— Все позади, — прошептал он, привлекая меня к себе. — Мы живы и снова вместе. А я орошала его рубашку слезами и не могла выговорить ни слова. Так много хотелось ему рассказать, так о многом спросить, вот только не знала с чего начать, слишком тяжелыми и запутанными были наши взаимоотношения. Алессандр первым прервал молчание:
— Ноэ, ты даже не можешь себе представить, что мне пришлось пережить! Браслет оказался не простой безделушкой, а настоящим исчадием ада. По его вине мое сердце разрывалось от боли, я часто терял контроль над собой и даже готов был убить свою сестру. — Его голос зазвенел от ярости и боли. — Почему так несправедлива судьба, почему она допустила, чтобы погибла Шанталь?! Даже страшно подумать, что могло бы случиться с тобой, не оставь ты в подарок мне этот злосчастный браслет. Хорошо, что ты не знала об альяри всей правды, — закончил он, еще крепче обнимая меня.
— Ошибаешься, — словно в бреду, прошептала я. — Он точно так же прежде мучил меня. Более того, мне было известно, что он свел в могилу твоего прадеда и мою мать. Слова и слезы лились ручьями, и я не могла их остановить. Алессандр смотрел на меня расширенными от ужаса глазами, не в силах что-либо сказать. Наконец, задыхаясь от гнева, он прокричал:
— Так ты все знала, все понимала, и подарила мне этот альяри?! В знак вечной и безграничной любви?! — Оттолкнув меня, вскочил на ноги. — Да ты в своей ненависти пострашнее Ядиры! Она, не задумываясь, разбивала жизни. Ты поступила точно так же. Если бы не ты и твой проклятый подарок, Шанталь бы сейчас была жива! Ее смерть на твоей совести! Я попыталась удержать Алессандра, остановить поток страшных обвинений, хотя понимала, что он имел основания так говорить. Д'Оран резко выдернул руку и с ненавистью посмотрел на меня.
— Не хочу тебя больше ни видеть, ни слышать. Я навсегда вычеркну твое имя из своей памяти!
Я беззвучно плакала, опустившись на уже остывшую землю. Казалось, серый пепел не только кружился в воздухе, но и проникал внутрь меня, обволакивая пеленой сердце, навсегда отгораживая его от жизни. Мне хотелось броситься к любимому, молить его о прощении или хотя бы о понимании, но вместо этого я продолжала сидеть и, словно оглохнув, не воспринимала окружающих звуков. Вдруг кто-то бережно подхватил меня под локти, поднимая с мокрой травы. Я вскинула глаза, надеясь, что Алесс вернулся, но увидела Логана с Кротчем. Они что-то говорили, о чем-то спрашивали. Но я их не слышала. Неотрывно глядела в ту сторону, где в окружении близких и слуг стоял Алессандр. Казалось, нас разделяла не узкая полоса макового поля, а бездонная пропасть, в которой совсем недавно мы чуть не погибли. Д'Оран тоже смотрел на меня. В какой-то момент мне почудилось, что он хотел сделать шаг навстречу, но это, наверное, было всего лишь игрой моего воображения. Глаза снова заволокло слезами. Я повернулась к Логану и уткнулась ему в плечо, как когда-то давно ища в нем спасение от разрывающих сердце страданий.
— Господа, суд идет! Зал поднялся, приветствуя представителей королевской власти. Собравшиеся затаили дыхание в ожидании нового приговора, который сейчас должны были вынести Хейли. Теперь, когда с нее сняли обвинения в убийстве и идолопоклонничестве, о смертной казни не могло быть и речи. Но одна мысль, что за воровство и покушение на жизнь Алессандра Хейли все равно может провести несколько лет в тюрьме, сводила меня с ума. Оставалось надеяться, что на этот раз судьи будут более милосердны и согласятся с предложением адвоката — оставить девушку на какое-то время жить в монастыре, дабы до конца осознать и замолить свои грехи перед Всевышним. Председатель суда неторопливо прошествовал к кафедре, словно желая оттянуть момент чтения приговора, развернул свиток и только произнес первое слово, как двери в зал широко распахнулись. Присутствующие, привлеченные внезапным шумом, повернули головы и с интересом воззрились на вошедшего. Человеком, осмелившимся прервать закрытое заседание, был граф д'Оран.
— Я требую, чтобы с этой девушки сняли все обвинения! — безапелляционно заявил он, совершенно позабыв о правилах приличия. Судьи опешили от такой бесцеремонности и не сразу нашлись, что ответить. Председатель пришел в себя первым.
