— Ваше Величество, я должен доставить вас в Россию.
— Я сказала, что я не поеду в Россию. И точка.
Как же все-таки все скверно.
Граф Ежи незаметно хватанул воздуха — как перед прыжком в ледяной бассейн.
— Сударыня, Его Императорское Величество Николай Третий поручил мне доставить Вас в Россию и я не могу этого не сделать. Однако, если вы не желаете быть в Санкт-Петербурге, мое поместье под Варшавой — к Вашим услугам. В конце концов, Варшава — это тоже Россия.
Все тайное — когда-то становится явным. Николай еще с юношества отличался непостоянством и влюбчивостью, а Моника Джелли, француженка по крови и гражданка САСШ — была совершенно непохожа на русских женщин, готовых ждать мужа, пока он вернется из очередного похода, утешая себя тем, что каждый раз он все-таки возвращается в дом, к детям. Вполне возможно, что графиня Елена была не так уж и неправа в своих обвинениях. И правду — знали только они двое. Да еще, возможно, Павел.
— Вы готовы стать изгоем при дворе, граф?
— Ваше Величество, я не был при дворе уже несколько лет и мнение придворных о тех или иных вещах меня совершенно не интересует. Я долгие годы живу в Париже и мое поместье под Варшавой — исключительно для Вас, я сам останусь в Париже. Суть моих коммерческих предприятий требует моего постоянного присутствия.
— Постоянного присутствия?
Императрица пожала плечами.
— Что там Павел… господи. Сейчас, граф, я вернусь и мы поедем. Чемоданы вон там, у двери, будьте любезны…
У машин еще один специалист по имени Павел — работал со спутниковым терминалом, раскрыв его на багажнике машины.
— Что там? — спросил его графы Ежи
— Пан командир, кажется, они установили блок-пост на дороге, пятью километрами южнее. Когда мы ехали — этого не было.
Граф Ежи прикинул — ехать через блок-пост вооруженными до зубов, да еще когда в стране объявлен красный, крайний уровень готовности — не самое умное решение.
— Объезд есть?
— Да, пан коммандер. Вот здесь, по сельским и через этот городок. И потом — на трассу, крюк километров десять.
— Едем так.
У выезда с виллы — граф Ежи приказал остановиться, подошел к охранникам, охранявшим поместье.
— Мы уезжаем.
— Да, сэр — кивнул охранник — у нас все оплачено. Счастливого пути.
Граф Ежи достал бумажник, отсчитал десять купюр по тысяче рейхсмарок каждая.
— Извините, других нет. Но рейхсмарку можно обменять почти один на полтора к доллару, если знать где. Проводите до Тетерборо?
Старший группы охраны немного поразмыслил — и протянул руку.
— С удовольствием, сэр.
При этом — радиосвязь между машинами установлена не была, порядок действий в критической ситуации не оговорен, две группы защиты не знали друг о друге практически ничего. Но граф Ежи, пусть и довольно удачливый разведчик — в вопросах боевых действий не слишком смыслил и решил, что чем больше людей и стволов — тем лучше.
Вместо того, чтобы ехать на юг по федеральной трассе, они проехали около полутора миль на север и свернули на так называемую фермерскую дорогу — их делают и поддерживают в нормальном состоянии либо сами фермеры, либо власти графств. Эта — была сделана по самой простой технологии — щебень, прикатанный катком и залитый гудроном. В европейской России такая дорога расползлась бы после первой же зимы, а здесь — стояла по нескольку лет.
Руководствуясь компасом и сигналами навигатора, они проехали около трех миль на запад, потом на пустынном, нерегулируемом перекрестке повернули направо. Слева — вдалеке высились бетонные громады животноводческого комплекса, в котором корова и свинья проводит всю свою жизнь, не видя даже солнечного света. В одном комплексе — как потом с большим скандалом обнаружила ветинспекция — каждая корова стояла с капельницей в вене, по которой впрыскивалась какая-то дрянь. Тот, кто бывал на таких комплексах — вполне понимал, почему Российская Империя не разрешала ввозить из САСШ никакое мясо, ни куриное, ни говяжье, ни свиное, ни какое-либо другое…
Они проехали мимо комплекса, дальше — потянулся пейзаж, типично североамериканский, даже типичный для северных штатов — с холмами и перелесками. Еще севернее — были дикие угодья с одной из лучших в мире охотой на оленей.
Потом — они увидели городок. Небольшой городок, который был известен тем, что здесь одна частная фирма по заказу Министерства обороны утилизировала подбитую и непригодную к восстановлению технику — ее везли сюда трейлерами, самолетами, тайно, чтобы скрыть истинный масштаб потерь. Но это — было дальше, а пока — они видели какой-то серый и неприветливый городишко, дорога к которому вела вниз.
