— Вспышка и заходим. Все вооруженные люди являются противниками. Огонь без команды.
— Так точно!
Где это? Тегеран? Бейрут? Варшава? Белфаст?
Короткая перегруппировка — кто-то толкает меня в плечо, и я занимаю место сразу за группой вскрытия двери. Они сами внутрь не пойдут — внутрь пойдем мы.
Оглушительный грохот Сайгака — на том месте, где только что был замок, в двери появляется рваная, ломаная дыра.
— Бойся!
Ослепительный, проникающий даже сквозь веки свет, громовой удар Зари.
— Пошел!
Кто это кричит? Я?
Господи — это же Бейрут! Аль-Рашидин — девятнадцать! Квартира, которую я знаю, как свои пять пальцев!
Дым, пыль, отброшенный в сторону журнальный столик. Господи, да какого хрена мы сюда вломились.
— Ни с места! Вакиф ална батуха[50]!
Лучи фонаря высвечивают Люнетту, она в одной ночнушке, с бессильно опущенных рук на пол капает тяжелая, черная кровь. Какой-то уродливый, непонятный пояс на ее талии — пояс шахида!
— Не двигайтесь! Все будет нормально!
Я знаю, что это значит. Улучить момент и выстрелять в голову, чтобы не дать нажать на кнопку. Что это все означает?! Как она тут оказалась, ее не должно здесь быть!!!
— Не двигайтесь!
— Не стрелять! — каркаю я пересохшим горлом — не стрелять!
Люнетта смотрит на нас как зомби, совершенно без выражения.
— Люнетта! Это я! Дай мне свои руки! Дай их мне! Зачем ты это сделала?!
Она протягивает свои руки, в безжалостном свете фонарей я вижу глубокие, черные раны на запястьях. Просто невероятно, как она еще стоит на ногах.
— Люнетта! Это я, Александр! Все будет хорошо, слышишь! Дай мне свои руки!
Губы едва шевелятся — но я складываю слова, угадываемые по движению губ. Не будет…
Бросок вперед — и я прижимаю Люнетту к стене, не давая ей ничего сделать. Краем глаза вижу тень в самом конце длинного коридора — и я кажется, знаю, кто это. Разум отказывается поверить в увиденное.
— Стреляйте!
Вспышка!
В следующий момент я понял, что сижу на кровати и что-то кричу, кричу что-то страшное на арабском. Сердце, наверное, под двести ударов в минуту, адреналин бьет просто фонтаном…
А это еще что…
В палатке — какой-то туман, белесый, мутный, хорошо видимый даже в темноте. От этого тумана хочется спать…
Туман??!
Поднялся — с трудом, ноги как деревянные, кружится голова. Пошел к выходу, на выходе наткнулся на кого-то — запнулся и упал. Поднялся с трудом — я уже понимал, что происходит что-то неладное и туман этот — убивает нас.
Нет часовых. Не сработает система оповещения. Мы беззащитны — перед ползущим из джунглей туманом.
С трудом сохраняя равновесие, наклонился, поднял пулемет, которым был вооружен часовой у нашей палатки — М60Е4. Перекинул ремень через плечо — и открыл огонь по деревьям, по джунглям, обступавшим нас.
— Подъем! Подъем, мать вашу! Тревога!
Пулемет выхаркнул последнюю пулю и замолк, я бросил его, пошел обратно в палатку. Там у нас лежали индивидуальные дыхательные комплекты — на случай чрезвычайной ситуации — если не поможет кислород, то я знаю, что поможет…
Адреналин! У нас есть и адреналин, он есть в любой аптечке! Адреналин может заставить биться сердце, даже если оно пробито пулей!
Господи, адреналин, где он…
Когда реанимировал уже третьего — в палатку кто-то сунулся. Я повернулся, хватанул висящий на боку пистолет, включил подствольный фонарь — Ругид. Лицо какое-то красное, нездоровое.
— Свои, свои!
Я опустил пистолет.
— Не спится?
— Точно. Что в вашей палатке?
— Плохо… А вы?
— Сердечное принимаю…
Понятно…
Откачать не удалось семерых. Пятерых наших и двоих североамериканцев. Вот так вот, не в бою потерять семь человек — от этого хотелось выть.
Схема реанимации простая — кислородная маска и укол адреналина. Если успеешь. Действие почти мгновенное… к концу спасательной операции первые спасенные уже помогали реанимировать остальных. Работали в кислородном оборудовании — чтобы снова не надышаться…
Подали сигнал срочной эвакуации. Здесь — больше нельзя было находиться…
Уже под утро, когда над Амазонией вставало солнце и все вокруг как бы посерело перед рассветом — я решил сделать обход периметра. Перезарядил тот самый пулемет, пошел к деревьям. Было такое ощущение, что за нами постоянно кто-то смотрит, хотелось как тогда — дать длинную, злую очередь по деревьям. Деревьям, у которых есть глаза…
Вот тогда то я его и нашел. Сначала показалось — обезьяна, убитая обезьяна. Потом дошло — как убитая обезьяна может быть одетой?