- Мной? - на всякий непонятный случай уточнил Лаврентио.
- Конечно, других не держим, - старичок посмеивался над ним.
- А что я за это должен буду заплатить? И что за вещь вы мне предлагаете купить? - композитор проявлял практицизм.
- Вещь? - старичок сощурился. - Ту, которую действительно потеряли. Поищем?
- Поищем, - Лаврентио оглядывался в каком сундуке искать потерянную вещь.
Старичок понял его сомнения и почти уже смеялся в голос.
- Я же старьевщик, искать надо во мне. Я все вещи в себе ношу, - туманно пояснил он.
- Это как? - Лаврентио вглядывался в старика, не шутит ли он.
- Дай руку, - старичок ухватил Лаврентио и потянул к своей груди.
Рука прошла, как сквозь воздух.
- Ищи! - велел старичок.
Лаврентио видел свою руку в груди старика, и пошевелить ею боялся. Старичок еще раз повелел искать.
Лаврентио разжал пальцы, сведенные в кулак. Какая-то вещь оказалась у него в ладони.
- Теперь тяни, - разрешил старичок. - Посмотрим, что у тебя там.
Лаврентио разглядывал на руке маленькую трепещущую, но спящую нимфу.
- Ух, ты! - восхитился старьевщик. - А я все думал, чье это было. Выходит, что твое.
- Но я нимф не терял, да еще таких маленьких, - Лаврентио это точно знал.
- Это же не нимфа, это муза. Как ты творец их не отличаешь? - старичок был поражен безграмотностью гостя.
- Но моя муза со мной, - Лаврентио и в этом был уверен.
- С тобой муза новой музыки, а это муза твоей музыки, - старичок совсем впал в патетику.
- Я что-то не понимаю, - признался композитор, на его ладони так и спала муза. Лаврентио разглядел, что крылышки у нее бирюзовые, а на ножках туфельки из лепестков лилий. Платьице на его музе было из дубовых листочков, и пахла она кофе.
- Это же муза твоей игры, - старичок тоже смотрел на музу. - Красивая. Ты не помнишь что ли, что ты ее потерял? - старичок выразительно потыкал в музу пальцем, но та не просыпалась.
- Помню, но это давно было, - Лаврентио вспомнил те времена. - Это моя муза?
- Твоя, конечно.
- И что мне теперь делать? - композитор не знал, что с ней делать.
Старик опять согнулся:
- Ты можешь ее купить.
У композитора хватило ума спросить:
- Чем я должен тебе заплатить?
Старик был рад не услышать про деньги.
- Заплати мне чем-то ценным, - прошамкал он.
- Чем? Что для тебя ценно? - Лаврентио чудилось, будто он сражается со стариком на мечах.
Старик опять порадовался, что Лаврентио вывернул его вопрос в другую сторону.
- Заплати мне музыкой. Отдай мне несколько своих ненаписанных еще мелодий, - назначил он свою цену.
- Это как? Я могу отдать написанные, но они все равно будут мои, - Лаврентио силился понять, о чем толкует странный волшебный старик.
- Я заберу те мелодии, которых ты не сможешь услышать. Две мелодии, - окончательно определился старик.
- Хорошо бери, - Лаврентио больше не раздумывал.
Старик ударил его другой руке, и Лаврентио потерял две своих мелодии, но зато проснулась муза. Она серьезно и основательно разглядывала Лаврентио, а потом словно сердитая баба выкатила ему претензии.
Композитору удалось успокоить обиженную и разбуженную музу. Он долго и многословно извинялся перед ней.
- Так, что нам теперь делать? - он спрашивал совета у музы.
- Ты должен что-то решить на счет меня. Я могу вернуться к тебе, - предложила муза.
Но Лаврентио насторожил тон ее предложения. Расколов музу, что ей будет неприятно возвращаться в однажды бросившее ее место - в душу Лаврентио, тот отпустил свою музу.
- Ты сможешь жить где-то, но не у меня? - уточнил он.
- Смогу, - муза не верила своему счастью.
- Тогда иди, куда хочешь.
Дважды повторять не пришлось. Муза полетела.
- Я буду иногда к тебе наведываться, - пообещала она. - А может быть, когда-нибудь останусь навсегда, - еще больше обнадежила она.
Лаврентио вздохнул и тогда заметил, что старика рядом нет, и почти наступило утро. Он отправился искать Джу. Ему очень хотелось знать, кто приходил к ней. Джу он нашел под повозкой. Девушка была в грязи и вся растрепанная, говорить она категорически отказывалась.
Лаврентио утешал, рыдающую женщину.