— Простите, но кто вы такой и какое имеете право решать, кого наказывать, а кого миловать? Не говоря ни слова, Моркес подошел к судейской трибуне и протянул им свиток, скрепленный сургучной печатью. Судьи, быстро просмотрев его, передали председателю. Мужчина скользнул взглядом по бумаге и с явным почтением произнес:
— Ваше сиятельство, вы действительно официально снимаете с мисс Дашиэл все обвинения? Граф обернулся к Хейли, которая стояла ни жива, ни мертва и не могла поверить, что всего через несколько секунд, возможно, станет свободной.
— Теперь мне известны истинные мотивы, двигавшие тобою, Хейли. И я попытался если не оправдать, то хотя бы понять тебя. С этой минуты к тебе нет никаких претензий. Надеюсь, что и ты больше не станешь таить ненависти к моему сыну, ведь он оказался такой же пешкой в жестокой игре хитроумного мага и его дочери.
Зал вдруг ожил. Председатель суда предпринял попытку привлечь всех к порядку, но поняв тщетность своих усилий, объявил заседание закрытым. Леди Кэйтлин с мужем бросились обнимать рыдающую дочь. Глядя на них, мне самой хотелось плакать от счастья.
Решив отложить свои поздравления и дать семье Дашиэлов пережить это радостное событие, направилась к выходу.
— Ноэминь! — Моркес дружелюбно улыбнулся, вот только глаза, окруженные сеткой морщин, которых прежде я у него не замечала, были полны безграничной печали. — Не ожидал увидеть тебя здесь.
— Рада нашей встрече, — улыбнулась я в ответ. — Вы приехали один?
— Да, Илэйн с Айлилем остались в отеле. Ну, а как твои дела? Перебрасываясь дежурными фразами, мы дошли до конца коридора, и оказались на улице. Близился момент расставания, а я все не осмеливалась заговорить о минувших трагедиях. Наконец, пересилив страх, прошептала:
— Мне очень жаль, что все так случилось. В смерти Шанталь есть и моя вина. Если бы не я… Но Моркес прервал мое самобичевание:
— Ноэминь, в этой ужасной истории пострадало много людей, в том числе и ты сама. Я ни в чем тебя не виню, и тебе не следует терзаться раскаянием. Шанталь… — Голос графа предательски дрогнул. — Она, как и все мы, стала жертвой двух сумасшедших, ради достижения своих целей разрушивших столько жизней. Я лишь надеюсь, что там, на небесах, моя дочь обрела покой, который не смогла найти в этом мире. Не желая бередить свежие раны, Моркес предпочел сменить тему разговора:
— Пробудем в столице еще пару недель. Обязательно заглядывай в гости. Мы остановились в отеле «Тольн». Илэйн и Айлиль будут счастливы снова тебя увидеть.
— Непременно, — заверила я графа и несмело добавила: — А Алессандр?
— Его с нами нет. Короткая фраза, и крохотная искра надежды мгновенно погасла.
— Я виделся с ним только пару раз после приезда, а потом он уехал, не сообщив куда. Дай ему время, — вдруг сказал Моркес. — И он вернется.
Я так и не поняла, что хотел сказать граф своей последней фразой, но уточнять не стала. Д'Оран сел в карету и, уже прощаясь, напоследок проговорил:
— Я несказанно рад появлению у меня такой племянницы. Жалею об одном, что узнал об этом только сейчас. Но у нас достаточно времени впереди, и мы сможем по-настоящему породниться. Ты согласна со мной, Ноэминь? Карета растворилась в облаке пыли. Я долго смотрела ей вслед, погруженная в печальные раздумья. Очнувшись, побрела к своему экипажу. Пора ехать, рабочий день еще никто не отменял. Белое здание Дворца правосудия постепенно скрылось из виду. За последний месяц мне довелось побывать здесь множество раз. Мы с друзьями выступали свидетелями по делу Колтена и его приспешников, и вынуждены были ходить сюда как на работу. К всеобщей радости справедливость восторжествовала. Архиепископа Элаирского признали виновным во многих преступлениях, которые он совершал на протяжении долгих лет, и приговорили к смертной казни. Не избежал правосудия и настоятель монастыря Левендека, Нузак, а также многие-многие другие, чьи имена аббат согласился назвать в обмен на пожизненное заключение, избегнув таким образом высшей меры наказания. Некоторые фамилии потрясли королевский суд, в этих людях никто и никогда не заподозрил бы слуг Мороса. Аресты продолжались еще некоторое время. Но, хвала Всевышнему, все постепенно начало успокаиваться. Все, кроме моего сердца. Оно еще хранило воспоминания о той ужасной ночи. О Шанталь, которая, желая защитить брата, сама того не ведая спасла наш мир. Кровожадному идолу нужна была непременно насильственная смерть, а не добровольное жертвоприношение во благо другого человека.
