На следующий день Гело с Ролахом с утра пораньше отправились во дворец просить аудиенции у королевы Верити. В отличие от супруга государыня недолюбливала архиепископа и уже давно искала повод, чтобы избавить двор от его влияния. Это вселяло надежду, что ее величество согласится принять и выслушать ребят. О том, что будет, если королева нам не поверит, думать не хотелось. Как-нибудь да сложится, — утешала саму себя. Вместе с Таной и Даяном я поехала в школу. Даже если Кротч еще не вернулся, необходимо рассказать обо всем учителям. Я не сомневалась, ритуалы в Горнвилле проводились с единственной целью — снять печать с Источника и вернуть Мороса к жизни. Без сомнения, злоумышленник не остановится на полпути. Возможно, сейчас, когда в Олшире находятся маги, он затаился, но ведь они не будут торчать там вечно. Пройдет время и, не обнаружив ничего, высшие вынуждены будут покинуть графство. Тогда неизвестный сможет вновь начать цикл колдовских обрядов и, понятно, на этот раз будет действовать со всей осторожностью, чтобы довести задуманное до конца. Я горько усмехнулась. Кем бы ни был этот человек, ему крупно повезло, что в черной магии обвинили Хейли. Надеюсь, в конечном итоге правда восторжествует, и преступник за все получит сполна. Ночью, раздумывая над прочитанным, мне вдруг пришла в голову мысль, что тот старик и девушка, являвшаяся мне в кошмарах, могут быть как-то связаны между собой. Возможно, я видела дочь иллюзиониста, по его приказу совершавшую кровавые обряды. Кротч ведь рассказывал, что маг не был одинок. Вот только почему они позволили мне стать свидетельницей их темных деяний? Или же директор прав, и мои сны, так же, как и кошмары в церкви, — всего лишь иллюзии, навеянные коварным магом. Но для чего он это делал? Какую цель преследовал? Вопросы, вопросы, вопросы… Чем чаще вспоминала о случившемся в Олшире, тем больше отыскивалось странностей и нестыковок. Например, до сих пор не смогла понять, почему осталась жива в тот зимний вечер, когда на меня напали драугры. Почему уничтожили Лею… Откинувшись на подушки, рассеянно наблюдала за пробегающими мимо домами с остроконечными крышами, крошечными окошками и водосточными трубами, украшенными головами чудовищ. С раннего утра над городом простиралось беспросветное серое небо, солнце растворилось за густой пеленой, словно больше не желало освещать грешную землю, пропитанную человеческими страхами и болью. Ветер, набирающий силу, гонял мусор по булыжным мостовым, намеревался вцепиться в молодую листву, только-только проклюнувшуюся из набухших темнеющих почек. Карета остановилась перед стенами школы. Даян вышел первым и помог нам с Таной спуститься. Кротча, как и предполагали, мы не нашли. Зато миссис Риган и мистер Торкан обнаружились в библиотеке в обществе профессора Лэнгтона, заведующего кафедрой Предсказания и ворожбы.
— А вот и наши дорогие выпускники, — приветливо улыбнулась Мелания. — Мы как раз вспоминали о вас.
— Говорили, какой одаренный был выпуск. — Мистер Лэнгтон жестом пригласил нас устраиваться за длинным письменным столом, на котором возвышались бронзовые канделябры. Сколько же лет я провела здесь, корпя над учебниками! — Танаис, надеюсь, ты развиваешь свой дар? По-прежнему рисуешь вещие картины? Девушка кивнула и вкрадчиво произнесла:
— Об этом-то мы и пришли с вами поговорить. Заметив похоронное выражение на наших лицах, учителя перестали улыбаться.
— Что-то случилось?
— Я видела лидера посвященных, — ответила Тана, и мы стали наперебой рассказывать о Левендеке, ее рисунках и проникновении в дом архиепископа.
— Книга сейчас у вас? — спросила миссис Риган.
— Нет. Гело и Ролах должны передать ее королеве. Книга — наше единственное доказательство. — Я протянула травнице стопку листков. — Но самую важную, на наш взгляд, информацию мы переписали. — Чуть охрипшим от волнения голосом добавила: — Кажется, в Горнвилле проводили ритуалы, описанные в манускрипте. Мелания нахмурилась.
— Если бы ту девушку не арестовали, она бы сумела довести начатое до конца и освободить Мороса.
— К счастью, вам, Ноэминь, вовремя удалось раскрыть преступницу. После ее ареста кошмары в Горнвилле прекратились, — не слишком уверенно вставил Лэнгтон.
