Услышав топот коней, Альберт поднял голову - это удалялись восвояси всадники врага. А на поляне остались трое живых и дюжина трупов, среди которых было и два мертвых рыцаря: француз с синим витиеватым гербом, оттиснутым на исполосованной коже щита, и бывший оруженосец, а ныне посмертно рыцарь сэр Уильям.
Тело Уильяма уложили на его же лошадь и решили похоронить не здесь, а подальше в лесу, чтобы крестьяне не разорили могилу ради одежды. Да и не хотелось надолго задерживаться на этой недоброй поляне. Прихватили еще вороную лошадь Черного Барона и рыжую лошадку одного из убитых всадников, чтобы у каждого был сменный конь. К черной привязали доспехи француза, стоившие немалых денег. Альберт, расстроенный смертью оруженосца, без колебаний уступил их Гроусу.
- Мне всегда хотелось иметь хорошие турнирные доспехи, - обрадовался тот, немало удивленный щедростью Альберта. - Но такие мне были не по карману. Одна только пара таких пластинчатых перчаток стоит семь шиллингов, а полированные поножи с наколенниками обошлись бы мне в двадцать пять.
- Мне сейчас важнее выбраться с вражеской территории, - объяснил Альберт свою уступчивость. - Не хочу себя отягощать. Если бы их еще можно было сейчас носить... Но я не смогу даже влезть в таких тяжелых латах на коня без помощи оруженосца, не говоря уж о том, чтобы самостоятельно их надеть.
Посетовав на потерю меча, Альберт подобрал шестопер Уильяма, последний раз взглянул на лежащего в подкольчужнике Черного Барона, толстая шея которого все еще лоснилась от крови, а лоб от пота, и сел на коня.
Пока не начало смеркаться, ехали вдоль леса, и, к счастью, никто по пути не встретился, а в сумерках углубились в чащу, чтобы где-нибудь вдалеке от проезжего пути похоронить Уильяма и там же устроить привал на ночь. В лес зашли довольно глубоко, пока их не остановила речка, похоже, та самая, у которой был бой, но в этом месте уже широкая. Копать могилу было нечем, поэтому Альберт поручил Томасу собрать камни на берегу и завалить тело. Сам же он выстругал из веток крест и соорудил его над каменной могилой уже в темноте. Гроус прочитал молитву, а Томас сказал довольно подозрительную фразу, смысл которой заключался в том, что когда теряешь старого друга, лучшее утешение - стать его наследником.
Разожгли костер, достали две вареные курицы, навеявшие Альберту мысли о еде в поезде, да серый хлеб. Несмотря на грусть и на стоящее перед глазами изуродованное лицо Уильяма, историк съел свою долю с жадностью - сказался день, полный ратных трудов. А сержант оказался предусмотрительным: на постоялом дворе он захватил несколько овечьих шкур, которые хоть и изрядно воняли, но могли послужить постелью. Сняв с себя железо и устраиваясь на импровизированном ложе у костра, Альберт со стоном потянулся и подумал, что если и третий день будет полон подвигов, то, пожалуй, тело может и не выдержать. Впрочем, он слишком мало знал прежнего хозяина тела, чтобы сказать что-нибудь определенно.
2
В этот раз Альберт не спешил вставать с кровати. Он лежал, сонно жмурясь, и размышлял, как хороша, оказывается, полная безопасность. Хотя бы на короткое время... А ведь как мало значения придавалось этому раньше. Давным-давно в своем первом учебнике по истории Альберт прочитал, что средневековые ремесленники селились там, где было относительно безопасно. "Относительно безопасным" в те времена считалось самое надежное и благоустроенное место, где действовали хоть какие-то законы. Но и там нельзя было в полной мере чувствовать себя спокойно. И вот сейчас, в старой башне, он ощущал, как важно иметь совсем безопасное место и возможность лежать вот так, ничуть не опасаясь за свою жизнь.
