Крейсер сел на пустоши неподалеку от города. С трех сторон чернел густой и мрачный лес, с четвертой искрило рябью небольшое темное озерцо.
Дабы избежать преждевременных и совершенно ненужных контактов с аборигенами, посьерране заключили корабль в антигравитационное поле, одновременно приведя в действие систему МИРАЖ — нечто вроде колпака, состоящего из миллионов пластиковых чешуек, искажающих оптику объекта. В результате корабль стал невидим. Лишь неглубокая вмятина в грунте — пустое место, пересечь которое было невозможно; антигравитационное поле вязко преграждало путь любому, кто вознамерился бы посидеть на красивой лужайке.
Поутру посьерране покинули корабль, выйдя через тоннель, оставленный в антигравитационном поле. Они шли по мокрой траве, представляя себе первую встречу с землянином и не подозревая о том, что она уже произошла. На берегу озерца широко разинув рот стоял человек. Посьерране не заметили его. Они вышли на проселочную дорогу и двинулись по направлению к городу.
— Сколько отсюда до музея? — спросил Аквилон, с трудом выговаривая незнакомые слова.
— Около двух гетсеков, — ответил Зют.
— Что?! Да это же два часа ходьбы!
— Что равняется четырем местным, — невозмутимо подтвердил, блеснув эрудицией, коммодор.
— Да это черт знает что! — разозлился Аквилон. — Мы должны раздобыть какое-нибудь средство передвижения. Это, как оно называется... автомобиль!
— Ты забываешь, что на Земле иные законы. Земляне вовсе не обязаны передавать имущество в пользование стражей.
— Ну и что?
— А то, что тебя могут просто не посадить в этот самый автомобиль!
— Пусть только попробуют! А кроме того, у нас есть деньги. Ты не забыл их?
— Нет. — Зют вытащил из кармана толстую пачку банкнотов и продемонстрировал ее напарнику. — Синтезатор сделал самые большие!
— Какой примитивный способ расчета! — сделав умное лицо, заметил Флурр.
Впереди показался автобан, по которому с ревом неслись машины — нескончаемая лента легковушек и грузовиков. На посьерран, привыкших к четкому и размеренному ритму движения немногочисленных энергомобилей и ракетопланов, зрелище непрерывного потока металлических монстров, выплевывающих в воздух облака зловонного газа, произвело негативное впечатление.
— Кошмар! — сказал Аквилон, с опаской вдыхая наполненный бензиновыми парами воздух.
Они стояли на обочине, за оградительным барьером, и размышляли, как завладеть средством передвижения, именуемым землянами автомобиль. Пока Зют пробовал обсудить этот вопрос с Умником — тот был настроен на волевые импульсы астронавтов и мог общаться с ними на расстоянии, — Флурр пытался привлечь внимание землян, смутно видневшихся за стеклами четырехколесных экипажей. Для этой цели он использовал знаки приветствия, применяемые по крайней мере на двадцати планетах Содружества, но аборигены не воспринимали ни скрещенных над головой рук, ни выразительного покачивания согнутой в колене ногой, ни зазывных вращений кулаков вдоль бедер. В конце концов Флурр решил, что всему виной его пестрый костюм, и прекратил бесплодные потуги. Выход из ситуации нашел Аквилон. Его маневр был прост и гениален. Достав из кармана Зюта стопку скопированных синтезатором банкнотов, он выразительно потряс этой кипой бумажек в воздухе. Тотчас тонко запели тормоза, и два автомобиля услужливо распахнули дверцы. Друзья выбрали тот, что побольше, хотя Аквилон и пытался сесть в машину, за рулем которой сидела симпатичная девица, привлеченная не столько видом денег, сколько перспективой познакомиться с белокурым, спортивного сложения молодым человеком.
Но все же посьерране сели в другую машину. Захлопнув дверь, Зют бросил толстому, неопрятному, с землистым лицом землянину:
— Мюнхен. Пинакотека.
— Gut! — услужливо выдохнул тот.
Машина рванула с места и понеслась по автобану. Можно было слегка расслабиться.
Однако добраться до цели оказалось не так просто, как предполагали посьерране. Хозяин машины никак не хотел понять, что его пассажирам требуется именно Пинакотека, и пытался высадить их на въезде в город. Зюту пришлось прибегнуть к гипнозу. После нескольких пассов глаза землянина остекленели, и он послушно повел автомобиль к центру города.
Едва машина очутилась напротив нужного путешественникам здания, Зют снял гипнотическую блокаду и сунул ошеломленному водителю пачку банкнотов:
— Мы благодарны вам.
Наверно, слова посьерранина звучали несколько неестественно, потому что в ответ раздалось:
— Verfluchte Auslandernen![7]
Посьерране дружно обернулись на этот возглас, но автомобиль на полной скорости уже исчез за поворотом.
Теперь все было просто. Поднявшись по лестнице, посьерране вошли в холл музея. Здесь Зют сунул контролеру несколько столь любимых землянами цветных бумажек, и троица двинулась по полутемным длинным залам. Чувства посьерран были противоречивы. Аквилон тихо бормотал ругательства в адрес дикарей, Зют был внимателен и насторожен, Флурр с любопытством разглядывал цветные изображения. После недолгого блуждания необычные посетители нашли зал, где висела интересующая их вещь.
