— Поднимайся! — прижав локтем приклад автомата к боку, я схватил этого здоровяка, пытаясь поднять на ноги — поднимайся, пока цел!
Он поднимался с трудом, лицо белое как мел.
Подбежал Ругид и еще двое морских пехотинцев, один из них сгоряча дал короткую пулеметную очередь по джунглям. Ругид заорал — оставить — и стрельба прекратилась.
— Доклад, морпех! Что там произошло!?
— Сэр! Там… там…
— Ты что, язык прикусил! Докладывай!
— Да… сэр… там… там глаза!
— Какие к чертям глаза, ты что, обкурился?! Мать твою!
— Глаза… на дереве… глаза… были…
— Может быть, обезьяна? — сказал я — здесь много разных.
— Черт бы тебя побрал, солдат, наводишь панику! А ну, пошли! Приди в себя!
— Оставаться здесь! — скомандовал я тем из русских, кто был здесь. Мне тоже было не по себе и сильно.
Дерево… большое дерево. Ничего необычного на вид — толстое, в два обхвата не обхватишь. Коры не видно — здесь растет особый мох, говорят, что он — чуть ли не наркотик, если его высушить и курить. Какие к чертям глаза? Неужели, действует радиация? Но почему дозиметры не показывают опасный для жизни фон?
И все-таки что-то было не так.
Не сходя с места, я начал тщательно осматривать все, что было передо мной — землю, покрытую черным, гниющим опалом, ствол дерева, корни. Следов, конечно, нет — буро-кирпичного цвета, пропитанная водой, взбаламученная ногами глиняная жижа. Несколько минут внимательного осмотра, отвлеченного от всего — обычно помогает. Есть! Что-то блеснуло, я шагнул вперед и поднял это. Стандартный солдатский медальон армии САСШ, видимо морской пехотинец из североамериканской группы — сорвал его при падении.
Или нет? Почему он не выглядит новым…
Я посмотрел, что на нем было написано. На нем было написано — Райан Патон, ВМФ САСШ. Ни одного человека с таким именем в нашей группе не было.
— Связь установлена, сэр! — победно вскинул руку морской пехотинец у терминала.
Вот за что я люблю двадцать первый век — так это за то, что даже в самом сердце джунглей ты ощущаешь, что цивилизация — с тобой. Хорошо наверно было бы — построить дом прямо здесь, научиться ловить рыбу и стрелять дичь и жить здесь. Надо — через спутник в Интернет вышел, сделал, что тебе надо. А так — полная тишина и уединение.
— Давай, капрал. Райан Патон, ВМФ САСШ. Зайди в базу данных водоплавающих и посмотри, что к чему.
— Нужен пароль, сэр.
Ругид отстучал свой, я машинально запомнил, хоть и не увидел все — в числе прочего, я могу увидев, как человек набирает пароль, даже прикрывшись, примерно понять, каким именно он будет. Клавиатуры то везде стандартные, верно?
— Есть… Райан… Патон… Личное дело, сэр?
— Давай.
Связь через спутник, хоть и влетала частным пользователям в изрядную копеечку — но работала безукоризненно. Через несколько секунд — мы уже читали скупое личное дело Райана Патона, машиниста ВМФ САСШ.
Родился в Джорджии, в депрессивном районе, пришел на вербовочный пункт, поступил на флот. Два года на фрегате, получил звание машиниста, потом упросил командование отправить его на базу амфибийных сил ВМФ САСШ в Коронадо. Успешно прошел отборочные курсы, был принят в отряд SEAL-2. Действовал в Бразилии в составе амфибийных сил на реке Амазонка, затем, в связи с неким «инцидентом» должен был быть отправлен в Штаты, чтобы предстать перед военным трибуналом. Погиб в Сан-Паоло, видимо по дороге на аэродром, тело не опознано. Отправлен в Штаты, захоронен с воинскими почестями.
— Чушь собачья — заявил Ругид.
— Почему? — заинтересованно спросил я.
— Потому что чушь. Ему нечего было делать в Сан-Паоло. Его должны были отправить на авианосец, оттуда — должна была забрать Треска и доставить его в безопасное место, на тот же аэродром в Сан-Паоло или куда еще. Как он попал на улицы Сан-Паоло? И как его медальон попал сюда?
— Надо посмотреть сайт потерь — выдвинул идею я.
— Отличная идея. Давай, капрал — распорядился Ругид.
Через несколько минут — просмотрев сайт icasualities.org, мы убедились в том, что в августе-октябре четвертого года, в самом начале войны погибла целая группа спецназа SEAL, приписанная к амфибийным силам, действующим на Амазонке, так называемому «флоту коричневых вод». Проверять их личные дела мы не стали — не исключено, что мы уже задели цифровой триггер[47] на деле Патона, и не хватало только раскрыть свой интерес перед теми ублюдками, кто скрыл это дело в Вашингтоне.
— Как это было, сержант? Ты патрулировал? Или стоял на месте?
— Стоял на месте, сэр.
По моему наставлению — морпеха, столкнувшегося с какими-то глазами лечили совершенно варварским способом — дали глотнуть разведенного водой до примерно шестидесяти градусов крепости спирта. Помогло — в шоковых и депрессивных состояниях — всегда помогает.
— Стоял на месте. Оружие было при тебе.
— Да, сэр?
— И что дальше? Где ты увидел глаза?
— На стволе?
— На стволе? Парни, я не обыскивал вашу палатку, но чую — мне придется это сделать. Козлы долбанные, вы что думаете, закон для вас не писан?
— Полковник… — поднял руку я, мы играли в старую как мир игру в злого и доброго полицейского — при боевой психотравме можно увидеть и более поразительные вещи.
— Да какая к чертям психотравма?! Отвечай, кто провез марихуану, ну!
— Полковник, смею напомнить, что я старше вас по званию! — повысил голос я — извольте вести себя должным образом.
— Какого хрена?! Если у вас, русских в армии бардак и психотравмы, то это не значит, что такое же дерьмо будет в Корпусе морской пехоты, ясно?! Ты меня вывел из себя, капрал, сейчас увидим, что за дерьмо вы сюда привезли!
Ругид вышел из палатки.
— Сержант, встать по стойке смирно!
Сержант встал.
— Руки вперед, глаза закрыть!
Сержант выполнил и это.