Неспешно одевшись, Альберт спустился вниз и прошел на кухню. Там возилась Ивет, историк не стал ей мешать и вышел во двор, решив позавтракать позже. Изучать карты местности вдоль берегов Луары пока не хотелось. Наслаждаясь покоем, Альберт дошел до открытой площадки на месте южной башни, обнесенной каменным парапетом, и посмотрел вниз. На зеленой лужайке в широких садовых качелях сидел Крушаль и, кажется, дремал. Приглядевшись, Альберт заметил, что губы его шевелятся, и тут же увидел над качелями облачко дыма, а затем и источник дыма - сигару в руке управляющего, который стоял, прислонившись к дубу, почти сливаясь со стволом в своем коричневом летнем костюме. Увидев Альберта, Филипп натянуто улыбнулся и приветливо помахал рукой.
- Так вы будете смотреть подвалы? - крикнул управляющий и вынул из бокового кармана просторного пиджака связку ключей, призывно ею позвенев.
- Хорошо бы... - Альберт проворно спустился на полянку. - Хотя и без подвалов на душе тревожно.
- А что такое? - спросил управляющий с преувеличенным сочувствием. - Спали плохо?
- Можно и так сказать.
- И все-таки советую воспользоваться этими ключами, - управляющий вышел из тени. - Вам ведь платят не за сон, даже если он кошмарный. Уверен, в подвалах вы найдете что-нибудь полезное для своей работы.
- Обязательно воспользуюсь. Мы, кажется, еще вчера об этом условились, - немного раздраженно сказал Альберт, протянув руку. На связке болтался десяток ключей, самых разных. Некоторые были старые, с ржавчиной, оставляющей следы на ладони, остальные казались новыми и блестели.
- Вот эти три старых ключа - от подземелья. Один от ворот под кухней, еще один от калитки на нижний этаж подземелья.
- А третий ключ?
- Третий вам, скорее всего, не понадобится, - ответил управляющий и, попыхивая сигарой, неспешно направился к кованой ограде, отделявшей лужайку от оврага.
Альберт зажал связку в руке, сухо поблагодарил и обратился уже к Крушалю:
- Не хотите сейчас прогуляться со мной по лесу?
- Конечно, - агент, кряхтя, выбрался из качелей. - Пойдемте. Только не в лес, там мошки, а пройдемся лучше по саду.
Управляющий так и остался стоять к ним спиной, когда Крушаль вместе с Альбертом молча направились вверх по тропинке. Когда же они пересекали двор, агент нетерпеливо спросил:
- Итак, чем вас удивил второй день?
- День был непростой. Похоже, в моем положении спокойных дней не предвидится. Вот думаем теперь, как переправиться через Луару.
- Подождите, а кто там с вами?
- Осталось уже двое. Мой сержант и один знакомый рыцарь.
- Знакомый рыцарь, говорите? - Крушаль едва заметно усмехнулся. - Все-таки решили направиться в Брессюир?
- Да. Там есть на что посмотреть. Местный алхимик будет показывать фокусы с зеркалами, - попытался сострить Альберт, однако Крушаль, не знавший предыстории, даже не улыбнулся. - Но мы в замешательстве. Не знаем, где лучше переправиться.
- Это вы совсем напрасно делаете, - посетовал Крушаль. - Вы не учли, что опасно в Средневековье везде. Куда бы вы ни шли. И единственный способ уменьшить опасность - быстрее найти манускрипт, возвращающий в настоящее. Но для этого надо идти не на юг, а на север!
- Вчера вы поддержали мое решение идти к Брессюиру.
- Поддержал. А сейчас раскаиваюсь. Все-таки Ришо предлагал вас спрятать... Сейчас я жалею, что не настоял на вашем возвращении в Курсийон.
- Ну, это было поздно сделать уже вчера. Там везде французы, а сейчас, наверное, и в самом Курсийоне.
- Ничего не поздно. Послушайте моего совета - не переходите Луару. Идите левее, вверх по течению, а потом, дойдя до дороги между Туром и Ле Маном, направляйтесь на север, обратно к Курсийону. Может, не по самой дороге, а рядом с ней. Подойдите к замку ночью. Проберитесь внутрь по секретному ходу, - Крушаль вдруг заговорил возбужденно и сбивчиво. - Пойдемте со мной, я покажу вам лазейку, которая ведет от подножия холма в подземелье замка. Там, в одной из подвальных комнат, и жил в прошлом Ришо. Там вы его найдете, и он расскажет вам, как лучше поступить.
