- Ты... - Тир едва не задохнулся от возмущения, мигом поняв все остальное. В том числе и то, что проклятый нелюдь почти все свои резервы и резервы Чертогов бросил на то, чтобы до последнего держать вокруг строптивого отпрыска невидимый полог мощнейшей защиты. Чуть не с самого первого дня. Постоянно. Да еще так, что они с Милле этого даже не заметили! Пронырливый мерзавец!! С каждым днем угасал, лишь бы не позволить им почувствовать неладное! И молчал, остроухий гад, не желая выдавать, насколько укоротил этим свою жизнь!!
Юноша глухо рыкнул, непроизвольно окутавшись бешено ревущим пламенем с ног до головы. Но несчастной спальне повезло - в этот момент в дверь не вовремя сунулось несколько эльфов из личной стражи Владыки, и сгусток чистого Огня улетел не в сторону изумленно наблюдающего за этим безобразием повелителя, а точно в развороченный проем. Где гулко бухнул, нещадно полыхнул и жадно набросился на любопытных посетителей. В тесном коридоре немедленно что-то грохнуло, затрещало и злобно завыло. Следом раздались испуганные крики, чей-то болезненный стон...
Тир, опомнившись, погасил бешеное пламя и нехорошо обернулся, сверля сородича тяжелым взглядом. После чего сомкнул челюсти так, что на скулах заиграли мощные желваки, быстро подошел, рывком разодрал рубаху на его груди и ненадолго приложил ладонь к его груди. А отстранившись, едва не сплюнул.
- Пустой!
- И как это понимать? - наконец, нахмурился Тирриниэль. - Зачем весь этот шум?
- А то ты не знаешь?!
- Я тебя ни о чем не просил и ничем не попрекаю. Это был мой выбор, и не тебе за него отвечать.
- Ах, вот ты как заговорил... - зло сузил глаза юноша. - Я тебя, между прочим, тоже ни о чем не просил. И не требовал сжигать себя изнутри, делая вид, что заботишься о моей безопасности!
Владыка Л'аэртэ отодвинулся и, каким-то неведомым образом сохраняя величие даже будучи в постели, холодно осведомился:
- Это все, о чем ты хотел сказать? Ради этого ворвался и разнес мне половину Чертогов? Если да, то будь добр - покинь помещение и займись обучением с Иттираэлем. Кстати, это я просил его тебе помочь, поэтому постарайся не опозориться.
- Хрен тебе.
- Что-о-о?!
- Я сказал, обойдешься, - неожиданно ровным голосом отозвался Тир, а потом обернулся к дверям. - Тартис, ты еще живой? Отзовись, шпион ушастый. Я знаю, что ты здесь!
- Жи...вой, - просипел снаружи слегка прокоптившийся эльф. - Куда ж я де...нусь?
- Тебя не сильно задело?
- Нет, что ты! Только ожоги по всему телу появились, рубаху испарило, сапоги растеклись лужей и от штанов осталось одно название. А так - ничего. Терпимо. Спасибо, что хоть не зашиб.
- Прости, не сдержался, - кашлянул Тир, слегка смутившись. - Если можешь ходить, то смени штаны и найди Милле. Скажи, что она мне нужна. Немедленно. И передай... слово в слово, понял?! Передай ей: "Только Ради Активного Шара". Если спросит, в чем дело, ответишь, что я сам все объясню.
- Хорошо, сделаю, - отозвался невидимый Тартас, и снаружи все стихло.
Тирриниэль скептически изогнул бровь.
- Тебе не кажется, что ты берешь на себя слишком много, мальчик?
- Нет.
- И как я должен расценивать твое поведение? Ты все-таки передумал? Займешь мое место?
- Если б я передумал, не торопился бы сюда, чтобы набить тебе морду. Дождался бы, пока помрешь, а потом спокойно воцарился.
- А ты дерзок.
- Твоя школа, - огрызнулся юноша. - А теперь помолчи и дай мне твой Венец. Хочу знать, насколько он вместительный и смогу ли накачать его до нужного уровня.
Владыка эльфов покачал головой, отнюдь не спеша расставаться с реликвией.
- Оставь. Меня это уже не спасет: сила уходит слишком быстро, даже если я ее не касаюсь. Это Уход, мальчик, и ты тут ничего не изменишь. Можно залить силой все Чертоги, можно тянуть ее из Ясеня, можно бесконечно вливать ее в меня, но это бессмысленно: мое тело больше не способно ее удерживать. Сколько бы вы с Иттираэлем не старались, я не стану сильнее. В лучшем случае протяну еще несколько дней, истощив, заодно, и вас. Я ему это уже говорил, точно так же, как говорю сейчас тебе: оставь. Здесь больше нечего спасать, потому что чем больше вы мне отдаете, тем быстрее я теряю. Когда-то даже усилий всех Хранителей не хватит, чтобы удержать меня по эту сторону, и тут уже ничего не изменишь.
