- Чтобы... предложить тебе взять их под опеку до тех пор, пока Тир не войдет в полную силу, а Милле не достигнет совершеннолетия.
- Что-о?!
- Я прошу тебя закончить его обучение, - тихо договорил Тирриниэль, пристально глядя в изумленно распахнувшиеся глаза Отреченного. - Беречь Тира так, как ты берег бы собственного сына, а эту девочку принять, как родную дочь. Они - всего лишь дети и не виноваты в том, что случилось. Знаю, что прошу слишком многого, но только в этом мое последнее желание и последняя воля. Пожалуйста, позаботься о них. Больше мне ничего не нужно.
Таррэн на долгий миг просто оторопел.
- Кхе... - ошарашено выдала Белка, изумленно воззрившись на обеспокоенного Владыку. Даже головой помотала, словно желая избавиться от наваждения. После чего, наконец, заметила расширенные глаза Тира, в которых от волнения загорелся алый Огонь Жизни, внимательно всмотрелась. Задумалась ненадолго. А потом озадаченно потерла затылок, уже без опаски выпрямилась и покосилась на искренне опешившего супруга. - Вот оно как... кажется, в ближайшее время мальчик слегка добавит нам проблем.
Молодой лорд странно закашлялся.
- М-да, пожалуй.
- Значит, ты согласен? - с надеждой уточнил Тирриниэль, и Таррэн закашлялся еще сильнее, на что Гончая неодобрительно покосилась, а потом преувеличенно громко фыркнула:
- Конечно, согласен. Куда ж он денется?
- Вот и хорошо! Поверь, ты не пожалеешь: Тир совсем недавно коснулся Огня, но уже превосходно умеет с ним справляться. Он талантливый и очень способный! А Милле...
- Отец, не надо. Я верю, - Таррэн, с трудом оторвав взгляд от взволнованного и слегка испуганного юноши, очень медленно повернулся к Владыке. - Однако у меня к тебе есть еще один вопрос. Один ОЧЕНЬ важный вопрос, от ответа на который будет зависеть мое окончательное решение. А именно: ОТКУДА ОНИ ТУТ ВЗЯЛИСЬ?!
- Это случайность, - громко сглотнул Тир, крепко сжав руку Мелиссы и решившись, наконец, подать голос. Тирриниэль даже удивился такой покладистости, потому что прекрасно помнил, каким ежом был этот упрямец в первые дни. А тут - как подменили! Не дерзит, не юлит, не возражает, не возмущается. Мнется, как на допросе у строгого надзирателя, смущается, будто на первом свидании, и явно опасается нового опекуна... неужто успел прочувствовать силу Повелителя Проклятого Леса?!
Таррэн внимательно взглянул на юного мага.
- Неужели?
- Да, - кивнул Тир, быстро опустив горящий взгляд. - Мы совершенно случайно оказались поблизости от Темного Леса, когда на нас напали. Скрытно, из засады, какие-то незнакомые люди, которые попытались отобрать у меня Милле. Но... ничего не вышло: я убил их первым. И именно тогда впервые коснулся Огня.
- Вы были одни? - быстро уточнила Белка, чуть сузив глаза.
- Нет. С другом.
- Тогда где он? Куда подевался этот мерзавец?
Аттарис, скромно стоя в сторонке и незаметно нашаривая рукоять верного меча, нервно дернул щекой, всей кожей ощущая, что грозная Гончая не замедлит разорвать невезучего смертного на куски, если только доберется. По крайней мере, ее тон не предвещал ему ничего хорошего. И, пока она сердится, к ней лучше не приближаться, мудро промолчав о том, что рыжеволосый бедолага совсем недавно пришел, наконец, в себя.
- Вал был сильно ранен, - тихонько шмыгнула носом Мелисса, рискнув высунуться из-за плеча юноши. - Он закрыл меня собой, когда нас пытались убить, и чуть не умер. Я не знаю, как он выжил - говорят, с теми ранами, что он получил, не живут даже эльфы. Он почти полностью обгорел, едва руки не лишился, а потом его проткнули насквозь, чуть не задев сердце. И мы не нашли другого способа ему помочь, как только добраться до ближайшего мага... да, я знаю, что лучшие целители всегда появлялись у Светлых, но до их Леса - больше трех недель пути! Мы не могли так рисковать, потому что Вал... он наш друг! И он спас нам жизнь! Его нельзя было оставить там умирать! Вот так все и вышло. Мы не хотели. У нас просто не было выбора. А Тирриниэль очень ему помог, честное слово! Он сделал все, чтобы вылечить Вала, сам занимался с Тиром и многому его научил! Он хорошо о нас заботился! И... и я не хочу, чтобы с ним что-нибудь случилось!
