— Я не хочу, чтобы ты, Квенна, или кто-либо другой беспокоили Ноэ. Она должна побыть одна, завтра я отвезу ее в Рейлар, где сестра пробудет некоторое время, пока силы не вернутся к ней. Не смей ее сейчас трогать! Она должна хорошенько выспаться перед поездкой. Надеюсь, тебе ясно, я не потерплю ослушания в своем доме!
— Ясно, — покорно кивнула женщина, опуская взгляд в пол. Эмин удовлетворенно улыбнулся. Все! Теперь слуги не осмелятся идти наперекор его требованиям, и он может позволить себе короткий отдых. А завтра на рассвете отправится к Кайеру и посвятит его в свой план. Хэйз непременно одобрит это решение и уедет из Элаира вместе с Ноэ. А Эмин останется здесь — живой, невредимый, а в скором времени и безумно богатый. Шесть месяцев пролетят незаметно, и он станет единовластным хозяином всех семейных богатств. Долг в пятьсот льеннов не в счет.
— Можете идти, — отпустил слуг виконт.
— Эмин… — хотела остановить его Квенна, заметив, что молодой человек намеревается уйти.
— Не сейчас, — раздраженно процедил тот. — Я хочу отдохнуть, а ты лучше не вмешивайся в дела хозяев, если хочешь остаться в этом доме.
Няня молча поклонилась и поспешила уйти, не желая показывать наследнику слезы обиды. Тот, кого она нянчила на руках, вырастила, кому отдала всю свою любовь, так грубо указал ей на ее место, напомнив, что в этом доме она всего лишь прислуга.
Эмин вернулся в кабинет отца. Наполнив бокал крепким вином, так, что кровавый напиток коснулся краев хрустальной каемки, молодой лорд опустился в кресло и с наслаждением прикрыл глаза. С этого дня для него начиналась новая жизнь. Жизнь, без забот и волнений.
Не веря до конца в реальность происходящего, я продолжала сидеть на холодном полу и отрешенно смотрела вдаль. Догорела еще одна свеча, и в комнату вернулся полумрак.
Всевышний! Неужели этот кошмар происходит именно со мной? Чем заслужила я эту кару? Расставание с друзьями, потеря самого близкого человека, предательство брата — все навалилось на меня в одночасье. Мне до сих пор не верилось, что Эмин способен на такое. Отдать меня на растерзание какому-то прощелыге, одна мысль о котором приводила меня в ярость.
Брат хочет, чтобы завтра мы уехали в Рейлар, откуда спасения мне точно не будет.
А я, вместо того чтобы пытаться помочь себе, просто сижу и оплакиваю свою судьбу. Минуты текли, превращаясь в часы, но я продолжала бездействовать. Нужно что-то делать! Звать на помощь или же попытаться самой выбраться из комнаты, ставшей для меня темницей. Отвергнув первый вариант, приступила к осуществлению второго. Подбежав к окну, поняла, что прыгнуть с третьего этажа и при этом остаться невредимой просто невозможно. Если бы на моем месте были Гело или Даян, уж им-то с легкостью удалось бы решить эту задачу. С их силой никакие замки не были помехой. Мои же знания в области растений сейчас оказались бесполезны. Оглядевшись по сторонам, я кинулась к прикроватному столику, где в шкатулке хранились мамины украшения. Мне нужна шпилька или что-то острое, с помощью чего я бы попыталась открыть замок. Тьма! Ну где же?! Украшения, что попадались мне под руку, никак не подходили на роль ключа. Кольца, серьги, браслеты — всего этого было вдоволь, но ни одной заколки. В отчаянии я принялась изучать каждый сантиметр комнаты, надеясь отыскать хоть что-нибудь, что поможет мне бежать. Обойдя кровать, опустилась на колени. Мама могла случайно обронить спицу или вязальный крючок, а наши служанки редко проявляли усердие, убирая хозяйские покои, и порой под мебелью можно было найти множество интересных, но давно позабытых вещей. Так, что тут у нас… Крючок или спица так и не нашлись. Разочарованная, я уже хотела подняться, когда заметила, как в самом темном углу что-то блеснуло. Пошарив рукой, схватила таинственный предмет. Поднесла его к свече, желая получше рассмотреть.
