- Да уж спуститесь, посмотрите, - усмехнулся управляющий. - Я вообще несколько удивляюсь вам. Любой историк с радостью заплатил бы, чтобы попасть в такую комнату, а вы еще раздумываете.
- Да, это непростительно, - согласился Альберт и, кивнув на прощание, поспешно направился к лестнице в подземелье. Поспешно, потому что во время беседы с управляющим историка внезапно поразила сногсшибательная мысль. Дело в том, что в прошлом он живет во времена знаменитого Николя Фламеля, одного из самых загадочных людей Средневековья. И ведь в лаборатории он видел это имя на обложках книг, но почему-то сопоставить время жизни алхимика с временем своего пребывания в Средневековье Альберту в голову не пришло. Тем не менее, достоверно известно, что в 1370-м году Фламель жил в Париже, пытаясь разгадать тайну философского камня, и в конце концов, по легенде, разгадал ее и стал богатым и бессмертным. А был он обычным бедным писарем, когда однажды ночью перед ним появился ангел, держащий книгу. Ангел возвестил: "Фламель, взгляни на эту книгу. Сейчас ты ничего не поймешь - ни ты, ни кто-либо другой, но однажды ты увидишь в ней то, чего никто не смог до тебя увидеть". Фламель протянул руки, но книга исчезла вместе с ангелом, и Николя проснулся. Однако спустя некоторое время Фламель нашел у одного книготорговца привидевшуюся ему необыкновенную книгу и позже написал: "Тот, кто продал мне эту книгу, и сам не знал истинной ее цены, точно так же, как и я, когда покупал ее... Она попала ко мне в руки всего за два флорина, эта позолоченная старинная и очень большая книга. Она была изготовлена не из пергамента или бумаги, как прочие книги, а, как мне показалось, из тонкой коры дерева. Ее обложка была из мягкой кожи с выгравированными на ней странными письменами и рисунками".
Так что предстояло подумать, а не к Фламелю ли в Париж отправился Николас, владелец Курсийона и хозяин загадочной лаборатории? Какой там к черту парижский архив! Даже Альберт, не раздумывая, отправился бы посмотреть на одного из самых интересных людей Средневековья, позже обретшего бессмертие! А ведь Николас сам алхимик, последователь, а возможно, и адепт... Так может, он хотел выкрасть эту книгу? Не это ли было истинной целью путешествия во времени? Теперь Альберт совершенно точно знал, что именно надо искать в лаборатории. Наверняка там найдется полная и подробная биография Фламеля, описание проведенных им опытов с трансмутацией металлов и, конечно же, упоминание улицы, на которой алхимик жил в 1370-м году.
Забежав к себе в комнату за пиджаком, а затем на кухню за фонарем, Альберт окунулся в холод подземелья. Спускаться было несколько не по себе, однако поговорка "если у человека есть цель - ему ничего не страшно" себя оправдывала. Во всяком случае, проходя темным коридором, он не помышлял о возвращении. Не ослабили намерения и два пролета сырой каменной лестницы. Дверь, как и ожидалось, не была заперта. Свет фонаря тускло отразился в пыльных стеклах витрин, и Альберт чуть помешкал у входа, прислушиваясь к тишине. Из узкой бойницы доносилось щебетание птиц. Тогда Альберт шагнул внутрь и включил свет. Ничего не изменилось с прошлого посещения, и так же валялся у стола случайно сброшенный на пол исписанный лист бумаги с отпечатком его собственного ботинка. Альберт поставил фонарь на стол, потер друг о дружку руки, согревая их, и огляделся, вознамерившись внимательнее осмотреть книги на полках шкафов и содержимое стеклянных витрин. Однако прежде чем приступить к "раскопкам", он вернулся к двери и плотно прикрыл ее: черный проем смущал и заставлял оглядываться.
Вообще-то, Альберт был удивлен местом, выбранным для лаборатории. Ее в принципе можно организовать где угодно, но, во-первых, нужна вода и канализация, а во-вторых, хорошая вентиляция и освещение. Канализация вскоре обнаружилась - белый короб в углу, похожий на холодильник, на поверку оказался мойкой, устроенной над дырой в полу. Верхнюю часть фанерного сооружения занимал бак с водой. Холодильник тоже имелся, совсем маленький. Открыв дверцу, Альберт едва взглянул на банки с реактивами и сразу же закрыл: высвобожденный запах был слишком резким. Все еще моргая слезящимися глазами, историк остановился напротив одной из витрин. За стеклом в относительном порядке были расставлены ступки, чашки, колбы и мензурки, шланги и трубки, аптекарские весы, спиртовка, штативы и многое другое, а на верхней полке между перегонным кубом и термометром лежал запыленный лабораторный журнал. Альберт открыл его и без интереса полистал: он не мог разобрать ни слова. Разве что отметил для себя время проведения опытов. Последние эксперименты датировались прошлым годом.