Граф Ежи поправил микрофон
— Всем повнимательнее…
Колонна двигалась так: первым Шевроле Субурбан частной охранной структуры, за ним — первый Линкольн, в котором были Его Величество с Наследником и граф Ежи на переднем сидении, за ними — второй Линкольн, в котором было четыре человека и замыкал колонну — тот самый степ деливери Ван, который они увидели у ворот, черного цвета. Наряд охранников состоял из десяти человек, шесть в Субурбане и четверо — в вэне.
Они уже въехали в город, продвигаясь по его главной улице — как вдруг черный пикап Ф550 с кенгурятниками, сдвоенной кабиной и полицейской мигалкой на крыше — взревел сиреной, замигал огнями над кабиной и перегородил дорогу.
— Пся крев… а это что?
Субурбан, подчиняясь приказу полицейского — остановился. При этом — связи между Субурбаном и Линкольнами не было, и скоординировать действия было невозможно.
Форд Ф550 был больше похож не на патрульную машину — а на штурмовой грузовик SWAT, и люди, которые высадились из него — больше были похожи не на полицейских маленького городка, оплачиваемых за счет местных налогов — а на группу спецназа из Нью-Йорка.
Граф Ежи достал автомат и снял его с предохранителя.
— Готовность всем!
Один из полицейских — махнул палкой с красным катафотом на конце, подтверждая приказ остановиться. У всех у них — были специальные ремни Джиллса, позволяющие держать оружие на груди в полной готовности — и граф Ежи видел, что это не ружья, а североамериканские полуавтоматические винтовки.
Или автоматические, запрещенные для полиции?!
Полицейские не успели подойти к Субурбану, те, кто там сидел что-то поняли. Оглушительно бахнуло ружье, и один полицейский упал на моментально подкосившиеся ноги — а остальные моментально вскинули винтовки и открыли огонь по конвою длинными очередями.
В этот момент — был единственный шанс прорваться, и он был бы реализован, если бы охраной занималась единая, профессиональная команда или если бы это была группа армейского или флотского спецназа. Субурбан — по размерам если и уступал Форду, то немного, он имел таранный бампер, кенгурятник, семи с половиной литровый дизель от легкого грузовика и бронирование по классу В7 — то есть он мог выдержать очередь из ротного пулемета. Охранники сделали то, что и должны были сделать, то чему их учили на спецполигоне в Аризоне, прежде чем отправить в Мексику. Водитель выкрутил руль, взревел двигатель — и Субурбан с яростью разъяренного носорога, осыпаемый градом пуль пошел на таран Форда, чтобы разблокировать дорогу. Восемьсот с лишним ньютон-метров тяги, бронированный кузов и таранный бампер сделали свое дело — Субурбан ударил Форд в моторный отсек и, ревя двигателем, протиснулся мимо него, свозя на обочину и открывая путь конвою…
— Головы вниз!
Град пуль ударил по лобовому стеклу Линкольна, граф едва успел нырнуть вниз, под защиту мотора и приборной доски. Если Субурбан вполне мог выдержать даже массированный обстрел — то Линкольн, увы, не мог.
На остатки лобового стекла брызнуло красным, обмяк на водительском сидении водитель и граф почувствовал, что его правая рука как онемела — попали! Полицейские — или кто там был в их форме — били точно, перейдя с очередей на одиночные и короткие очереди. Двое упали под ответным огнем, один кажется, был ранен, а другой — убит — но их сноровисто оттащили в укрытие, продолжая вести огонь. Форд тоже оказался бронированным, это и впрямь была машина спецназа.
Графу Ежи удалось левой рукой перехватить автомат, он выставил руку с зажатым в ней автоматом и веером выпустил все сорок пуль через разбитое и осыпавшееся в салон лобовое стекло. Он ни в кого не целился, ему важно было сорвать атаку, сорвать планы нападавших, заставить их залечь. И хоть он этого не видел, но у него кое-что получилось. Один неосторожно высунувшийся из-за укрытия полицейский упал на дорогу, взмахнув руками и выпустив винтовку — он был мертв. Остальные вынуждены были спрятаться за Форд и стоящий у тротуара микровэн и перегруппироваться…
В этот момент и была возможность вырваться. Субурбан уже пробил коридор, двигатель Линкольна еще работал, нужно было только чуть повернуть руль и давануть на газ хоть рукой. Но увы…
Старший группы в Субурбане — пять лет оттрубил в Мексике и привык к тому, что полицейские — это не оплот законности и порядка — а жадные и разложившиеся типы, перевозящие наркотики, подрабатывающие продажей изъятого, а кто — и киллерами. И если бы типичный американец не сомневаясь открыл полицейскому дверь бронированной машины, буде тот попросит — то у старшего группы внезапное появление полицейских, перекрытие дороги именно перед конвоем вызвало серьезные подозрения…