздушному шару.
Следующим добровольцем оказался юноша, тот самый, который утверждал, что Нанн — гениальный ученый.
— И куда же вы полетите? — раздался из толпы насмешливый голос моего наставника. Локс, как и остальные, не смог побороть любопытства и вышел посмотреть на первый испытательный полет.
— Туда, куда дует ветер, — ответил Нанн, помогая Алив забраться в корзину.
— То есть, с востока на запад. Следующим в воздухоплавательный аппарат вошел молодой человек и радостно помахал друзьям. Все затаили дыхание. Одни смотрели на шар с надеждой и верили в успех эксперимента, другие, такие, как Ренар, не скрывали своего скептического отношения. К счастью, ожидания первых оправдались. На глазах изумленной публики шар стремительно поднялся вверх, пока не превратился в маленькую точку, парящую под самыми облаками. Восторгу людей не было предела. Я, пожалуй, радовалась больше всех. И за Арни, и за наш мир, а также за то, что ученому удалось утереть нос не верящему в науку Локсу. Чтобы проследить за движением воздушного шара были посланы десять всадников, но вскоре они вернулись, потому как быстро отстали и потеряли его из виду. Оставалось надеяться, что первый полет Арни закончится благополучно, и никто из пассажиров не пострадает.
До полудня трудилась в лаборатории, то и дело нарываясь на замечания мага. Из-за триумфа Нанна высший был зол и весьма раздражителен, а я, как козел отпущения, вынуждена была выслушивать бесконечные упреки в свой адрес. Воспользовавшись моментом, когда Локс ушел по каким-то неотложным делам, заперла лабораторию и отправилась во Дворец правосудия. Тана, Гело и Даян должны были ждать меня возле центрального входа. С трудом протиснувшись внутрь (на показательных процессах мог присутствовать каждый, а зевак, желавших поглазеть на бесплатное «представление», поверьте мне, было немало), нам с Таной повезло занять места в последнем ряду амфитеатра. Из-за большого скопления народа в помещении стояла невыносимая духота, поэтому я скинула плащ и положила его себе на колени. Тана извлекла из сумки несколько листков бумаги и сангину — приспособление для рисования в виде палочки с закругленными концами.
— По-моему, это не самое подходящее место для эскизов, — одернула я подругу. Гело, стоявший вместе с Даяном позади нас (так как свободных мест больше не было), склонился ко мне и проговорил:
— В Виллании моя невеста только и занималась, что рисовала портреты заключенных. По прихоти Танаис мы довольно часто бывали на заседаниях.
— Пожалуйста, не говори мне, что ты делала наброски и во время казни! — ужаснулась я. Тана невозмутимо пожала плечами.
— А что тут такого? Это ведь наша история. Я собираю информацию в назидание будущим поколениям. Я содрогнулась, представив, как Танаис стоит возле костра, где, объятый пламенем, в муках умирает осужденный, и создает свой очередной шедевр, чтобы наши потомки, глядя на ее полотна, представляли суд над посвященными. К счастью, ход моих мыслей был вовремя прерван, иначе бы воображение продолжало рисовать жуткие картины.
— Господа, суд идет! Зал поднялся, с почтением приветствуя представителей закона. Судьи степенно прошествовали в зал и заняли свои места. Все четверо были облачены в широкие, струящиеся складками, черные мантии, белоснежные брыжи и седые парики с крупными локонами, уложенными параллельными рядами. Следом за судьями из противоположных дверей вышли королевский прокурор, высокий поджарый человек в красной тоге, и адвокат подсудимого, молодой, возможно, чуть старше меня юноша в черной мантии и в маленькой квадратной шапочке. Заключенного привели последним. В сопровождении двух стражников он пересек зал и опустился на скамью подсудимых. Это был пожилой мужчина с темными с проседью волосами и осунувшимся лицом. В его чертах невозможно было прочесть ни страха, ни тревоги за свое будущее. Казалось, ему все равно, какой вердикт вынесут судьи. Женщина, сидевшая впереди меня, склонилась к своему спутнику и громче, чем следовало бы, что позволило мне стать невольной свидетельницей чужого разговора, сказала:
— Адриан Ланте, один из слуг Тени. Посвященного схватили во время мессы, когда он уже занес кинжал, чтобы принести в жертву грудного ребенка.
Представители правосудия надеялись добиться от Ланте, кто прячется под прозвищем Тень, но даже под пытками посвященный не выдал имя своего господина. Заинтересованная услышанным, я подалась вперед. Подперев подбородок руками и возведя взгляд к потолку, сделала вид, что поглощена изучением стрельчатых сводов зала и капителей колонн, украшенных лепниной в виде акантовых листьев.
— Поговаривают, что Тенью является кто-то из приближенных короля.
— Я тоже это слышала, — согласилась женщина. — А еще… Договорить она не успела. Заседание объявили открытым, и голоса в зале стихли. Я придвинулась поближе к Танаис и стала следить за тем, как та резкими штрихами рисует портрет посвященного по имени Ланте, время от времени бросая взгляд на вышагивающего перед судейской трибуной прокурора, громогласно оглашающего вину заключенного. Последовавшее за этим слишком краткое и какое-то скомканное выступление защиты едва ли могло изменить ситуацию к лучшему. Для всех было очевидным, Ланте заслуживает наказания. Стоит отметить, обвиняемый даже не пытался оправдаться и не отрицал своей вины. Заключительное слово перед вынесением приговора было предоставлено священнику, на протяжении пяти минувших недель исповедовавшему заключенного. Речь представителя церкви хоть и не была решающей, но все же могла повлиять на вердикт судей. В данном случае иерей с непоколебимой уверенностью заявил, что подсудимый виновен. Он ни разу не выразил намеренья отступать от клятвы в верности Моросу и не раскаялся в своих злодеяниях.
