Вор замахал руками:
- Про девочку я понял, теперь все-таки про вещи.
- А что? - Нинихмай покрутил головой. - Мы вправе!
- Мы вправе! - Вунь выпятил подбородок.
- А я не понял! - Хэсс требовал разумных объяснений.
- Он на тебя навесил этого помертвого, мы это скомпенсировали, - Вунь замахал руками перед глазами Хэсса.
- Я что без вещей останусь? - влез в разговор Инрих. - А они что все время с тобой ехали?
Хэсс вынужден был рассказать о его встрече с маленькими человечками. Инрих спокойно кивал. В итоге этого разговора он задал единственный вопрос, который так и не задал Хэсс. Директор спросил какому количеству маленьких человечков Хэсс является личным духом. Ответ подкосил Хэссу колени. Инрих оценил состояние личного духа, но вопрос о своих вещах не закрыл. В итоге долгих препирательств директор вернул себе вещи, но расплатился с Хэссом обещанием помочь ему в случае острой необходимости. Вунь вел девочку, а Хэсс нес на руках Нинихмая. В повозке они втроем спели личному духу колыбельную, тот успокоился и смирился с многочисленностью рода Вуня.
Отец Григорий решился поговорить с Най о ее матери. Вечер после прощания с Одольфо ему показался походящим. Григорий поправил свой черный балахон.
- Най, прости, что отрываю тебя, но удели мне немного времени, - отец Григорий смотрел так просительно, что Най не сочла возможным отказать. Она беспомощно посмотрела на Крысеныша.
- Иди, - разрешил он.
Отец Григорий и девушка остановились у большого дерева. Най ожидала, пока ученый сформулирует свою просьбу. Григорий выдерживал время, что бы Най прочувствовала важность их разговора.
- Най, я не хочу вмешиваться не в свое дело, прости, - сразу попросил он. - Но я не могу все оставить так.
- Вы о матери? - догадалась Най.
- Да, Най, - Григорий убедился, что девушку тоже тревожит эта тема.
- Говорите, - она напряглась. Най показалось, что отец Григорий ее будет ругать.
- Най, ты бы поговорила со своей матерью, - осторожно предложил Григорий.
- О чем? - ощетинилась девушка.
- О себе, Най.
- Мы уже говорили, - возразила она, как о давно решенном.
- Тогда ты могла бы поговорить не о тебе, а о ней самой, - отступил Григорий.
- О чем вы? - не поняла Най.
- О том, что твоя мать живет не настоящим, а только прошлым. Ты привыкла, что это всегда так, и никак иначе, но я же вижу, что твоя мать уходит, так ничего и, не сделав в жизни. Ты бы ей об этом сказала. Она же даже не может встретить мужчину потому, что видит только свое прошлое с Лаврентио. Ты извини, Най, но об этой истории мне рассказал сам Лаврентио.
Най молчала.
Отец Григорий попробовал подступиться по-другому:
- Най, пойми, пока твоя мать не изменится, то вы не найдете общего языка.
- И как бы вы это ей сказали на моем месте?
- Я бы сказал, что я люблю ее, - не растерялся отец Григорий, - а потом бы попытался объяснить, что она себя закапывает в землю, так и не прожив свою жизнь.
- Может быть я и попробую, - Най не стала продолжать разговор. - Я так думаю, что на вас навеяла смерть Одольфо. Вы тоже подумали, что мать уходит?
Отец Григорий кивнул, он не стал пояснять девушке, что подумал, что тогда и она и Анна будут более восприимчивы к его словам.
- Я воспользуюсь вашим советом, отец Григорий, - Най не испытывала благодарности к нему, но признала его правоту. - Но, что я хочу попросить вас. Пожалуйста, больше не вмешивайтесь в мою жизнь.
Отец Григорий склонил голову.
Глава 28. Мост на гнилых опорах
Обида - мост на гнилых опорах.
Лучше упасть в воду, чем стоять на том берегу.
Народная мудрость.
Следующий день пребывания труппы в гостях у Мастеров ознаменовался общим собранием труппы. Инициатором сбора выступил директор. Он уже простил Хэсса, Вуня и Нинихмая и рассказал о них Илисте. Новости, благодаря легкому языку примы, распространились среди актеров, но особого волнения не вызвали. Это стало еще одним ярким штрихом к чудесам Темной земли.
Все собрались на площадке перед входом в главную залу мастеров. Илиста вышла вперед. Сегодня она закрутила волосы в замысловатую прическу с торчащими локонами, чувствовалась, что Анна долго трудилась над прической. Прима надела облегающее трико и куртку Инриха. Хэссу даже показалось, что Илиста забрала себе на хранение вещи директора, мало ли что еще придет в голову Вуню.
Актриса подняла руку, призывая к вниманию:
- Сегодня новый день, и мы должны решить, что делать дальше, - начала Илиста свою речь.
Люди одобрительно закивали.
- Как вы уже все понимаете на фестиваль мы опоздали, - Илиста вздохнула, многие лица омрачились. - К тому же нас постигли потери. Умер Одольфо, Лайм и Нигмар, серьезно пострадала Маша. Но сейчас ее состояние приемлемое. Шрамы останутся, но калекой она не будет. К сожалению, больше мы ничего не можем сделать. Я еще хочу вспомнить Линая, который так много сделал для нас, но видимо его путь закончился. Но в этом пути у нас были не только потери, но приобретения. Мы повстречались с удивительными созданиями, с кодрами. Не мне объяснять вам, что за счастье мы получили. Я знаю, что почти все нашли с ними общий язык. - На этом месте на лицах появились улыбки. Илиста сделала паузу прежде, чем продолжить. - Как первоначально нам объяснили Великие Мастера кодры уйдут с нами. И это тема нашего разговора. Но пока вы не высказывались, я хочу попросить у всех прощение за то, что случилось пусть и не по моей вине, но при моем участии. Простите меня, но если бы мы не пришли сюда, то многое не потеряли, но многое и не получили.
Актеры проводили Илисту в молчании, она встала в первый ряд. На импровизированную трибуну, сделанную из пары ящиков, вышел директор. Он лукаво улыбался какой-то известной только ему шутке. Хэсс подозревал, что предметом его улыбок служил он сам и маленькие человечки.
- Илиста говорила перед вами первая, как человек, собравший вас всех в этот путь. Теперь надо высказаться мне, как главному в пути. Мы не приедем на фестиваль, но я не оставляю надежды, что когда-нибудь... Но сейчас не об этом, сейчас главное, что мы будем делать дальше. Я хочу всем сказать, что Великие мастера пригласили меня на разговор сегодня, и после нашего собрания, я отправлюсь к ним. Пока же надо выработать единое мнение. Мы забираем кодров?
Стройный хор голосов взорвал воздух:
- Да!
- Отлично, это главное решение поэтому, придется решать основные проблемы. Куда мы можем пойти? Здесь же мы не останемся?
Вперед выступил орк Страхолюд:
- Если позволите, уважаемый Инрих, эта земля теперь будет нашей орковской, - он высказал это так уверенно, весомо, что дополнительных вопросов не возникло.