Последний кровавый обряд, о котором так долго грезил Крисан, не был завершен. И это положило конец несбыточным надеждам воскресить страшное божество. Замок, преданно охраняющий Источник от чужих посягательств, но так и не сумевший его уберечь, рухнул, да и от самого Источника не осталось камня на камне. Возможно, если бы д'Ораны уничтожили его много веков назад, то ничего бы этого не случилось. Ларана никогда бы не бежала из Олшира, Гортейн не стал бы убийцей, Шанталь осталась жива… А я… Я никогда бы не встретила Алессандра д'Орана. Не терзалась и не оплакивала бы сейчас крушение самой дорогой мне мечты. И все из-за альяри, из-за моей ошибки, за которую я буду винить себя до конца своих дней. Теперь, со смертью своего хозяина, наделившего браслет разрушительной силой, тот превратился в обычную безделушку. Хотя это уже и неважно. Он остался там, под руинами замка, припорошенный пеплом, и больше ни одна девушка не будет носить его, как символ вечной любви. Мои размышления прервал чей-то оклик. Я увидела Логана, топтавшегося у входа в королевский дворец. Даже не заметила, как добралась. Похоже, Келиан уже давно пытался привлечь мое внимание.
— Все витаете в облаках, прекрасная леди? — пошутил маг. — Наверное, до сих пор не отошли от знаменательного полета, прославившего нашего великого ученого на весь мир, и мечтаете повторить путешествие.
— Вы правы, это было незабываемо. И я очень рада за Арни. Ему все-таки удалось доказать, что будущее за наукой. Если бы не его уникальное изобретение, не знаю, чем бы закончилась эта история.
— Полностью с вами согласен. Быть может, подобные открытия когда-нибудь заменят нам магию. Тогда вместо Айлин-илиона в Элаире появится школа наук.
— Я в этом нисколько не сомневаюсь, — улыбнулась я и запоздало поинтересовалась: — А вас каким ветром сюда занесло?
— По делам, — как всегда уклончиво ответил высший, непревзойденный хранитель собственных секретов. И как бы невзначай проронил: — Наверное, вам будет интересно узнать, что на руинах замка нашли последнего драугра.
— Значит, в Олшире искоренили все зло, и граф с семьей может смело возвращаться в родные пенаты?
— Вряд ли ему захочется возводить новый дом на старых развалинах. Думаю, графу хватит ума поселиться в более радостном месте, — сходу отмел мое предположение Логан и в свою очередь поинтересовался: — А что делаете здесь вы, Ноэминь? Все еще работаете с Локсом? Я утвердительно кивнула. Сама порой поражаюсь, почему до сих пор служу при дворе. И друзья, и Квенна с Ларией тысячу раз уговаривали меня переехать из Элаира в Мерисайд, сменить обстановку и начать жизнь с чистого листа. Но что-то, чему даже я не могла найти объяснение, удерживало меня здесь. Честно говоря, с Локсом было интересно. Кажется, он уже привык ко мне и стал реже демонстрировать свой несносный характер, да и с Арни я тесно сдружилась и старалась всячески ему помогать. С другой стороны, мысль о переезде была весьма заманчивой и, возможно, однажды я все-таки поддамся на уговоры и, бросив все, укачу в край синих озер. Келиан тепло попрощался со мной и отправился решать свои сверхсекретные вопросы, а я, вспомнив, что забыла купить сахарные плюшки, снова помчалась на улицу. Без них появляться на глаза травнику было неосмотрительно, можно даже сказать, небезопасно.
Алессандр Несколько секунд молодой человек в нерешительности стоял перед широкой дубовой дверью, ведущей в кабинет директора Айлин-илиона, затем, тихонько постучав, вошел внутрь.
— Алессандр д'Оран, — профессор поднялся ему навстречу, — какая приятная неожиданность! Юноша ограничился коротким кивком и, получив приглашение устраиваться напротив, вежливо произнес:
— Решил, что это должно находится у вас. — Протянул директору серебряный альяри. — Неизвестно, какая еще сила таится в этом браслете. Кротч повертел украшение перед глазами.
— Полагал, браслет был утерян под обломками замка. Молодой человек заерзал в кресле, подыскивая наиболее подходящее объяснение.
— Наверное, я тогда еще был под воздействием его чар, потому и не смог оставить там. Когда все начало рушиться, схватил альяри с земли, словно желая уберечь, и вместе с Ноэминь побежал прочь. Директор выдержал паузу и, хитро сощурив глаза, произнес:
— А может, вы просто не хотели расставаться с ценным для вас подарком? Юноша покраснел, захваченный врасплох проницательностью мага. Подобные мысли не раз приходили к Алессу, но он самоотверженно гнал их, не желая прислушиваться к голосу сердца. Полюбовавшись красивой безделушкой, директор вернул браслет д'Орану.