Книжный шкаф заинтересовал историка гораздо больше. На верхних полках стояли собственно книги, а нижние были заняты сшитыми распечатками, папками и брошюрами. Беглого взгляда по именам авторов было достаточно, чтобы распознать содержимое шкафа: он был заполнен трактатами алхимиков от Средневековья до наших дней. Раритетных обложек не наблюдалось, да и сложно представить, чтобы в такой сырости хранили что-то стоящее. Это были или современные издания, или переплетенные копии старинных книг. Тут был и "Открытый вход в закрытый дворец Короля" Эйленея Филалета, и "Малый Алхимический Свод" Альберта Великого, Фулканелли со своими "Тайнами готических соборов", а также Василий Валентин и его "Двенадцать ключей философии". Как заметил Альберт, все известные ему имена средневековых алхимиков и ученых в той или иной степени присутствовали в этом шкафу, но хватало и неизвестных.
Альберт никогда серьезно таких трудов не читал, но за время учебы в университете достаточно хорошо изучил жизнеописания многих знаменитых людей, составивших цвет средневековой науки. А науку в те времена делали в основном люди, так или иначе причастные к алхимии. Безусловно, тема эта его в свое время сильно заинтересовала, что было совсем неудивительно, ибо она была полна тайн и загадок. Однако вчитываясь в старинные трактаты, Альберт понял, что надо или положить на изучение алхимии всю жизнь, или бросить эту затею: любительский подход будет означать лишь напрасно потерянное время. Альберт тогда оставил эту тему и больше к ней не возвращался. Сейчас же ощущение причастности к тайне вновь вернулось к нему, он забыл о времени и с удовольствием окунулся в мир трансмутации металлов, эликсиров вечной жизни и философского камня.
Раскат грома заставил Альберта поднять голову. Бойница потемнела, и в ней посвистывал свежий ветер. Историк отложил собрание аллегорических гравюр без текста "Matus Liber", встал и с удовольствием потянулся, одновременно зевая. И тут же обмер, потому что услышал в коридоре за плотно закрытой дверью слабый шорох. Судя по хрусту - а каменный пол в коридоре устилала цементная и каменная крошка - это был звук шагов. Историк сглотнул, необъяснимый страх сжал сердце, он на цыпочках подбежал к двери и тихонько задвинул щеколду. И замер у двери, сжав кулаки и чувствуя, как увлажняются ладони. Да и не только ладони - несмотря на холод, от виска к скуле скатилась капля пота.
Шаги замерли за дверью, ручка дрогнула и повернулась.
- Кто там? - сипло спросил Альберт.
- Это я, Анри Крушаль, - донесся знакомый голос. - Филипп мне сказал, что вы спустились в лабораторию. Решил вас проведать.
Альберт облегченно вздохнул, ему тут же стало стыдно за свой страх, и он поспешно отпер дверь.
- Вот, в ожидании вашего возвращения решил почитать алхимиков.
- Что-то конкретное ищете? - спросил Крушаль, заходя в комнату и щурясь от яркого света ламп.
- Пришел в комнату посмотреть, что здесь есть о Николя Фламеле - он ведь теперь мой современник - но до него пока не добрался. Пока изучил содержимое лишь одного шкафа.
Крушаль погасил фонарь и указал им на стол.
- Там я прошлый раз видел папку с материалами о Фламеле.
- Да вы просто фокусник! - воскликнул Альберт. - Как будто заранее знаете, что я спрошу.
- Николас им очень интересовался, - сухо ответил агент. Он выглядел рассеянным и отшучиваться явно не собирался.
- Я возьму эти материалы к себе в башню почитать перед сном? - спросил Альберт, действительно обнаружив на краю столешницы в стопке бумаг белую захватанную папку, на которой красным маркером было жирно выведено: "Николя Фламель".
- Я, кажется, сразу вам дал понять, что не буду возражать, - ответил агент и устало добавил: - Если вы здесь закончили, пойдемте наверх. Уже четвертый час, а я еще не обедал.
- Хорошо, - согласился Альберт. - А я и про завтрак забыл, и про обед... Хотел с вами поделиться приключениями прошлой ночи, а точнее дня, но эти книги немного потеснили мои мысли, и теперь мне надо немного собраться.
- За обедом и соберетесь, - не стал настаивать Крушаль и погасил свет в комнате.
Они вышли, агент запер дверь и убрал ключи в карман плаща.
- А почему Николас сделал лабораторию в таком неудобном месте? - спросил Альберт. - Казалось бы, весь замок в распоряжении. А здесь так сыро, даже книги жалко.
- Видите ли, ему казалось, что так он приближается по ощущениям к алхимикам древности.
- Понятно... А снаружи дождь? - спросил историк и вдруг, спохватившись, воскликнул: - Управляющий сказал, что у вас есть для меня новости!
