Для меня это стало некоторой неожиданностью — то, что при работе со мной было обнаружено, что я имею неплохие задатки лидера.
Вот уж кем я себя никогда не считала, так это лидером. Принимать ответственность на себя? Решать, как действовать команде? Это не то, чтобы пугало, скорее вгоняло в дрожь и заставляло всеми силами отнекиваться от подобной роли.
С большой силой приходит и большая ответственность, ведь так? А я и за себя-то ответить не всегда могла, что говорить тогда про остальных? Но, видимо, кровь императорской семьи просто так не уничтожить, вот она и проявилась так своеобразно. Лидерские качества, ну надо же…
Так что ничего, поставили в известность, что будут готовить из меня командира. И началось…
С некоторых тренировок я действительно приползала — ноги от перенапряжения порой так дрожали, что не желали идти. Особенно было тяжело в первые месяцы. А потом ничего, освоилась, и мне это начало даже нравиться.
Постепенно я перезнакомилась практически со всеми ребятами, что поступили в этом году — а нас было довольно много, больше ста человек. Кого-то знала лишь на лицо, а с кем-то неплохо общалась. Впрочем, запоминать кого-то было пока немного преждевременно — как мне сказали, за первый год из Академии уходят не меньше пары десятков человек. И даже не в больших нагрузках дело, было бы желание, и даже с такими нагрузками можно было справиться.
У кого-то пропадало желание учиться и стремление к новой жизни. Таким ребятам начинало казаться, что их простая жизнь лучше и легче, а главное надежнее, чем те неясные перспективы, что обещает Академия в будущем.
Пара девушек сами изъявили желание покинуть Академию — как выяснилось позже, пришли они сюда в поисках перспективного жениха. Вот только В Академии с этим было довольно строго. Парочек, конечно, не сильно гоняли, но откровенного блуда, естественно, не допускали.
Нескольких парней выгнали за систематическое нарушение правил Академии. Этих парней два раза поймали на драке, и, если первый раз им простили, то во второй раз выгнали. Конечно, после тщательного разбора — так что среди тех, кто покинул Академию, «невинных» не было.
Нескольких ребят выгнали за неуспеваемость — но и это было справедливым решением. Ни один из этих парней не прилагал никаких усилий в обучении, предпочитая проводить все время либо на кухне или в столовой, либо в небольшом парке при Академии.
Так что к середине года от нас осталось человек восемьдесят, если не меньше. Как сказали ребята, это вполне нормальное число для Академии — обычно в итоге здесь выпускаются человек пятьдесят — шестьдесят. Или, в среднем, от десяти до двадцати групп и несколько одиночек. Бывали и такие ребята, что никак не могли работать в группе, зато одиночная работа им давалась великолепно.
Мне импонировал этот индивидуальный подход к каждому студенту. Здесь ты не успевал выполнить одну поставленную перед тобой задачу, как тебе тут же давали другую, что относилась к совершенно другой области. В Академии действительно готовили многопрофильных специалистов, развивая и доводя до идеала все наши лучшие качества и таланты. И в то же время здесь никто ни к чему не принуждал и не заставлял учиться и работать над собой.
Так что первый год пролетел для меня незаметно — в постоянных занятиях и тренировках я и не замечала, как дни сменяли друг друга. Летом я тоже училась, оставшись в Академии — здесь предоставляли такую возможность для тех, кому некуда было податься. За это лето я, кстати говоря, неплохо заработала — мне нужна была тренировка в создании различных артефактов, потому что я стала понемногу забывать свои навыки, и свою память необходимо было освежить. Так что начала я с самого простого, постепенно переходя к более сложному уровню. Нужно же меня было куда-то девать все, что я наделала за это время? Вот и сдала в лавку, где продавались подобные артефакты. Не обошлось, конечно, без помощи одного из учителей — никто бы просто так не принял бы мою работу, даже несмотря на то, что она была качественно выполнена. А так как учителя в нашей Академии только приветствовали подобное времяпровождение и попытки заработать, то мне помогли. Ну и, конечно, выручить получилось не настолько много, насколько я могла бы получить, если бы я продавала данные артефакты, имея документ, официально подтверждающий уровень моих знаний. Но и без этого вышла очень даже приличная сумма. Так что теперь я не боялась, что, покинув Академию, даже не смогу приобрести себе одежду или найти место для ночлега.
А затем начался второй год обучения и ребят начали объединять в команды.
Анта сразу же присоединили ко мне, чему мы были оба рады — за этот год хоть нам и не удавалось увидеться слишком часто, мы все же подружились. Я его даже воспринимала, как младшего братишку, которого нужно незаметно опекать — слишком открытым и светлым был этот паренек. Удивительно даже, ведь кто, как не он, должен знать и чувствовать, насколько неидеален этот мир.
Он это знал. Ант оказался не из простых ребят — насколько я поняла из его оговорок, он принадлежал аристократической семье. Вот только почему он ушел из семьи и поступил в Академию, я не знала. Хотя и догадывалась — слишком хорошо я знала о высшем обществе. Такой грязи порой и в самой огромной куче мусора не найдешь. И. если учесть, что ребенок мог видеть все это с самого детства — не удивительно, что он ушел к тем, кого считают «отверженными». Поражало другое — несмотря на то, что Ант видел и ощущал куда больше остальных, он до сих пор оставался светлым человеком.
Забавно, но он, кажется, тоже решил меня незаметно опекать. А однажды и вовсе отметил, что я для него, как маленькая сестра. Слышать такое было весело — хоть я и была самой младшей не только на этом курсе, но и во всей Академии, внутренне я ощущала себя гораздо взрослее остальных ребят. Возможно, сказалось то, что я помнила и жизнь принцессы, и жизнь на Земле. Возможно то, что на Земле взрослеют гораздо раньше и вообще спешат жить.
