'Мы в Город Изумрудный идём дорогой трудной...'
- Что ты несёшь? - возмутился гном, - Какой город? В сад! Мы идём в сад! И не изумрудный, а Сапфировый. А если ты ещё и накаркаешь насчёт трудной дороги... Смотри у меня!
Маша обиделась и дальше топала, напустив на себя вид оскорблённого достоинства. Витя попытался заступиться за неё, принявшись объяснять гному, что это просто такая песенка, и ничего Маша не хотела 'накаркать', однако довольно быстро убедился, что убеждать в чём-то гнома - это почти то же самое, что спорить с камнем, и махнув рукой, умолк.
Вскоре отряд подошёл к развилке дороги. Элдуисар заявил, что лично он в любом случае пойдёт налево, так как у него там дела. Маша, услыхав это заявление, прыснула в кулак. Витя тоже заулыбался. Гном и эльф посмотрели не них, как на идиотов. Они не знали смысла земного выражения 'пойти налево'. Нар пребывал в задумчивости: он понимал, что отряд, по возможности, должен держаться вместе, и сейчас прикидывал, что будет лучше: пойти всем вместе с эльфом, те самым рискуя задержаться в пути, или же идти своей дорогой, то есть дорогой Шарика, а эльфа предоставить самому себе.
К счастью, выбор делать не пришлось: Шарик повернул налево. Таким образом, путь отряда и дорога строптивого эльфа совпали. Гном с облегчением вздохнул, и пошёл дальше в чуть лучшем расположении духа.
Постепенно построение отряда менялось. Сначала Маша сбавила темп, и сдвинулась на вторую позицию, лишив Витю зрелища своей попки. Теперь она отвлекла Нара, в результате чего тот стал реже оглядываться по сторонам, и чаще пялиться в одну точку. В ту самую, 'пятую'... Затем притормаживать стал и Витя, и в авангард пришлось встать гному.
Так что теперь диспозиция выглядела следующим образом: Впереди шагал Нар, за ним - в некотором отдалении - Витя, и замыкала процессию Маша, с заплетающимися ногами и высунутым языком. Поход оказался совсем не таким лёгким и приятным времяпровождением, каким его описывали в немногочисленных фэнтезийных книжках, которые она читала.
Эльф всё так же шастал по окрестным кустам, то появляясь, то вновь исчезая. Лицо его всё мрачнело и мрачнело, что не ускользнуло от внимания наблюдательного гнома. На прямой вопрос, что его беспокоит, ушастый только повёл плечами, и неопределённо пробормотал, что 'дорога какая-то не такая...'.
Нар удвоил бдительность, но всё было тихо. За исключением того, что Маша стала канючить привал. На что эльф ей ответил, что городок, в который они идут уже близко. 'Во-он за тем холмом'. Там и отдохнут. У Маши, казалось, появилось второе дыхание. В предвкушении долгожданного отдыха, она припустила вперёд, снова оказавшись впереди всех. Холм становился всё ближе... Ближе... Вот дорога обогнула его, и...
Эльф обманул. Никакого городка там не оказалось.
Даже не то, чтобы городка, но и деревни... Даже и домика маленького не было. Дорога пересекала небольшую лужайку, и скрывалась среди чахлых деревец какого-то лесочка, растущего за ней.
Маша набрала в грудь побольше воздуха, чтобы громко, чётко, и доходчиво высказать этому ушастому выскочке всё, что она о нём думает, обернулась, и... Выдохнула. На лице у стоявшего сразу за ней эльфа была прямо-таки большими буквами написана крайняя степень недоумения. Даже его большие ('красивые' - невольно отметила про себя девушка) глаза, казалось, увеличились в два раза, и он теперь напоминал Сэйлормун из любимого Машиного мультика.
Причём изумился он явно не прекрасной в гневе девушкой. Эльф недоумённо пялился то на высокую сочную траву, по которой ветер гнал волны, словно по морю, на кусты слева, на ручеёк справа, на деревья впереди...
Тут из-за эльфа послышался недовольный голос гнома:
- Ну! Чего стоим? Кого ждём?
- Городок... Тут был городок... Должен был быть... А его нет, - ответил Элдуисар, снова озирая окрестности, но теперь уже насторожено.
- Так... - Нар полез за пазуху за картой. Посмотрим...
Развернув клочок бумаги, гном поводил по нему пальцем, побормотал себе что-то под нос, видимо, прикидывая направление и пройденное расстояние, огляделся по сторонам, и жёстко скомандовал:
- Все в укрытие!
После чего первый резво запрыгнул в придорожную канаву. Как ни странно, вторым в канаве оказался эльф. В данном случае ему и в голову не пришло раздумывать над тем, выполнять приказ коротышки, или нет. За ушастым последовал Витя, и на открытом пространстве остались стоять только Шарик, который дотопал уже до середины поляны, и теперь недоумённо оглядывался назад, не понимая, почему двуногие так странно себя ведут, и Маша.
Девушка тоже решительно не понимала, зачем лезть в канаву, когда вокруг всё тихо и спокойно. Травка зеленеет... Солнышко блестит...
- Чего стоишь столбом, дура?! - послышался голос Нара. Бегом сюда!
'Это я-то дура?' - возмутилась девушка. 'Ну, сейчас кто-то у меня узнает про себя много нового и интересного!...', - с этими мыслями она соизволила-таки нетороплиао спуститься к остальным, всем видом демонстрируя свою независимость, подобно кошке, которая гуляет сама по себе.
Оказавшись рядом с ними, она ещё раз глубоко вдохнула, и начала:
- Между прочим...