Таррэн снова странно покосился на отца, будто не слишком поверил в то, что тот способен на такие подвиги. Но Тирриниэль неловко кашлянул и смущенно отвернулся от сияющих глаз человеческой крохи, потому как совсем не считал, что достоин ее теплых слов и искреннего участия. Кажется, Тир был прав: она - настоящий ангел, которого нельзя не любить. Удивительное, маленькое чудо, ради которого стоит рисковать даже собственной шкурой и которое совершенно невозможно предать.
Белка, правильно расценив выражения лиц этих разновозрастных заговорщиков, что незаметно пытались прикрыть друг друга от ее возможного гнева, вдруг покачала головой и тихо присвистнула. Потрясающе! Кто бы мог подумать, что так все обернется! И кто мог знать, что детей привели сюда под строгим конвоем не для того, чтобы их жизнями шантажировать упрямого наследника, а чтобы защитить их от него! Нет, вы видали, от КОГО глупый эльф собирался беречь этих детей, а?! Совсем слепой! Глухой и дурной, к тому же!! На всю голову ушибленный!!
Шранк, повинуясь ее незаметному знаку, плавно отпустил рукоять меча, перестав походить на оскаленного хищника перед последним броском. Элиар тоже перевел дух, а остальные с непередаваемым облегчением утерли повлажневшие от тревоги лица. Потому что буря, судя по всему, все же миновала Темный Лес стороной. Все уладилось, никаких проблем не возникло. Удивления, конечно, хоть отбавляй, но никто вроде не собирается ругаться или, тем паче, выхватывать топоры. Кажется, все будет хорошо?
Молодой лорд тоже расслабился и опустил сведенные плечи. Тир с Милле немного виновато улыбнулись, нервно теребя края изысканных одежд, но отнюдь не спешили отходить от Владыки Л'аэртэ. Все еще беспокоились за него, а тот неожиданно тепло сжал плечо внука, которому был так обязан, и тихонько шепнул:
- Ты не пожалеешь, мой мальчик. Таррэн - отличный воин и сильнейший на Лиаре маг, который сможет научить тебя обращаться с Огнем гораздо быстрее меня. Это - лучший выбор, который я мог тебе предложить. Потому что он - единственный, кому я могу полностью доверять. Особенно вас двоих. Думаю, он тебе понравится.
Тир перехватил сразу три насмешливых взгляда (от Таррэна, Белки и Шранка) и, смущенно шевельнув кончиками внезапно заалевших ушей, пробормотал:
- Не сомневаюсь.
- Я тоже, - шмыгнула носом Милле, с трудом оторвав взгляд от Элиара.
- Вот и славно, - отодвинулся Тирриниэль. - Я рад, что вы не возражаете. Боюсь, у меня больше не будет возможности вам помогать, но Таррэн сделает это за нас обоих. Держитесь его, и все будет хорошо.
- А как же ты? - жалобно пискнула девушка, порывисто схватив царственного эльфа за руку. Тот мягко улыбнулся и осторожно высвободился.
- Мне пора, дитя. Мое время на исходе.
- Значит, ты все-таки решил в пользу Иттираэля? - прикусил губу Тир, бросив странный взгляд на Линнувиэля.
- У меня нет выбора, мой мальчик. Я не могу заставить сына принять эту ношу, но Темный Лес должен жить, а Родовой Ясень - расти дальше. Это закон, который нельзя нарушить: правящая ветвь должна быть самой сильной. А я, как бы ни хотел обратного, просто не могу поступить иначе и, тем самым, обречь свой народ на вымирание. Мой долг - найти себе замену и передать то, что еще осталось. Прости.
Владыка Л'аэртэ подавил тяжелый вздох и, кинув на обеспокоенного юношу последний взгляд, решительно отошел. Под многими десятками взглядов он медленно вернулся на свое (пока еще свое!) законное место, величаво сел и, снова превратившись в грозного повелителя, чуть наклонил голову, призывая к молчанию. У него осталось немного слов, которые хотелось бы произнести перед лицом знатнейших представителей своего народа. Еще меньше слов, которых он хотел бы сказать напряженно переглянувшимся Хранителям. И совсем мало для тех, кто никогда не был ему по-настоящему верен. Однако это понимание уже не смущало и даже не раздражало Владыку, потому что самые главные слова он все-таки успел сказать. Смог, пересилил себя и сумел произнести то, что мучило его многие годы. А еще - сумел в последние дни своей жизни понять многое из того, о чем раньше даже не задумывался. Научился ценить время, каждый прожитый день. Научился радоваться самому малому. Познал горечь обиды и разочарования, увидел редкие бриллианты искренней радости. Нашел нечто новое в самом себе и, наконец-то, смог с удивлением признать, что все еще способен на привязанности. Что в действительности умеет находить, беречь и трепетно ценить те счастливые мгновения, когда рядом есть кто-то, кому ты по-настоящему дорог. Умеет не только ненавидеть, как ошибочно когда-то считал, но научился и любить. Хотя бы сейчас, перед Уходом, на пороге иного Пути. Но именно это стало для него величайшим даром небес, значение которого невозможно переоценить.