— Можете оставить его у себя. Он больше не принесет никому вреда. Или, если не хотите, чтобы он напоминал вам о прошлом, просто выбросьте. Со смертью своего создателя альяри утратил все магические свойства, превратившись в обычное украшение. — Сказав это, Кротч перевел разговор на интересующую его тему. — Как обстоят дела в вашей семье? Граф намерен вернуться в Олшир? Алессандр горько усмехнулся.
— Ни в коем случае! Слишком много печальных воспоминаний связано с этим местом. Там все напоминает о Шанталь, — с грустью прошептал он. — Мы продаем земли в Олшире и покупаем поместье в Мерисайде. Думаю, через пару недель сможем туда переехать. Отец тоже в Элаире, заканчивает оформление бумаг на куплю нового дома.
— И вы не пожалеете. Там изумительный воздух и красивейшая природа, — похвалил выбор д'Оранов профессор. — Надеюсь, в Мерисайде вы и ваша семья сможете вновь почувствовать себя счастливыми.
— Мы тоже очень на это надеемся. — Впервые за весь разговор молодой человек улыбнулся. Поклонившись директору на прощание, направился к выходу. Помедлив, Кротч окликнул его:
— Знаете, Алессандр, у меня появилась замечательная идея. Д'Оран остановился.
— Послушайте старика! Не выбрасывайте альяри. Это ведь редкий обручальный браслет, которых в мире насчитывается лишь единицы. Сохраните его, чтобы однажды, когда полюбите всем сердцем, подарить своей избраннице. Тогда альяри исполнит свое предназначение — скрепит вашу любовь крепкими узами.
— И их ничто не сможет разорвать, — вспомнил Алессандр фразу, однажды уже произнесенную им той, которую действительно любил до самозабвения. — Всего доброго, мистер Кротч. И молодой человек покинул кабинет.
Ноэминь Им все-таки удалось меня сломить! Тана пожелала устроить венчание на берегу озера в Мерисайде непременно в нашем поместье. Хитрюга! Знала ведь, что увидев этот дом один раз, я уже оттуда не уеду. Но не могла же я пойти наперекор желанию невесты! Поэтому через несколько дней вместе со своими домочадцами отбывала в маленькое графство на западе Лайлина, чтобы самолично проследить за приготовлениями к свадьбе. Локсу сказала, что уезжаю по семейным делам. На какой срок — и сама не знала. Наставник, как ни странно, не разразился привычной бранью, а пообещал меня ждать, сколько бы ни понадобилось. Чего-чего, а такого заявления я от него не ожидала. Последний рабочий день подходил к концу. Сидя за столом в лаборатории, я заканчивала упаковывать личные вещи, чтобы те не пылились в мое отсутствие. Неизвестно, когда еще вернусь сюда снова. Если вообще это когда-нибудь произойдет… Нежданно-негаданно в комнате нарисовался Локс, еще полчаса назад намеревавшийся отправиться домой.
— Ноэминь, — как всегда нетерпеливо начал он, — нужна ваша помощь. Его величество вместе с придворными вернулся с охоты. Как мне доложили, один из его гостей упал с лошади. Пойдите, гляньте, что с ним. Ну вот, вместо того чтобы самому быстро осмотреть пострадавшего, Локс решил передоверить это дело мне. Как будто не знает, что я спешу! С минуты на минуту за мной заедут друзья, не хотелось бы опаздывать на званый ужин к Даяну. Но делать нечего. Пришлось скрепя сердце тащиться вниз. Пока шла, кляла на чем свет стоит всех придворных, с которыми во время охоты вечно что-нибудь приключалось. А устранять последствия их неосторожности всегда приходилось мне! Локс считал себя выше этого. Слуга проводил меня в комнату, где расположился, как выразился Ренар, уважаемый гость. Еще один неумеха-наездник!
На кровати, прислонившись спиной к тканому гобелену, сидел юноша. Разорванный чулок и запачканные кюлоты не оставляли сомнения, что повреждена левая нога. Подняв глаза, увидела д'Орана.
— Алессандр… — окончание фразы застряло в горле, да, честно говоря, я и не знала, что говорить. Меня бросало то в жар, то в холод. В голове вертелось множество вопросов, но ни один из них так и не прозвучал. Как он здесь очутился? На самом ли деле приехал, чтобы поучаствовать в королевской охоте? Или… Даже боялась предположить… Из шокового состояния меня вывел тихий голос слуги.