А вот с третьим членом группы сначала возникли проблемы.
Мы просто ни с кем не могли сработаться. А учителя почему-то в унисон твердили, что нам нужен еще один человек в группу. И если сомнений в том, что нам нужен еще один член команды не возникало — мы с Антом были не слишком сильны в нападении и атаке, то почему именно один, а не два или три, нам не хотели объяснять.
И мы никак не могли сработаться с теми ребятами, что нам предлагали. Кому-то не могли довериться. Кто-то, придя к нам, начинал тут же качать права и требовать место командира. Незаметно для учителей, конечно же. Мне это место и даром не сдалось, но с таким вот хамским отношением… Так что всех этих ребят обычно не устраивали либо я, либо Ант, либо мы оба сразу. Наша маленькая команда была особенной и оттого немного странной, поэтому не удивительно, что сработаться не получалось.
А потом пришел Лин.
По правде говоря, я сначала и не верила в то, что нам удастся сработаться. Этого рыжего парня я еще запомнила при поступлении — он тоже пришел поступать в тот же день, что и мы с Антом. Я почему-то отчетливо запомнила, как строили ему глазки девушки, которые поступали вместе с нами. Он и в самом деле был довольно красивым, но я прекрасно помнила, с каким ледяным презрением он смотрел на всех девушек, что пытались с ним познакомиться. Так что я, как мне тогда показалось, уже предвидела трудности с этим парнем.
Ант, оказалось, тоже его помнил. Это о нем эмпант говорил, когда рассказывал о том, что холод, что окутывает этого парня, «кусает».
Но все наши опасения оказались беспочвенными. Лин не пытался строить из себя крутого самца, не пытался показать себя лучше, чем он есть. Уже с первого дня знакомства между нами установились нейтральные отношения. Спустя какое-то время Лин постепенно начал оттаивать и проявлять живые эмоции. А потом мы узнали, что у нашего рыжего друга были свои причины такого поведения. Как и причины того, почему он пришел в Академию. Ему необходимо было во что бы то ни стало попасть в Тайное ведомство, а единственная реальная возможность это сделать — это попасть в Академию отверженных и стать лучшим. Так что когда Лин узнал, что его направили к нам с Антом, он понял, что это его шанс. Оказывается, по Академии уже какое-то время ходят слухи, что за меня Тайное ведомство готово бороться уже сейчас.
А я, занятая учебой, даже и не слышала о подобном. Да и кто мне бы рассказал о таком слухе — друзей у меня, кроме Анта, до этого и не было, лишь одни знакомые. А они, кажется, опасались что-то говорить или спрашивать у меня о чем-то. Забавно даже… И еще интересно — кто же был источником подобных слухов?
Так что Лин решил сделать все возможное, чтобы удержаться в нашей группе. А потом привык и обнаружил, что мы действительно можем стать настоящей командой.
Об истории, что и привела Лина в Акдемию, я знала не так уж и много.
Знала, что он довольно рано остался без родителей и все, что осталось у него от семьи — это его младшая, горячо любимая сестра. Именно она и стала причиной того, что Лин так рвался в Тайное ведомство. Точнее причиной стала ее смерть.
Лин из всех сил оберегал свою сестренку, но сберечь в итоге не смог. Как нам рассказывал наш рыжий друг, его сестренка была чудо, как хороша. И однажды своей красотой, чистотой и наивностью привлекла внимание довольно влиятельных людей. Ее похители и… история стара, как мир. Грязно, страшно, мерзко, но в мире встречались и такие отбросы.
В итоге Лин нашел своею сестренку на пороге собственного дома спустя пять дней после исчезновения. А еще через несколько дней его сестра наложила на себя руки. И тогда Лин поклялся отомстить тем, кто сделал такое с его сестрой. Но что может сделать обычный человек против влиятельных людей? Многое, на самом деле. Не все, но многое.
Лин был в своем праве, творя самосуд. Он не убивал, нет, но делал то, что страшнее смерти для таких людей. Вот только достать самого главного человека было нет так просто. А еще пока Лин бегал по всей стране, творя свою месть, его невеста вышла замуж за другого. За его друга.
Поэтому, вернувшись в свой город и узнав все, Лин без сожалений продал дом и поехал в столицу для того, чтобы поступить в Академию, чтобы потом попасть в Тайную канцелярию. А где, если не там, хранится вся информация о человеке, что его интересовал?
Местью нельзя долго гореть — этот огонь был отравляющ. И он либо убивал человека, выжигая его, либо оставался гореть.
Мне было жаль и Лина, и его сестру, но я видела, что если он не перестанет так исступленно рваться мстить, то он может погубить себя. Нам с Антом пришлось потратить довольно много времени, чтобы заставить Лина жить, а не только думать о мести. Дар Анта очень помог в этом деле и Лин действительно начал оживать. Но это, конечно же, не означало, что он решил оставить месть. Никто его и не собирался отговаривать.
Считала ли я это неправильным? Нет, совершенно нет. Те, кто совершает подобное с наивными, чистыми девушками, не являются людьми. Никакая власть и вседозволенность не может служить оправданием. Такому вообще нет оправдания. Такие, как они, вообще недостойны жизни. Жестоко? Скажите это в глаза родственникам тех, над кем совершались подобные преступления. И они расскажут вам, что такое «жестоко».
Так что Лина я не осуждала и была готова сделать все, чтобы помочь ему. Нужно попасть в Тайное ведомство — что ж, пусть будет Тайное ведомство. К тому же, кажется, любая дорога, какую бы я не выбрала, все равно ведет к этому месту.