Тирриниэль медленно оглядел лица собравшихся: Хранители, Совет Старейшин, прекрасная наследница Дома Маллентэ, которая с затаенной обидой посматривает на молодого Линнувиэля. Маликон, Корвин, Сартас, отлично справившиеся со своей нелегкой миссией. Их юные протеже, так и не научившиеся быть самостоятельными. Младший сын рядом со своей удивительной парой, с которой даже сейчас не сводит горящего взгляда... кажется, до сих пор сходит от нее с ума? Но это правильно. Сейчас он хорошо понимал: только это и правильно. ТАК должно быть. Как должны быть рядом с ними эти чудесные детки, которые так много сумели ему дать.
За Тиром и Милле чутко сторожит каждое его движение целая вереница знакомых и полузнакомых физиономий, многих из которых он едва может вспомнить... а еще дальше - зеленые стены, красивые лужайки, на которых круглый год цветут редчайшие и прекраснейшие розовые каппилаты. Белое пятно Священной Рощи, вплотную примыкающее к надежно защищенным Чертогам. Вот и сам дворец, словно выплывающий из недр Темного Леса. Прекрасный и величественный, как любое творение великого мага. Выше его куполов - только медленно светлеющее небо, на краешке которого вот-вот появится бледно-золотистая полоска рассвета... а потом - бесконечная даль, легкий ветерок, ерошащий седую макушку, неуловимый аромат незабудок в руках у Прекрасной Девы и покой... долгожданный покой, из которого не будет возврата...
Все кружится в разноцветном калейдоскопе, перемешиваясь одно с другим. Постепенно плывет и тает, как недолговечные водяные узоры на мокром стекле. Очертания лиц неумолимо расплываются, громкие звуки сперва отдаляются, а потом тонут совсем в предупреждающем звоне, бьющем в голове, как набатом. Мир вертится перед глазами бешеной каруселью, он мутнеет, исчезает и с каждой секундой все больше теряет краски, сливаясь с холодной чернотой беззвездного мрака. В нем уже нет прежнего очарования и резкости. В нем больше нет приятных контрастов. Он становится серым и безжизненным, точно так же, как бледнеет и истаивает слабая аура бывшего мага и последнего истинного повелителя Темного Леса.
- Отец! - тревожно дернулся Таррэн, когда Владыка Л'аэртэ обессилено уронил голову и начал сползать с деревянного трона. - Отец!!!
Но тот не ответил, все быстрее кренясь и опасно заваливаясь на бок. Молодой лорд, глухо ругнувшись, прыгнул вперед и в последний момент успел подхватить безвольно оседающее тело, мысленно ужаснувшись его невесомости и жутковатой бледности кожи: Тирриниэль, совсем недавно имевший силы ходить и улыбаться, вдруг в одно мгновение лишился последней искры, что еще поддерживала в нем жизнь. Так, словно выполнил то, что хотел, закончил дела, простился, как водится, и лишь после этого добровольно ушел. Просто угас, как гаснет от порыва холодного ветра свеча, так и не успев завершить ритуал Передачи.
Таррэн бережно опустил его на траву, мельком покосился на стремительно тускнеющий изумруд в Венце Силы и, поняв, что счет идет уже на секунды, безжалостно рванул рубаху на груди Владыки.
- Зачем? - покачал головой Иттираэль.
- Я не дам ему умереть!
- Тогда ты опоздал, - невесело усмехнулся Хранитель. - Его еще можно было задержать год назад. Может, месяц. Но не сейчас. Сам видишь: аура уже исчезает.
- Значит, я верну ее обратно! Он не должен умирать ТАК!! Его время еще не пришло!! Он не достиг порога!!!
- Уход наступает, когда приходит срок, и возраст тут не имеет никакого значения. Кто-то уходит во вторую эпоху, кто-то едва доживает до первой. И Владыка Тирриниэль не исключение. Просто его срок уже наступил, и ты ничего не сможешь с этим поделать. Поверь мне, - кротко поведал Иттираэль, пристально наблюдая, как с рук молодого лорда срываются алые искры Огня Жизни и жадно впитываются в неподвижное тело Владыки: их оказалось на удивление много. Так много, сколько он никогда еще ни видел и не читал о таком даже в Хрониках. Казалось, у Таррэна руки буквально горят заживо, но пламя, что удивительно, имело на ядовито зеленый, а ровный, поразительно мягкий рыжеватый цвет. В нем давно не было ни ярости, ни ненависти, ни злобы - просто боль, глухое отчаяние и страстное желание все изменить.
- Тирриниэль? - сглотнул Тир, опускаясь на колени возле умирающего, и вскинул блестящие глаза на сосредоточенное лицо Таррэна. - Как он? Почему так быстро?
- Не знаю, - отрывисто бросил молодой лорд.
- Я могу чем-то помочь?
- Нет... да. Попробуй с обручем. Там еще должен быть небольшой запас. Коснешься, как при Единении, только...