— Или же Хейли невиновна, а настоящий преступник затаился, чтобы как только появится возможность, продолжить свои мерзости, — тихо обронила я. Некоторое время все молчали.
— Это только ваши предположения, Ноэминь, — медленно, чеканя каждое слово, проговорил мистер Торкан. — В любом случае, мы сегодня же отправим гонца в Олшир и предупредим магов. Вы, конечно, молодцы, хотя и не вправе были подвергать себя такой опасности, — пожурил нас маг, а затем обратился к коллегам: — Я сейчас поеду к ее величеству. Если королева не поверит ученикам Айлин-илиона, то, думаю, к слову учителя ей все же придется прислушаться.
— Я с вами, Гвион, — поднялся следом за магом профессор Лэнгтон. Мелания кивнула нам в знак прощания и двинулась к выходу из библиотеки. Я попыталась их остановить.
— Если я все-таки права и Хейли не имеет отношения к ритуалам?! Сегодня ей должны вынести приговор, и в свете последних событий не трудно догадаться, каким он будет. Маги нетерпеливо обернулись.
— Ноэминь, это не в нашей компетенции. Обвинения в черной магии девушке выдвинул королевский суд, и без веских доказательств мы не сможем их опровергнуть. Не беспокойся, судьи сами во всем разберутся.
— И если она невиновна, то будет оправдана, — подарила мне Мелания прощальную улыбку и скрылась за дверью.
— Интересно как же? — прошептала я, глядя им вслед. — Кроме меня ей никто не верит. Как будто весь мир ополчился против нее.
Но учителя уже не слышали моих слов. Их волновала судьба всего человечества в целом, а отдельно взятые личности были не в счет и не могли стать предметом внимания и участия.
Прежде, чем покинуть школу, Танаис решила заглянуть в свою мастерскую.
— У меня закончилась сангина, — попыталась отбиться от наших протестов подруга. — Понимаю, что времени в обрез, но мне так хочется запечатлеть счастливый момент, когда Хейли признают невиновной, и она, наконец, воссоединится с семьей.
— Мне б твою уверенность, — буркнула я.
— Можете подождать меня в карете.
— Ни за что! — запротестовали мы. — Оказавшись в мастерской, ты позабудешь обо всем на свете, и тогда точно опоздаем! Поэтому в башню, где юная художница хранила свои сокровища, мы отправились втроем. Тана отперла замок, заржавевшие петли недовольно скрипнули. В нос ударил запах давно непроветриваемого помещения. Девушка пересекла комнату и раздвинула шторы, впуская внутрь тусклый свет хмурого утра. Похоже, после отъезда из Лайлина хозяйка ни разу здесь не появлялась. Полотна, предусмотрительно накрытые тканью, были как будто перетянуты тончайшей паутиной, похожей на ажурное кружево. Все та же паутина свисала по углам и с оконных рам.
— Одну минуту, — бормотала подруга, озираясь по сторонам. — Куда же запропастилась та коробка?
— В таком бардаке немудрено и самой потеряться. — Осторожно переступая через кисти, старые палитры и пустые тюбики из-под краски, разбросанные по всей мастерской, я отдернула ткань с одной из картин.
— Уезжала в спешке, поэтому не успела навести порядок, — оправдывалась Тана. — Надо будет как-нибудь выкроить время… В дальнем углу заметила картину, особенно тщательно закрытую куском грубой материи. Я приблизилась к этюднику, потянула за кончик ткани, и та сползла на пол. В тот же миг отдельные куски мозаики, так долго метавшиеся в моем сознании, наконец, сложились в единую четкую картину, вдруг открывшую мне правду. Правду, которую я все эти месяцы подсознательно пыталась стереть из памяти, отказывалась принимать. В изнеможении прислонившись к стене, я смотрела на девушку, сжимавшую в руке окровавленный кинжал. Вглядывалась в ее черты, в ее беспощадные холодные глаза. Мои глаза… На полу распростерся человек, в котором я узнала Катана.
— Ноэ, что с тобой? На тебе лица нет! — Даян подбежал ко мне и успел подхватить под руку, иначе бы я точно не удержалась на ногах.
— Кротч все-таки ошибся, — прошептала дрогнувшим голосом. — Мои сны не были иллюзией. — Я подняла на друзей затуманенные болью глаза. — Этой девушкой, которую преследовала ночами, на самом деле была… я.
Как громом пораженные, они смотрели то на меня, то на картину. Это было вещее полотно. Танаис, сама того не подозревая, предупреждала меня, но я отказывалась верить и предпочла все забыть.
— Ноэминь, не пугай нас! Не говори глупостей! — Тана с поспешностью вернула ткань на место. — В последнее время на тебя столько навалилось, вот тебе и мерещится всякое.