- Заткнись, дура! - хором рявкнули гном и эльф. Что было особенно обидно, при этом они даже не обернулись. Эльф пристально вглядывался в местность слева от дороги, а гном взял на себя правую сторону. Витя сделал вид, что он настолько поглощён изучением раскинувшейся впереди полянки, что не только ничего не видит сзади, но и не слышит.
Маша обиженно шмыгнула носом, и на всякий случай решила обозревать местность, откуда они пришли.
Не прекращая наблюдение за окрестностями, коротышка и ушастый начали вполголоса переговариваться, высказывая свои предложения о том, что делать дальше. После короткого совещания было решено, что лучше всего вернуться в город.
О том, чтобы в такой ситуации и дальше следовать за проводником, никто даже и не помышлял.
На вопрос Маши 'Зачем?', гном хмуро буркнул: 'Доложим местному начальству обстановку, и там решим, как быть дальше'.
Маша фыркнула. Гном и эльф только что сильно упали в её глазах. По её мнению, настоящие мужчины, пусть и не совсем люди, должны были или смело выступить вперёд, и вступить в бой с неведомыми врагами, буде они обнаружатся, или, на худой конец, осторожно обойти подозрительное место, и продолжать двигаться к цели. На Витином лице тоже было написано разочарование... Вместе с подозрением. Ему показалось, что гном и эльф чего-то недоговаривают...
Обратную дорогу Маша запомнила надолго... На этот раз диспозиция поменялась. Впреди шёл Витя, нервно зыркая по сторонам, и то и дело хватаясь за рукоять своего недомеча. За ним плелась Маша. Проникшись общим настроением, она тоже вздрагивала при каждом шорохе. Да ещё этот тяжёлый мешок, придавливающий к земле... Да ещё голод. С утра ни у кого из отряда во рту не было и маковой росинки. Маша хотела было заикнуться о том, что неплохо бы было остановиться и перекусить, но промолчала, догадываясь, что услышит в ответ.
'Молчи, дура!'.
Эльф, как обычно, шастал по окрестностям, неожиданно появляясь то там, то тут. Лицо его становилось всё более мрачным. Замыкал колонну гном, сжимавший в своих ручищах неразлучный молот, и непрерывно вертевший головой во всех направлениях. Ему досталось, а точнее, он сам выбрал самое опасное место. Но Маша об этом не догадывалась, да и не до того её было. Тут бы не упасть от усталости.
Хотя, если говорить справедливо, последним всё же был не гном. Чуть поодаль основной группы трусил Шарик. Вид у него был недоумевающий: почему все идут назад, когда надо идти вперёд?
К покинутому утром городку путники вернулись уже к вечеру, когда солнце уже касалось горизонта. Увидев городскую стену, все дружно облегчённо вздохнули, и прибавили ходу. Но тут послышался строгий окрик гнома: 'Стоять!'. Витя непроизвольно остановился, как вкопанный, Маша замешкалась, и налетела на него, чуть не сбив парня с ног. Неслышно появившийся из растущих с левой стороны дороги кустов эльф бросил на Нара вопросительный взгляд.
- Стены не те, - пояснил свою команду гном.
Все дружно обернулись к городку. Действительно, стены, красиво подсвеченные заходящим солнцем, были не те.
Однако долго изумляться странным метаморфозам стен славного городка Малые Сотки путникам не пришлось. Сзади послышался стук копыт.
Оглянувшись, путешественники увидели, как из только что пройденного ими леска вылетели всадники. 'Три... Пять... Семь... Девять!' - сосчитала Маша.
Выглядели новые действующие лица довольно угрожающе. Восседающие на огромных чёрных конях фигуры были укутаны в развевающиеся чёрные плащи. Да - слова 'укутаны', и 'развевающиеся' плохо сочетаются, но именно это сочетание лучше всего описывало всадников. Несмотря на ветер, развевающий полы мрачных одеяний всадников, под плащами не просматривалось ни одной детали одежды. Под накинутыми на голову большими капюшонами, живо напомнившими Маше и Вите того самого Служителя Ордена, 'наградившего' их такими странными татуировками, не было видно ни лиц, ни забрал шлемов. Казалось, там клубится Первозданный Мрак.
- Эх-х! Догнали всё-таки, - с досадой вздохнул Нар, и тут же бросил быстрый взгляд на городские ворота, прикидывая расстояние.
- Не успеем, - сделал он вывод, с безнадёжным видом становясь в боевую стойку, и поудобнее перехватывая молот.
- Нам не уйти, - тихо и печально проговорил эльф, подтверждая слова гнома.
Чёрные силуэты неумолимо приближались, вырастая на глазах, и закрывая своими развевающимися плащами заходящее солнце.
- А может, они не за нами? Давайте отойдём в сторонку, а вдруг они мимо проедут?... - несмело предложила Маша.
- Проедут -не проедут, а посреди дороги действительно нечего торчать, - проворчал гном, - Затопчут, и не заметят. А ну-ка, давайте все за во-он тот камешек! - скомандовал Нар.
Отряд перебазировался на новую позицию почти мгновенно. И почти мгновенно был окружён налетевшими всадниками, которые, как выяснилось, вовсе не собирались проезжать мимо. Однако, нападать с ходу они не стали, кружа вокруг, подобно стае коршунов, готовых набросится на свою добычу. Путники поёжились. Казалось, от Чёрных Всадников несёт холодом. 'Могильным...' - обречённо подумала Маша.
Наконец один из всадников натянул поводья. Его конь поднялся на дыбы. Путникам показалось, что сейчас он их просто растопчет. Но нет, опустившись на все четыре конечности, конь замер на месте, как вкопанный. Что не мешало ему скалить острые зубы, подходившие скорее не травоядному, а какому-нибудь хищнику...