Решение судей никого не удивило: за совершенные преступления Адриан Ланте был приговорен к смертной казни через сожжение. Из зала послышались одобрительные реплики. Танаис заканчивала писать портрет осужденного, одного из судей и сухопарого священника, с хмурым видом взиравшего на Ланте. Последователя Мороса ей удалось передать лучше всего. Его полный ненависти взгляд, суровые черты лица, неприкрытое презрение к окружающим. Стражники подошли к мужчине, чтобы препроводить того обратно в тюрьму, когда Ланте, за время заседания не издавший ни звука, вдруг громко закричал:
— Мне нестрашна смерть! Когда-нибудь истинный бог вернется на землю, а вместе с ним вернемся и мы, его верные слуги. Вы же, вероотступники и изменники, будете обречены на вечные муки в адском пламени! Поднялся неимоверный шум. Подсудимого быстро увели, но его слова, передаваемые из уст в уста, все еще звучали под куполом зала.
— Что он имел в виду? — Несмотря на стоящую в зале духоту, меня вдруг начало знобить.
— Еще один психически больной, — скривился Даян. — Верит, что Морос вернется, а вместе с ним воскреснут и его последователи. Сумасшедший фанатик! Танаис аккуратно сложила рисунки в сумку и поднялась.
— Давайте пробираться к выходу. У меня уже голова от всего этого идет кругом. Возражать никто не стал. Поднявшись, мы первыми покинули зал заседаний. В галерее Дворца правосудия мое внимание привлекли три человека. Стоя у широкого окна, залитого солнечным светом, скорее всего, супружеская пара, говорила с членом коллегии адвокатов, невысоким полноватым мужчиной в черной мантии.
— Мэтр Брам, мы готовы поклясться, Хейли непричастна к преступлениям в Олшире! — Темноволосая женщина с заплаканным лицом умоляюще смотрела на адвоката, при этом держала за руку мужа, как будто ища в нем опору.
— Наша дочь верит во Всевышнего, она не стала бы поклоняться Моросу! — убежденно произнес мужчина, без сомнения, являвшийся отцом Хейли.
— Нас даже не пустили к ней, — всхлипнула несчастная мать. — И не хотят сообщать дату суда. Эта неизвестность убивает!
— Идите, я вас догоню, — шепнула друзьям, останавливаясь неподалеку от говоривших.
— Сделаю все, что в моих силах, сударыня, — поспешил откланяться адвокат и добавил: — Но не в моей власти назначить дату суда. Наберитесь терпения. Лорд Дашиэл, леди Кэйтлин… — Мужчина склонил голову в знак прощания и растворился в живом потоке, хлынувшем из зала заседаний.
— Все будет хорошо, — утешал жену Дашиэл. — Пойдем. Выйдя на улицу, супруги сразу направились к карете.
— Лорд Дашиэл, — я присела в быстром реверансе, — меня зовут Ноэминь. Случайно услышала, как вы говорили с адвокатом о Хейли.
— Вы знакомы с нашей дочерью? — осушив глаза белым кружевным платочком, еле слышно прошептала женщина.
— Да, я проходила практику в Олшире, там и познакомилась с ней. Мне удалось увидеться с Хейли в Монле. Она призналась, что хотела отомстить сыну графа д'Орана, Алессандру. За смерть старшей сестры. Кэйтлин побледнела и едва удержалась на ногах.
— Мы не сразу обнаружили, что Хейли сбежала, — проговорил Дашиэл, усаживая жену в карету. — После смерти Роланы она долго не могла прийти в себя, поэтому решили отправить ее к тетке в Вилланию. Считали, для девочки так будет лучше. Дочь приняла это известие в штыки и ни в какую не хотела уезжать из Лайлина. Но потом вдруг передумала.
— Долго ждали письма от нее, но его все не было, — подхватила речь супруга Кэйтлин. — Думали, дочь в обиде на нас, потому и не пишет. Наконец я не выдержала и отправила сестре послание, расспросила, как Хейли добралась и устроилась. А спустя несколько недель пришел ответ: Хейли к ней не приезжала. Все эти месяцы мы искали дочь, опасались, что во время путешествия с ней случилось что-то ужасное, представляли самое худшее…
— Жаль, сразу не догадались отправиться в Олшир, — дрогнувшим голосом прошептал Дашиэл. — Мы и представить не могли, что Хейли захочет отомстить.
— Ноэминь, прошу вас, скажите, как она?! — взмолилась Кэйтлин. — К ней не пускают до начала судебного разбирательства.
— С Хейли все будет в порядке, она сильная, — попыталась я приободрить женщину. — И вы должны набраться мужества. Она не убийца и не посвященная, я это точно знаю. Будьте уверены, ее оправдают.
— Но сейчас столько казней, — прошептала несчастная мать. — Мало кому удается избежать наказания. Еще одной потери мы не переживем. Ее сомнение было понятно. Костры в Элаире разгорались беспрестанно. С каждым днем число осужденных к смертной казни росло. Оставалось надеяться на милосердие королевского правосудия.
После встречи с родителями Хейли я была рассеяна и никак не могла сосредоточиться на разговоре с друзьями.
— Ноэминь, ты нас слышишь? Я встрепенулась и подняла глаза на Танаис.
— Прости, задумалась.
— Мы хотели бы напроситься к тебе в гости. Ты не против?