Браслет. Украшение сверкнуло точно так же, как несколькими секундами ранее, и тут же померкло. Позабыв о том, что надо поскорее выбираться отсюда, я стала увлеченно изучать находку. Снаружи браслет был гладким, никаких выгравированных узоров на нем не было. Он не был инкрустирован драгоценными камнями. Надписи, которыми обычно украшали такие безделушки, тоже отсутствовали. Но несмотря на это, браслет был очень красивым. Стоило мне один раз взглянуть на это творение ювелирного мастерства, как отводить от него взгляд больше не хотелось. Браслет не был новым. Я не могла с уверенностью сказать, почему так решила, просто мне вдруг показалось, что эта вещица хранит долгую историю и может многое рассказать о своем прежнем хозяине. Или хозяевах. Я нахмурилась. Не припомню, чтобы видела его у мамы. Хотя она очень любила украшения, их у нее было великое множество. Вполне возможно, она приобрела его недавно. Не знаю, сколько бы я так простояла у трепещущего огонька свечи, если бы не тихий стук в дверь и приглушенный голос няни, заставивший меня вернуться к реальности. Сбросив оцепенение, кинулась к двери.
— Ноэ, открой.
— Не могу, — простонала я, с остервенением дергая ручку, хотя прекрасно понимала, что мои попытки, как и прежде, окажутся тщетными. — Эмин запер меня. Квенна, умоляю, помоги!
Няня замолчала, видимо, гадая, чем может обернуться для нее мое освобождение, а для меня эти секунды раздумья были подобны вечности. Наконец она сказала:
— Я что-нибудь придумаю, но, силы небесные, объясни, что между вами произошло?!
— Квенна, сейчас не время задавать вопросы. Прошу, помоги мне выбраться. Я должна уехать!
— Уехать? Что еще за глупости! Куда?! — последовал вопрос, на который у меня пока не было ответа. Я с трудом сдержалась, чтобы не накричать на нее. Квенна, наконец, поняла, что на разговоры сейчас действительно времени нет и, пообещав быстро вернуться, ушла.
А ведь няня права, куда я поеду? По сути, мне некуда податься. Ехать в Рейлар было безумием. Пуститься в странствия? Бред! Я никогда не решусь поехать в чужие земли, где меня никто не ждет. Отправиться следом за друзьями в Вилланию? Но ближайшие шесть месяцев им будет не до меня. Мальчики начнут нести службу в гарнизоне, а Тана вся окунется в работу в Орчвуде. Не хочу обременять друзей. Но кроме них и Квенны в этом мире я больше никому не нужна. Я в растерянности осматривалась вокруг себя, скользя взглядом от одного угла комнаты к другому. На столе, у подсвечника, слабо мерцал браслет… Мысли вдруг стали четкими, решение было принято мгновенно. Я поеду в Олшир! Там меня ждут и с радостью примут. Эмин не знает места моего назначения и не сможет меня отыскать. Я пройду практику, буду усердно работать, помогу Кротчу приподнять завесу тайны, окутывающей Олшир. А когда вернусь, начну служить при дворе. Быть может, к тому времени брат расстанется с бредовой идеей выдать меня замуж. Сейчас главное поскорее уехать. За дверью по-прежнему было тихо. Не теряя больше ни минуты, я кинулась к маминым сундукам. Выбрав платья темных тонов (благо, у нас были практически одинаковые фигуры), запихнула их в первую попавшуюся сумку, туда же кинула несколько драгоценных перстней и приглянувшийся браслет. Мне могут понадобиться деньги, а эти украшения стоят немало. Конечно, не хотелось бы расставаться с кольцами, они дороги мне как память о маме, но ситуации бывают разными. Уже потом, спустя время, я поразилась тому хладнокровию, с которым тогда принимала решения. Больше не было слез, не было жалости к самой себе. В меня будто вдохнули вторую жизнь, сердце переполняла решимость и в тот момент я была уверена, что сумею преодолеть все невзгоды. Замок сухо щелкнул. Удостоверившись, что все необходимое собрано, я поспешила к двери.
— Где Эмин?
— Уснул в кабинете, — тихо сказала Квенна. — Я забрала у него ключ. Почему он тебя запер?
— Нет времени объяснять, — так же шепотом ответила я. — Мне нужно уезжать.
На лице няни отразилась гамма чувств: растерянность, удивление, негодование… Всего и не перечислишь.
— Куда? — воскликнула она. — Твое место здесь, теперь ты виконтесса.
— Если я не уеду, то стану никем. Я не позволю брату поставить мою жизнь на кон. Квенна хотела что-то возразить, но я приложила палец к губам, моля о молчании.
— Завтра поутру отправляйся в школу, скажи Кротчу, что я все-таки поехала на практику. И предупреди его, пусть не говорит Эмину, где я. Надеюсь, шести месяцев будет достаточно, чтобы брат пришел в себя.
— Да что случилось?! — едва поспевая за мной, терзала меня вопросами Квенна. Спустившись в холл, я побежала к черному ходу, который вел прямиком к конюшне.
— Лошадь готова? — оставив без внимания возглас няни, спросила я.
