Саньо рассмотрел предложение Илисты, и даже задумался, а не последовать ли ему. Это открыло глаза женщине, которая поняла, что ее друг впал в глубокий омут проблем.
- Саньо, а хочешь я тебя с кем-то познакомлю, - повинуясь порыву сострадания, предложила Илиста
- С кем это? - Саньо не поверил Илисте. - С кем можно познакомится в этом лесу?
- С... - Илиста запнулась. - Пойдем, только сначала скажи: "Я не скажу ни слова, я не напишу ни слова, я не сообщу никому ни слова о том, что узнаю сейчас от Илисты".
Саньо повторил слова, а Илиста приняла его обещание.
- Пойдем, - Илиста потянула его за руку. Они выбрались из повозки, и Илиста потащила Саньо назад по дороге.
- Долго еще идти? Между прочим, мне уже лучше, - вяло сопротивлялся Саньо.
- Уже пришли, - Илиста опустила его руку, вынула из корсажа камушек и бросила его на землю. - Посиди, если устал.
Затем она напряженно вглядывалась в темноту, а минут через десять прилетел Мрым с подружкой.
- Чтоб меня.. Чтоб тебя... Чтоб их всех... - слышалось самое приличное из уст актера. Он машинально произносил монолог одного из самых гадких персонажей, ругающегося на протяжении всей постановки "Глаз ночи".
- Ну, как? - Илиста развела руками. - Нравится?
Великий актер современности Саньо и не заметил, как убежало его плохое настроение и безграничная жалость к себе.
Они возвращались далеко за полночь. Саньо мог вполне оправдать свое прозвище "Солнечный", так он светился от переполнявших его чувств.
- Смотри-ка, что творит седобород! - заметила Илиста. - Лучики зеленые.
- Где? - Саньо пытался рассмотреть, но все было темно.
- Были лучики из его повозки, - сообщила Илиста.
К ним подошел Кхельт.
- Что это вам не спится? Вы за границу лагеря выходили?
- Прогулялись, - ляпнул Саньо, Илиста толкнула его в бок локтем.
- Оно и видно, - сам себе ухмыльнулся Кхельт, когда пара прошла в повозку Илисты. - Хорошо погуляли вместе, вон как мужик светится.
К сожалению, его замечание услышала Богарта, стоявшая между повозок. И ее настроение резко пришло в упадок, могло показаться, что в глазах блеснула слеза.
- Ну, как? - Илиста вытянула ноги, а Саньо обтирал их мокрой тряпкой от грязи.
- Сама упала, не зачем было так быстро взбираться, - Саньо не собирался утешать Илисту. - Синяк будет, но до премьеры заживет. Не хорошо зрителям синюшные ноги показывать.
- Ха, без тебя знаю. Анна замажет. А так тебе понравилось?
Саньо мечтательно улыбнулся, вспоминая свой короткий, но высокий полет на кодре.
- А у тебя тоже двери внутри открываются, когда они говорить начинают? - спросила Илиста.
- У тебя двери? А мне кажется, что на меня волна наплывает, так лениво и протяжно, а потом поднимает вверх, так здорово, - поделился Саньо.
- А у меня двери, разные, но двери. В последний раз мне показалось, что я сама стала дверью, представляешь?
Саньо поболтал с Илистой еще час, который Богарта провела в раздумьях о несовершенстве людей, то и дело слыша смех из повозки ведущей актрисы.
Почти под самое утро Хэсс Незваный проснулся, или вернее, ему показалось, что он проснулся. Стоя на пустой и холодной скале, Хэсс пытался вспомнить, как он сюда попал. За его спиной раздалось вежливое покашливание. Молниеносно Хэсс обернулся, в руке блеснул нож.
- Шаа? - удивлению юноши не было предела. Перед ним стоял его ныне покойный учитель и друг Шаа Змееныш.
- Не забыл еще старого осла, мальчик? - улыбнулся учитель.
- Шаа? Но ты же умер? - Хэссу захотелось кинуться на грудь учителя и обнять его крепко-крепко.
- Там я умер, - согласился Шаа. - Но не до конца. Знаешь, существует поверие, что если ты в этом мире, что-то должен еще сделать, если тебя кто-то любит, и ты любишь кого-то, то смерть не означает еще полный уход.
- Да? - Хэсс еле сдерживался, чтобы не заплакать. - А можно тебя обнять?
- Пока нет, - сообщился Шаа. Но это "пока" сделало жизнь Хэсса почти выносимой.
- А когда можно будет ты мне скажешь? - потребовал он ответа.
Шаа еще раз улыбнулся:
- Тебе бы все обниматься, но я тебе скажу.
- Шаа, а что...?
- Ты хотел спросить, что я здесь делаю? - продолжил вопрос ученика его учитель. - Но тебе страшно спрашивать?
- Да, но только не то, что так страшно, как страшно, а страшно, что ты ответишь и уйдешь, - признался Хэсс. Он зачарованно рассматривал своего учителя. Сейчас Шаа выглядел лет на десять моложе, чем в последний их день совместной жизни. Вокруг глаз почти разгладились морщины, губы не кривились от боли, и волосы были почти черные.
- Ладно, мальчик, пойдем со мной.
- Куда?
- Там, где погреться можно. Я, между прочим, живой человек, тоже мерзну.
- Живой? - Хэсс прошептал, но Шаа лишь пожал плечами.
Они сидели на уступе, закрытом выступом скалы. Огонь горел, и грел двоих, встретившихся столь нежданно.
- Вниз не сойдешь, да и вверх тоже, - сообщил учитель. - Хорошее место для встречи.
Хэсс кивнул, не вникая, как он сюда попал.