Известная пословица.
Хэсс Незваный лег спать на диване, Вунь примостился рядом, предварительно сбегав вниз, и дав кучу поручений остальным живущим в этом доме. Два из которых были главными: это не шуметь и купить продуктов.
В отличие от счастливого Хэсса, Сентенус не спал этой ночью. Ему пришлось метаться между королем Главриком IX и первым министром Язоном. Оба слегли, заявив, что сильно болит сердце. Придворный маг тоже метался между ними, помогая Сентенусу, снести все тяготы этой ночи.
- Сентенус, я тебя воспитывал? Я тебя воспитывал! Я тебе родным дедом был, я с тебя глаз не спускал! Сентенус, что же это такое творится? - Язон сложил руки на животе и постоянно стонал.
- Дед, что ты такое несешь? - Сентенус попытался привести его в чувство.
- Я несу? Я вспоминаю, где же это я допустил такую ошибку в твоем воспитании?
- И где? - не удержался от ехидного вопроса Сентенус.
- Тама, - совсем по-простому ответил дед. - Не надо было тебе с отцом жить.
- А с кем надо было? - Сентенус примерно так и представлял, что скажет дед.
- Отдать тебя надо было бродячим актерам, чтобы не было такого позора, - выдвинул оригинальное предложение Язон.
- Еще не поздно, дед, допросишься, - пригрозил Сентенус.
Дед закатил глаза и застонал. В эту минуту в покои первого министра влетел придворный лекарь.
- Позвольте мне. Надо выпить этот отвар, первый министр, - лекарь суетился, поил не в меру горячим отваром Язона и угрожающе смотрел на наследника.
- А король? - очнувшись от своих мыслей, спросил лекаря Сентенус. - Один?
- Нет, с ним ваш отец решил посидеть, - сообщение лекаря взбудоражило первого министра настолько, что он облился горячим отваром. Лекарь тут же принялся его лечить от ожогов. Сентенус кинулся в покои короля Главрика IX, опасаясь за его жизнь. По убеждению Сентенуса, его отец - маэстро Льяма - был способен довести до гроба любого, включая и короля.
Однако опасения Сентенуса в скором времени все-таки принять свое наследство не оправдались. Он, весьма неподобающим наследнику способом, а проще говоря, бегом, добрался до покоев Главрика IX. Остановившись на несколько мгновений, чтобы перевести дух, Сентенус услышал любопытный разговор.
У короля в гостях был оказывается не только маэстро Льяма, но и кот Болтун, бывший вольным бароном Ульрихом.
- И какого фига ты здесь валяешься? - кот весьма нагло расселся на кровати короля.
- А что еще мне делать? Мне, между прочим, с сердцем плохо, - пожаловался король.
- Да? - сильно удивился кот. - А я бы на твоем месте не симулировал, а пошел бы посмотрел на все это безобразие.
- А почему ты думаешь, что я симулирую? - здесь, судя по тону, король крепко задумался над тем, чтобы казнить болтливого кота.
- В котовском обличие я приобрел несколько полезных качеств, и одно из них это способность чувствовать, что и где болит у людей, - величественно сообщил Болтун.
- Да, ну? - здесь вклинился маэстро Льяма. - А у Язона что-нибудь болит?
- Не знаю, я его не видел, - Болтун подергал ногой, и вся королевская кровать затряслась.
- Надо посмотреть, а то может тоже симулирует, - маэстро озабоченно стал обсуждать с котом состояние отца.
Король этого не стерпел:
- Это вы так со своим королем разговариваете? - взвыл он.
- А что с тобой еще делать? - почти по вуневски разумно заметил кот Болтун. - Ты же не женщина, и даже не кошка, чтобы с тобой по-другому разговаривать.
- Кхм Хммм, - на этом месте Сентенус подавил улыбку, а маэстро Льяма закашлял, видимо подавляя смех.
- Там такие летучки необыкновенные, - продолжил экскурс в последние события кот. - А еще в городе переполох. Маленькие такие люди ходят по базару, заходят в кафе, в дома, в разные места. Представляете?
- Должно быть дети от них в восторге? - против воли заинтересовался король Главрик IX.
- А еще там синие-пресиние птицы летают. Только гады сильные они очень. Мне уже одна клювом пыталась заехать, - похвастался и пожаловался одновременно кот Болтун.
- Да? Синие, но таких же не бывает, - авторитетно возразил король.
- Значит, у нас у всех обман зрения, - довольно хамовато высказался кот.
- А ко мне один маленький заходил, - свою лепту в разговор внес маэстро Льяма. - Это он от сына. Имя у него смешное - Бабайх. Такой забавный. Они все колдовские, - добавил Льяма.
- Это как? - король прищурился. Колдовство в королевстве дозволялось в определенных количествах и особо не поощрялось.
- Да вот так, - Льяме тоже надоело стоять у кровати, и он присел рядом с котом. - Бабайх пояснил, что каждый из них обладает талантом и применяет его на благо того, кого любит.
- У тебя, значит, есть свой Бабайх? - плаксивым тоном переспросил король.
Льяма понял, откуда дует ветер.
- Нет, этот Бабайх сына, а я только пойду завтра с самого утра к их хранителю, чтобы кто-нибудь из них меня выбрал, - сообщил маэстро.
- Куда пойдешь? - проявил неуемное любопытство король.
- В дом их с красной крышей и оранжевыми дверями. Они пока все там живут, пока каждый себе новый дом не найдет, - Льяма оглянулся на дверь, ему показалось, что там кто-то стоит. Кот ему подмигнул, он то давно услышал шаги, и определил, кто подслушивает под дверью королевской опочивальни.
- А еще к вам на прием ломятся калчегорцы, - поделился сведениями Льяма и пересказал то, что узнал от сына.
- Это что это такое происходит? - король встал на кровати в полный рост. - Все всё знают, я один не при делах. Кто я такой?
- Но вы же болеете, - напомнил ему Льяма.
- Я здоров, - отмел все возражения король. - Пусть меня оденут, и пойдем и посмотрим, что там такое делается.
Сентенус на цыпочках отошел от дверей. Кот стал ему намного симпатичнее, он даже простил тому, что тот наволок кучу кусков сала под его кровать, которую занял в последнее время в доме Льямы.
Сентенус вернулся к деду, но лекарь не дал ему войти в комнату. Он сказал, что министр уснул. Юноша облегченно вздохнул и отправился вниз, чтобы подумать, поесть и поговорить со Шляссером-Мортиросом.
Поесть в полночь руками с подноса, который принес его друг Кистан - было здорово. Сентенус с каждым проглоченным куском ощущал, как к нему возвращаются силы. Дед и король порядком его вымотали. Ни один, ни другой толком не выслушали. Каждый пытался предъявить претензии и одновременно потребовать объяснений, а также затыкал рот, рассказывая о своих проблемах со здоровьем.