— Все готово. Ноэ, ну, куда ты поедешь? В такое время! — всплеснула руками Квенна. — У тебя умерла мать, а ты думаешь об учебе! Я обняла ее и с теплотой прошептала:
— Я потом напишу тебе и все объясню. Если сейчас Эмин проснется… Внизу нас уже ждал конюх. Передав мне поводья, он закрепил сумку на седле и поднял на меня взгляд.
— Не мне спрашивать, куда вы направляетесь, госпожа, но что бы у вас ни случилось, знайте, мы все будем молиться за вас и ждать вашего возращения.
— Спасибо, Ворн, — поблагодарила я слугу и попросила открыть ворота.
Быстро поклонившись, тот выбежал из конюшни. А я, обняв няню в последний раз, вскочила в седло.
— Квенна, умоляю, сделай все, как я прошу. Обязательно предупреди Кротча! Няня кивнула и, растеряв остатки самообладания, заплакала.
— Ты даже не сказала, куда едешь!
— В Олшир, — крикнула я, уже выезжая за ворота. Не знаю, услышала ли она мои слова, потому как в тот миг вспыхнула яркая молния, и небо сотряслось раскатами грома.
Графиня лежала на подушках и безучастно смотрела на языки пламени, облизывающие поленья в камине. Несмотря на то, что утро выдалось на удивление теплым (в отличие от последних дней, холодных и пасмурных), Илэйн куталась в ажурную тонкой шерсти шаль и вздрагивала как от озноба. Гнетущее чувство страха не покидало ее, казалось, целую вечность, а виною тому был противный воришка, которого никак не удавалось изловить.
— Идите ко мне, мои маленькие, — позвала она двух щенков, с упоением гонявших по комнате клубок ниток. С радостным визгом те понеслись к хозяйке. Запрыгнув на кровать, принялись вертеть пушистыми хвостиками, облизывать руки графини, рассчитывая на ответную ласку.
— Мои хорошие, — погладив пушистые белые комочки, графиня прослезилась, но не от умиления к беззащитным созданиям, а от жалости к самой себе. Сейчас ее не могла утешить даже возня маленьких забавных щенков. — Перстень, — всхлипывая, повторяла она, — мой перстень. Эта тварь осмелилась проникнуть в мои покои, рылась в моих вещах! Илэйн продолжала горько сетовать на превратности судьбы, когда послышался тихий скрип, и в проеме приоткрытой двери показалось встревоженное лицо графа д'Орана. Поняв, что жене так и не удалось успокоиться, мужчина хотел осторожно прикрыть дверь и уйти, но Илэйн слабо позвала его, как бы приглашая разделить с ней безутешное горе. Д'Оран тяжко вздохнул, прекрасно понимая, что короткой беседой и парой ласковых слов здесь не обойтись.
— Когда же закончится этот кошмар? — всхлипывала Илэйн на груди у мужа. — Я не могу спать, боюсь вечерами оставаться одна, мне постоянно мерещится что-то ужасное. Кажется, дорогой, я схожу с ума.
— Мы найдем его, — поглаживая надушенную ручку графини, проговорил супруг.
— Я приказал приставить охрану к твоей спальне и еще раз обыскать комнаты слуг. Не сегодня, так завтра мы поймаем его!
— Но на прошлой неделе ты говорил то же самое! — отстранившись от мужа, с упреком воскликнула молодая женщина. — И на позапрошлой! Это тянется уже больше месяца! Иногда мне кажется, что мы ищем ветер, — с безнадежностью закончила она, в изнеможении опускаясь на подушки. Напряженную атмосферу разрядил тихий стук. На этот раз справиться о здоровье графини пришел ее пасынок, старший сын графа, Алессандр, а с ним симпатичная молодая особа, тоже пожелавшая выразить свое почтение хозяйке дома.
— Кьяра, проходи, дорогая. — Леди Илэйн жестом пригласила девушку устраиваться в кресле.
— Как вы себя чувствуете?
— Ужасно! Не могу ни о чем думать, кроме этого беспрецедентного случая. — Илэйн горько всхлипнула. По выражению ее лица стало ясно: сейчас начнется новый приступ истерики. Желая пресечь его на корню, Алессандр вместе с графом принялись наперебой утешать несчастную.
— А может, ты просто забыла, куда положила украшение? — дождавшись, когда женщина успокоится, спросил юноша и тут же осекся под укоризненным взглядом отца. «Илэйн и так плохо, без твоих предположений», — будто бы говорил этот взгляд, и Алессандр понял, что сейчас не время задавать вопросы.
— Нет! Перстень украли! — истерично взвизгнула графиня, ударяя кулачком по мягкой перине. — Вчера вечером я положила его в шкатулку, вместе с изумрудным ожерельем.
— Странно, — задумчиво протянула Кьяра, — почему вор взял только перстень и не тронул ожерелье, которое стоит несравненно дороже?