- Родовое имя у них от родителей, есть детское имя, которое дают близкие друзья родителей. Иногда детское имя удивительно подходит человеку, и оно остается на всю жизнь, а иногда надо давать новое имя. Тогда, когда человек вырастает и определяется в своей жизни, то может сам услышать свое новое имя, или ему кто-то скажет, а человек поймет, что это его имя. Но в любом случае в пятнадцать лет имя должно быть занесено в книгу города.
- Ммм, может быть вы дадите мне имя? - уцепился за новые возможности орк.
- Нуэва, - не задумываясь ни секунды, выдал Хэсс.
- Почему? - также мгновенно спросил Инрих.
- Новенький потому, что, - пояснил Хэсс.
- Нуэва, - повторил орк. - Мне нравится. Быть новеньким неплохо, даже, наверное, хорошо.
- Да у тебя, парень, новая жизнь. Тоже подходит, - посчитал отец Григорий.
Чмок сто раз повторил себе, что теперь его зовут Нуэва, и это ему очень понравилось. "Когда я стану предводителем, или хотя бы его первым заместителем, то у меня будет новое имя", - подумал орк.
- Нуэва. Мне очень-очень нравится, - еще раз повторил орк.
- Нуэва, - Сентенус скосил глаза на Хэсса. Но высказывать свою мысль о том, что теперь Хэсс должен опекать орка, не стал. - Нуэва, не могли бы вы еще раз подробно рассказать о том, что с вами случилось. То, что вы помните.
- Могу, конечно, - орк пребывал в легкой эйфории от своего нового имени и своей новой жизни. - Я помню только кусочки. Я стою и говорю с каким-то человеком. Лица его не вижу, он весь сияет. Я достаю меч, а дальше меня словно кидает, как камень. Я лечу куда-то далеко. Потом ничего совсем не помню. А потом я здесь, выбираюсь из кустов. Одежды на мне почти нет, а еще оружия тоже нет. И главное, что я не помню, кто я такой. Представляете?
- Нуэва, а где вы стояли и говорили с тем человеком? Помните? - стал уточнять скудную информацию Сентенус. Остальные внимательно слушали.
- На дороге, - чуть помедлив, ответил орк. - Я помню, что это вроде бы была дорога. Там справа были деревья, а домов вроде не было.
- А когда это было? - вступил в процесс расспросов Хэсс.
- Солнце меня слепило, значит заход солнца или его восход, - отчитался орк.
- Хорошо, тогда возможно, что вы целый день лежали без сознания, - заключил Инрих. - А о чем вы говорили? Или о чем говорил тот человек? Помните?
Орк не рискнул дальше врать, лишь отрицательно покачал головой.
- Совсем не помню, - извинился он.
- А что у него светилось? - продолжил опрос Хэсс.
- Что-то груди, - на это орк мог честно ответит. Он помнил ту давнюю историю в оркских землях. - Я помню, что это вроде медальон. Такой на цепочке фигурной.
Хэсс вздрогнул. И Сентенус, и Фамий, и Инрих отметили, что их спутник поражен заявлением орка.
Труппа ехала дальше. Еще дюжина дней, и они оказались в дне пути от столицы. За эти дни Сентенус пообщался с посланником от Шляссера, и даже передал письменное донесение.
К сожалению, Хэсс старался держаться максимально обособленно. Актеры нянчились с калчегорцами. Они дали всего два представления. Одно в Илихтехе, а другое в Чапланово. Актеры предпочитали нигде не задерживаться.
Орк прижился в труппе. Актеры на него смотрели, как на родственника Страхолюда. Нуэва взял на себя обязанности по перетаскиванию тяжелых сундуков. От Хэсса и Вуня он старался держаться подальше, после того, как Вунь удумал его лечить старыми народными средствами.
Во-первых, Вунь заставил Хэсса сварить отвар специально для Нуэвы. Большей гадости Чмок не пил никогда в своей жизни.
Во-вторых, Вунь подговорил одного из кодров, чтобы тот совершил особенно страшный кульбит в воздухе, когда Нуэву первый раз усадили на кодра. По честному орк чуть не обгадил свои новые штаны, но удержался. Вунь потом объяснил, что часто испуг помогает вспомнить все что надо и не надо. Орк стоял на своем, и слегка испугался, что этот маленький изверг придумает что-нибудь еще, чтобы ему помочь.
После полудня они увидели величественные стены столицы. Сентенуса ожидал на дороге посланец от Шляссера. Послание, которое он дал прочитать всем желающим, гласило: "Предписывается устроить временную стоянку за городом на большом поле. Все необходимое будет доставлено из города".
- Даже Одольфо до такого бреда не додумался бы, - высказал свое возмущение Саньо. - Они нас не пускают внутрь. С ума сойти. Ворота закрыли, на стены стражей поставили. У нас летучие кодры в неимоверном количестве, мы это город можем взять штурмом.
- Что поделаешь, властители сего мира, - философски рассудил повар Грим. - Так, что нам делать?
- Мленков у нас примут, за них не волнуйтесь. Их отправят в пригород. Люди могут проходить в город, маленькие тоже, запрет, пока касается кодров. Поймите, что этот город просто не приспособлен для них, - Сентенус пояснил причины такого жесткого решения.
- Да это понятно, - махнула рукой Илиста. - Если этот город не для кодров, тогда зачем мы сюда шли?
- Вы, пока не задавайтесь этим вопросом, - попросил Сентенус. - Многое в жизни можно поправить. Я как раз собираюсь этим заняться.
- Да? А как? - Сентенуса чуть было не разорвали на части вопросами, но он не стал рассказывать о колдуне из Белой Башни. Сначала надо было разобраться самому.
Хэсс знал от Вуня о том, что задумал Сентенус, но делиться своим знанием не стал. Люди изнывали от любопытства.
Калчегорцы отправились к королю. Правда отправились не все, многие из них подружились с кодрами, и теперь не желали разлучаться.
К прибытию актеров с кодрами в поле установили временные домики, которые представляли из себя нечто среднее между повозками актеров и маскировочными укрытиями военных, охраняющих границы Эвари.
- Это моя! - Илиста показала рукой. - А это Инриха! - она указала на повозку рядом со своей. Вопреки обычаям она выбрала повозку не в центре, а наоборот с краю. Дело в том, что ее любимому кодру будет удобно спать рядом с крайней повозкой.
Среди актеров и присоединившихся к ним волей судьбы деревенских и городских жителей возникло оживление. Каждый осматривался и выбирал, где будет жить. Каждый стремился поудобнее устроить своих любимых кодров и маленьких человечков. Те же малыши и кодры, у которых пока не было спутников людей, положились на Хэсса в обустройстве и бытовых нуждах.
- Кодрам здесь явно маловато места, - Хэсс стоял в растерянности. Как глава Свободных, а целом и общий глава кодров, он растерялся, не зная, как их всех устроить. За штанину его дернул Вунь:
- Хэсс, а если кодриков послать вон туда, - Вунь весьма неопределенно показал направление.
- Куда? - не понял тот.
- Помнишь, ты мне рассказывал о том, как выезжал учиться с твоим учителем Шаа?
- Помню, - медленно кивнул Хэсс. - ты говоришь о дальней реке.
- Да.
- Давай ты им покажешь, где это, а я пока займусь размещением своих, - предложил Вунь свою помощь.
- Давай.
Хэсс поговорил с Пупчаем, и кодры поднялись в воздух.
- Вон там! - по привычке кричал Хэсс. Иногда он забывал, что с кодрами надо говорить мысленно.
- Вижу, - согласился Пупчай. - Можно и там разместиться.