Тир резко повернулся, едва не высказав вслух то, что давно кипело, но увидел печальную улыбку на лице сородича, его погасшие глаза, в которых вместо раздражения вдруг проступило понимание и смирение... ощутил слабое рукопожатие, в которое умирающий эльф вложил всю свою благодарность за эту отчаянную попытку спасти ему жизнь, и... с тяжелым вздохом опустился на краешек постели. А потом пристально взглянул.
- Я все еще не прощаю тебя, - тихо признался он. - Мне трудно забыть и принять твое прошлое. Еще труднее с ним смириться и отпустить. Да, я не такой, как мой отец. Во мне нет его силы и его умений. Может быть, Иттираэль прав, и я слишком молод для того, чтобы противиться неизбежному, но... я все-таки попытаюсь. И знаешь, почему?
Тирриниэль отрицательно качнул головой.
- Потому что отступить - это значит, сдаться, когда еще есть надежда. Потому что это значит, что я слишком слаб и безволен для дальнейшей борьбы. Оказался недостоин своих предков и бессмертия, которым наградили меня родители. Значит, я готов сам подставить горло для чужого меча и трусливо смиряюсь с поражением, когда исход поединка еще неясен. Я не герой, дед. Совсем нет. Мне не нужна чужая слава. Но так меня учили мои друзья. Такова их правда и их собственный выбор. Так живут они сами - сражаясь до последнего, до самого конца, пока еще бьется сердце и течет в их жилах кровь... и я тоже не сдамся. Клянусь, что сделаю все, чтобы ты дожил до прихода Торриэля. Хотя бы ради того, чтобы ты мог сказать ему то, что не успел два десятилетия назад. Я выбрал, дед. Теперь дело за тобой.
Владыка Л'аэртэ сильно вздрогнул, но ответить не успел.
- Тир!! - испуганно вскрикнула Милле, невесомой пушинкой влетая в распахнутые двери. Удивительно нежная в свободном белом платье, что так красиво оттеняло ее синие глаза. Прекрасная, как всегда. Волнительная и по-весеннему свежая. Немного бледная, встревоженная, напуганная полученным сообщением, но решительно сжавшая кулачки и твердо намеренная вмешаться. Пронеслась диким ветром по комнате и порывисто обняла юношу за шею. - Ты в порядке? Что случилось? Что с ним?!
- Истощение, малышка, - тяжко вздохнул он, старательно глядя в сторону. - Причем, полное: физическое и магическое.
- Но... - девушка неверяще подняла глаза от посеревшего и заметно постаревшего Темного эльфа, на лице которого всего за один день проступили некрасивые морщины. - Тир, как же это? Ты ведь сказал, что еще есть время! Что нам хватит до встречи с...
- Я ошибся, - невесело улыбнулся он. - Боюсь, дело гораздо хуже, чем я думал.
- Боже... сколько у него осталось времени?
- Часа три, если ничего не сделать. И примерно неделя, если я закачаю его силой под завязкой, досуха опустошив собственный резерв. Если подключатся Хранители, то еще плюс пара дней, а потом - все. Уход заберет его, не смотря на все наши потуги.
Мелисса заметно вздрогнула и, оторвавшись от юноши, медленно приблизилась к постели умирающего.
- Тирриниэль?
- Он прав, дитя, - прошелестел эльф, с тихой радостью встречая неподдельную тревогу в ее чудесных глазах. За него тревогу. Ради него, дурака, сейчас беспокоится этот чистый ангел. И это так приятно. - У меня осталось слишком мало времени. Но здесь нет вашей вины - я сделал все, что мог, чтобы вы оставались в безопасности, а теперь настало время уходить.
- Тебе еще рано! - упрямо вскинулась девушка, пытаясь спрятать подозрительно заблестевшие глаза. - Еще не твое время! Ты молод для Ухода, и все это - неправильно! Это какая-то ошибка!!
Тирриниэль устало откинулся на подушки.
- Нет, девочка. Боюсь, что ошибаешься ты, потому что это началось далеко не вчера и даже не год назад. Я много лет ждал этого дня. Боролся, как мог. Искал выход, но все тщетно: от Ухода нет спасения. Это моя судьба и мой долг. Мы все знали, что однажды это когда-нибудь случится, и я очень рад, что успел встретить вас обоих, до того, как покину Лиару. Так что нечего грустить и не нужно предаваться печали - проклятие Изиара еще никому не удавалось обмануть.
Мелисса прикусила губу, чтобы не расплакаться, но он отлично все понял.
- Не волнуйся за меня, дитя. Уход не причиняет боли. Только слабость, но это - весьма невысокая цена за дарованную мне власть.
- Я не хочу, чтобы ты умирал! Не так! Не сейчас!
- Прости. Это не в моих силах изменить.
- Тир... - Милле вскинула огромные глаза и тихонько всхлипнула. - Неужели нет никакого выхода? Неужели он не успеет? Неужели никак нельзя ЭТО остановить?!! Ты же знаешь, что ТАК неправильно! Несправедливо! Нечестно, в конце концов!! Он ДОЛЖЕН жить!! Хотя бы... хотя бы еще две недели, но обязательно должен!!!