Все в точности как на мониторе компьютера. В центре изображения неслись на мощных земных животных, именуемых лошадь, три астронавта. На самом дальнем скакал Зют, натягивавший тетиву метательного оружия, именуемого лук. Коммодор был облачен в непривычную взорам посьерран просторную, ниспадающую складками одежду, на голове его красовался странной формы шлем. Подобные шлемы встречались у полуденных племен зарнеффу. В центре скакал Флурр. Глаза его тускло смотрели вперед, рука сжимала меч. Так же, как и у Зюта, подбородок пилота был покрыт густой растительностью, именуемой на Земле борода. Ближе всех к зрителю скакал Аквилон. Он был молод и красив, совсем как в жизни. Буйные кудри обрушивались на плечи, рот кривился с трудом сдерживаемым криком, во взгляде была ярость.
Сходство между Аквилоном живым и изображенным на гравюре было столь очевидно, что не могло не привлечь внимания окружающих. Стоявшие неподалеку тесной группкой невысокие желтолицые люди — узкий разрез глаз позволял идентифицировать их как гуманоидов с юго-восточной части Земли, именуемой Азия, — возбужденно зашептались, кивая в сторону Аквилона. Затем один из них вытащил из кармана небольшой аппарат и щелкнул им.
— Опасность! — негромко бросил Зют.
Правила Управления Порядка запрещали оставлять какие-либо следы присутствия на планетах, не входящих в Содружество. Потому Аквилон действовал стремительно. Шагнув к человечку, астронавт резким движением выхватил аппарат из его руки. Рывок был столь силен, что человечек едва устоял на ногах. Прочие дружно загалдели, а обиженный Аквилоном протянул к нему руку и что-то сказал.
— Требует вернуть устройство, — шепнул подошедший поближе Зют.
— Еще чего! — разозлился Аквилон и сделал то, чего, пожалуй, делать не стоило, — ударил человечка устройством в лицо.
Тот вскрикнул и отшатнулся, прижимая ладонь к рассеченной скуле.
— Болван! — выругался Зют. — Уходим!
Расталкивая привлеченных скандалом посетителей, посьерране выскочили из залы. Зют на бегу бросил пострадавшему пачку цветных бумажек...
— Слушаю тебя, Генрих, присаживайся.
Откинув голову на спинку высокого кожаного кресла, чем-то похожего на зубоврачебное, начальник 4-го отдела Пауль Шмисс наблюдал за тем, как его подчиненный, агент Генрих Гирш, неторопливо размещается напротив. Гирш был оним из лучших сотрудников 4-го отдела, Пауль Шмисс ценил этого невысокого изящного молодого человека с выразительными, то мягкими, то чеканно-жесткими чертами лица. Гриш владел своим лицом с мастерством, которому позавидовал бы профессиональный актер.
— Странное происшествие, шеф.
Шмисс изобразил улыбку и выжидательно, словно вожделеющая вознаграждения собака, посмотрел на подчиненного.
— Не тяни, Генрих.
Гирш извлек из черной папки, которую принес с собой, ксерокопию газетной страницы и протянул ее своему начальнику. Тот фыркнул.
— Я что, должен узнавать новости из газеты?
— Иногда полезно читать и газеты, — без намека на иронию заметил Гирш.
Начальник 4-го отдела скептически пожал плечами, взял лист и быстро пробежал по нему глазами.
Вчера днем посетители нашей Пинакотеки стали свидетелями странного инцидента. Японский турист Осаи Мацуета, незаконно пронесший фотоаппарат, попытался сфотографировать одного из посетителей — высокого блондина лет тридцати, по утверждению японца и его спутников, необычайно похожего на одного из персонажей «Апокалипсиса» Альбрехта Дюрера. Будучи сфотографирован, мужчина пришел в ярость и, выхватив у туриста его фотоаппарат, ударил им господина Мацуету по голове, после чего скрылся вместе с двумя своими спутниками. К всеобщему изумлению, перед тем как уйти, один из незнакомцев бросил к ногам господина Мацуеты пачку денег, как выяснилось позднее — двадцать тысяч марок, признанных при проверке подлинными.
На этом похождения странной троицы не закончились. Примерно полчаса спустя у ратуши трое неизвестных, судя по описаниям очевидцев, те же, что участвовали в инциденте в Пинакотеке, «ограбили» господина Т. Мейрика. Угрожая физической расправой, они насильно высадили господина Мейрика из его машины «ауди» 1990-го года выпуска и, сунув ему в руку толстую пачку денег, умчались в неизвестном направлении. Оправившись от испуга, пострадавший пересчитал очутившиеся в его руках деньги. Двести пятьдесят тысяч марок — именно в такую сумму был оценен странными грабителями потрепанный «ауди»! Господин Мейрик заявил, что не собирается предъявлять иск страховой компании и немедленно купит себе новую машину. Предоставим нашей доблестной полиции ломать голову над этим загадочным происшествием, а сами воскликнем: почаще бы попадались на наших улицах подобные грабители и хулиганы!»
— Занятно! — протянул Шмисс, дочитав заметку. — Какие-то эксцентричные шизофреники. При чем здесь die Erkundung?[8]