— Вы не понимаете…
— Ноэ, — перебил меня Даян, словно стараясь укрыться от правды, — не нужно винить себя в том, чего ты не совершала! Пойдем отсюда!
— Вы не понимаете! — словно в бреду повторяла я, глотая слезы отчаяния. — Теперь все встало на свои места. Мне казалось, что я вижу сны, на самом же деле все происходило наяву. Это я совершала те страшные ритуалы… Зажмурившись, вспомнила ночь, когда мы с Велесом отправились ловить преступника. Ни с того, ни с сего я почувствовала недомогание, и Велес уговорил меня вернуться к себе, а потом очнулась в коридоре. Все не могла понять, как меня угораздило из постели переместиться на первый этаж. Как будто пелена рухнула с глаз. Я все вспомнила. Каждый ритуал, каждую жертву, которую призывала с помощью доселе неведомых мне заклятий. Истерично всхлипнула.
— Он все видел. Когда я уже закончила ритуал и хотела исчезнуть, Катан вошел в комнату. Попытался схватить меня… и я его убила. Проткнула ритуальным кинжалом, чтобы он никогда и никому не рассказал об истинной виновнице творящихся в Горнвилле кошмаров. Друзья сочувственно смотрела на меня. Они мне не верили. Не хотели верить!
— Ноэ, ты что надумала?! Пытаешься спасти Хейли любой ценой, а для этого хочешь убедить нас и в первую очередь саму себя в невероятном! Но ведь это неправда! — Танаис уже готова была отхлестать меня по щекам, лишь бы привести в чувство и заставить отречься от своих слов.
— Если все это делала ты, наверняка бы что-то осталось в твоей памяти, — нервно проговорил Даян.
— Лишь смутные образы кого-то напоминающей мне девушки… Сама я не ведала, что творю. Наверное, он управлял мною. Этот старик. С помощью браслета. Не знаю, каким образом ему это удавалось, но именно альяри я подчинялась там, в Олшире. Поэтому-то иллюзионист и защитил меня от драугров, уничтожил Лею. Я была марионеткой в его руках, должна была провести все девять ритуалов, чтобы вернуть Мороса.
— Но почему? Почему ты?! — воскликнула Танаис.
— Не знаю! Друзья утешали меня, уговаривали уйти, забыть о картине. Но как я могла забыть? Столько месяцев искала преступника, на самом же деле он был ближе, чем можно было представить. Он жил внутри меня. Вот почему девушка из «снов» казалась мне такой знакомой… Я больше не пыталась сдерживать слезы, они слепили глаза, обжигали кожу.
— Наверное, ему нужен был кто-то из рода д'Оранов. Никто кроме потомков жрецов не мог использовать в Горнвилле магию, а я, как одна из них, могла. Все гадала, как мне удалось провести ритуал наведения болезни. Всевышний! Я ведь закляла саму себя, а потом удивлялась, почему мне так плохо, думала, загадочная незнакомка отразила мое заклятие. На самом же деле никто ничего не отражал!
— Теперь альяри принадлежит Алессандру, — прошептала Танаис.
— И он, возможно, продолжает проводить ритуалы. Альяри повелевает им. Что же я натворила! А Хейли… Получается, сегодня ее будут судить вместо меня… Я должна во всем признаться. Сейчас же!
— Ты не сделаешь этого! — закричала Тана и замерла на ступеньках, преграждая мне путь.
— Сделаю! — оттолкнув подругу, отрезала я.
— Но ведь тебя осудят! — Даян попытался удержать меня за руку, но я вырвалась и побежала вниз.
— И будут совершенно правы. Главное, Хейли оправдают.
— А что станет с тобой?
Я не знала. Да, честно говоря, это было последнее, что меня сейчас волновало. В тот момент я ненавидела себя. За все ошибки, которые совершила. За все секреты, которые утаила. И пусть ритуалы я проводила неосознанно, под действием магического артефакта, но это не умаляло моей вины. Если бы рассказала Кротчу о браслете, если бы не подарила его Алессандру. Слишком много «если бы»… Сейчас я жаждала наказания, и чем суровее, тем лучше. Главное успеть рассказать, главное, чтобы меня услышали!
Во Дворец правосудия мы явились к самому началу заседания. Войдя в зал, первым делом поискала глазами Брама. Тот разговаривал с родителями Хейли. Леди Кэйтлин, белая как снег, все время поглядывала на дверь, откуда в сопровождении стражников должна была появиться их дочь. Пытаясь справиться с подступающими слезами, я направилась к ним.