- Гроза, кажется, пройдет стороной... - ответил Крушаль, шаркая подошвами. - Что вы так раскричались? Да, есть новость. Николас стал приходить в себя.
Но гроза не прошла стороной, и вечером Альберт закрылся в своей комнате. Он сонно лежал на кровати, которую каждое утро застилала Ивет, на покрывале, бросив рядом белую папку, и слушал дождь. Потом сел, протянул руку к кружке с остывшим кофе, и после нескольких хороших глотков, послуживших катализатором мыслительного процесса, пришли силы для размышлений о дальнейшем пути.
Кроме новости о владельце Курсийона Крушаль больше ничего интересного не рассказал, а выслушав подробный отчет Альберта о предыдущем дне, ни на чем не настаивал. Хотя нет, агент поинтересовался, чем вызван внезапный интерес историка к Фламелю. Получив же исчерпывающий ответ, посоветовал посетить алхимика. Впрочем, посоветовал как-то равнодушно, словно рекомендовал к посещению известный ресторан. Глаза Крушаля заблестели лишь один раз. Нет, о золоте англичан Альберт решил до поры не рассказывать, но часть повествования, посвященная сомюрскому мосту, была выслушана агентом с интересом. Крушаль даже прикрыл глаза, словно стараясь все это себе представить. Когда же Альберт начал задавать уточняющие вопросы о состоянии здоровья владельца замка, Крушаль ушел от ответа и, сославшись на плохое самочувствие, удалился в свое крыло.
Альберт же еще немного поразмышлял, честно ли скрывать от дяди состояние этого Николаса. Но историка никто не ставил в известность о том, как проходит процедура оформления замка в новую собственность, и он не знал, кто на данный момент является официальным владельцем. Ну так и не надо забивать этим голову, и без того есть о чем подумать. Альберт встрепенулся, стряхивая с себя волну меланхолии, и подтянул к себе папку. Уже на первой странице он увидел сделанную зеленым фломастером надпись: "Париж, угол улицы Писарей и улицы Мариво".
5
- Так что же вы надумали, сэр Роджер? - не выдержал Гроус, покончив с завтраком. - Отправляетесь ли вы со мной в замок Дерваль?
- Пожалуй, нет, - ответил Альберт, молчавший с самого пробуждения. - Но берите Томаса и отправляйтесь сами. Я все-таки попробую добраться до Брессюира.
- Что ж, раз вы так решили... - Гроус, казалось, был несколько озадачен. - Томас, пойдешь со мной?
Глаза сержанта забегали, он открыл было рот, но Альберт опередил его.
- Ступай. Мне ты будешь только мешать со своей рыжей бородой, - сказал Альберт и устало махнул рукой. - Попытаюсь выдать себя за бретонца. Только прежнюю кольчугу одену.
- Если вы хотите отдать мне черные доспехи, чтобы сдержать слово, то... - начал Гроус.
- Нет, сэр Ричард, забирайте их, они мне действительно не нужны. Как я их одену? А вам пригодятся. Что-то мне подсказывает, что Минстерворт не привезет золото Ноллису. И ты, Томас, особо на деньги не рассчитывай, а лучше береги своих лошадей.
Покончив с амуницией, разделили провизию, которой оставалось еще достаточно, и Альберт привязал тощий мешок к седлу второй лошади. В объемную сумку с другой стороны он убрал овчину.
- Прощайте, сэр Роджер, и да поможет вам Бог выбраться отсюда! - напутствовал на прощание Гроус, а сержант пробормотал что-то невнятное, означавшее, видимо, что они еще встретятся, и если не на земле, то на небесах.
Альберт же подумал, что на небесах он, скорее всего, с сержантом точно не встретится, ибо тому самое место в аду, а удаляясь, размышлял, что демократическое устройство общества все-таки в большей степени способствует попаданию в рай.
Минут тридцать понадобилось, чтобы выбраться из леса, и сквозь деревья показалась крепость перед сомюрским мостом. Но, чтобы не показаться подозрительным страже, наверняка наблюдающей за окрестностями, он выехал на дорогу несколько выше по течению и оттуда неспешно направился к воротам. С того момента как Альберт распрощался с товарищами, он был относительно спокоен и только теперь, перед самыми воротами, опять занервничал. Борясь с желанием развернуть коней, Альберт постучал рукоятью шестопера в деревянную калитку в правой створке. В ней тут же открылось небольшое окошко размером с голову, и на историка уставились внимательные выцветшие глаза под кустистыми бровями.
- Бретонский рыцарь Анри де Крушаль, - назвался Альберт первым подвернувшимся именем. - Отстал от Бертрана дю Геклена из-за смерти своего оруженосца и сейчас догоняю свою армию.
Альберт старался произносить слова мягко, избегая английской гортанности. Глаза стражника подобрели, но открывать он не спешил.