- Откуда вы все это знаете? С чего вы взяли, что подземный ход будет открыт, что Ришо живет в подвале и, наконец, что он будет там в это время и что-то мне подскажет?
- Вы забываете, что Николас подробно рассказывал мне обо всех своих приключениях. И уж конечно, мне известно, где в прошлом жил Ришо. Кстати, в том, что он живет в подземелье, нет ничего удивительного. В зимнее время в подземелье гораздо теплее, чем в продуваемых сквозняками замковых комнатах. Стекла - дорогое удовольствие, и в Курсийоне их нет... не было... как вы уже, наверное, заметили. К тому же... Ришо балуется алхимией. А ход этот будет хоть и замаскирован, но открыт. Это сделал Николас, специально, чтобы можно было незаметно вернуться в замок, если будет такая необходимость. А что касается Ришо... Где ж ему быть, как не в своей комнате? И почему бы ему не просветить вас касательно ситуации в замке, раз он сам предлагал вам помощь?
- То есть мы придем в замок, Ришо нас спрячет и, возможно, познакомит с Николасом-хозяином, если тот жив и вернулся с французами, как обещал?
- Совершенно верно. Только не собираетесь ли вы тянуть за собой в замок эту шайку приблудных англичан? Пускай себе направляются в Гасконь или куда им там нужно... Это их жизнь, их время, а вы подумайте о себе. Позаботьтесь лишь по возможности о сменной лошади, и вы спокойно доберетесь до Курсийона. А сейчас пойдемте, я покажу вам лаз.
- Что ж, давайте посмотрим... - Альберт нахмурился, слова Крушаля одновременно интриговали и вызывали отторжение. Но спорить с агентом не стал. В конце концов, любая информация может пригодиться.
Они покинули сад и пошли вдоль старой наружной стены. Наклон постепенно становился все круче и круче, пока они не оказались в лесу и не начали спускаться еще ниже, скользя по траве и хватаясь за ветки деревьев, чтобы не упасть. Вскоре в просветах показалась серая полоска асфальтовой дороги и Крушаль стал шарить взглядом по зарослям. Взяв трость под мышку, он руками раздвинул кусты, ничуть не смущаясь тем, что пачкает свой светлый пиджак, и неожиданно сноровисто нырнул в зелень. Альберту ничего не оставалось, как последовать за ним. Прутья высокого кустарника царапали лицо, историк невольно жмурил глаза, а когда открыл, очутился в сумраке, пропахшем сырой землей. Они находились в маленьком овражке, со всех сторон их окружал густой папоротник, сверху нависали кроны деревьев, а впереди затаилась в глубине расселины железная калитка.
- Давайте-ка ключи, - сказал Крушаль, взяв в маленькую руку тяжелый висячий замок. - Надеюсь, не придется возвращаться за масленкой.
Альберт протянул связку, и Крушаль, перебрав ее сухими цепкими пальцами, ухватил один большой ржавый ключ и сунул его в забитую паутиной замочную скважину. К удивлению Альберта замок открылся почти сразу.
- Вот и пригодился нам третий ключ, - довольно сказал Крушаль и тут же добавил, заметив удивление Альберта: - Этому замку и калитке, конечно, не восемь веков. Время от времени все заменяется. Ну, пойдемте. Я как чувствовал и прихватил маленький фонарик.
"Конечно, чувствовал, - подумал Альберт. - Иначе зачем тебе днем фонарь... Вот только почему ты не переоделся соответственно месту?" Историк был значительно выше агента, и поэтому ему пришлось сильно пригнуться, чтобы втиснуться в узкий низкий проход. Крушаль же шел, лишь слегка пригнувшись, деловито шаря лучом по стенкам грубой кладки, сочащимся сыростью. Под ногами временами хлюпало. Альберт чувствовал себя без света очень неудобно, фонаря Крушаля не хватало, и для уверенности приходилось высоко поднимать ноги. Тогда он достал свой телефон. Яркий экран сносно разгонял тьму под ногами. А тоннель уверенно вел наверх.
- И этим лазом я должен буду идти? - почему-то шепотом спросил Альберт. - А вы уверены, что он уже существовал в 1370-м?
- Я же говорю: Николас им ходил. О, у него было время все разведать...