- Стоять! - старик глядел со злым прищуром.
Йонат попятился назад, наткнулся на камень и плюхнулся на него, закрываясь ладонью от направленного в его сторону ствола.
- Эй, ты что?! Рехнулся? Убери пушку, дурак...
Старик, довольный произведенным эффектом, захихикал, взял револьвер за ствол и протянул Нихаду.
- Держи.
Нихад осторожно принял оружие, слегка напрягая мышцы в соответствии с предполагаемым весом револьвера. Его рука подскочила вверх - револьвер оказался необычайно легким.
- Так он игрушечный! - поразился Нихад. - А выглядит, как настоящий.
- Черная керамика, - гордо ответил Хэм Питч.
- Ну-ка, дай позырить, - протянул руку Йонат.
Они вертели в руках черную игрушку, осматривали барабан, курок, качали головами и причмокивали. Старик самодовольно хихикал.
- Что, старый, - спросил наконец Йонат, - решил торговлю открыть? И сколько думаешь на них зарабатывать? Берешь нас в дело?
- В годы моей юности, - ответил старик надменно, - молодые люди были догадливее. Я не собираюсь открывать дело, а собираюсь пустить их в дело.
- Их? - спросил Нихад.
- Немного терпения, молодые люди.
Старик не по годам резво смотался в барак и вынес оттуда еще два керамических револьвера и кучу какого-то пестрого тряпья.
- Вот, - сказал он, несколько запыхавшись, сваливая тряпье у ног парней и вручая один револьвер Йонату.
- Что это? - спросил тот, косясь на яркую материю.
- Молодые люди, скажите старику, долго вы намерены жить среди помоек, не имея гроша в кармане и возможности в праздник позволить себе хотя бы кружку пива?
Друзья угрюмо молчали.
- Лично я, - продолжил Хэм Питч, - больше так жить не намерен. И я-таки желаю разбогатеть, чтобы иметь приличный дом, носить хорошие костюмы, вставить себе зубы и кушать вкусную и полезную пищу. И я говорю вам, что разбогатею и сделаю это сегодня. А вы мне в этом поможете.
- Прямо сегодня? Во время карнавала?
- Сегодня или никогда!
- И что мы должны делать?
- Для начала наденете вот это.
Старик указал на принесенное им тряпье. "Это" оказалось длинными балахонами-накидками, пошитыми из белых и черных ромбов, с подкладкой и капюшонами. Кроме того, были еще три маски, изображавшие веселенькие лица паяцев.
- Мы все наденем это и спрячем под полой эти маленькие, черные игрушки, и выйдем на улицу, и нанесем маленький визит в ювелирную лавку Зенавы Тесфайи - он сегодня работает, ибо много есть богатых господ, желающих в день праздника подарить своей даме ту или иную безделушку. И мы нанесем свой визит сегодня, пока идет карнавал и никто не обратит на нас внимания, и сделаем это сейчас, ибо через полчаса Зенава отпустит приказчиков и на пару минут останется один, чтобы все запереть и проверить... Итак, молодые люди?..
Йонат присвистнул.
- Ну, ты даешь, старый! Здорово придумал!
Глаза его горели, он дрожал от возбуждения.
- Годится, Хэм Питч, пиши меня в свою команду!
Он быстро напялил балахон и маску, завязал тесемки. Вдруг его глаза, блестящие из прорезей веселенькой личины, остановились на Нихаде. Тот сидел не шелохнувшись.
- Эй, а ты что?
Нихад посмотрел на него и на старика с несчастным видом.
- Я... не могу я, ребята, - прошептал он. - Это ведь грабеж, это... нехорошо...
Он сам устыдился своего лепета.
Старик язвительно ухмылялся. Йонат взбесился:
- Честненьким остаться хочешь, болван? Ну, так и подохнешь с голоду! Ты что, совсем спятил - такой шанс упускать?!
Нихад глубоко вздохнул, с тоской посмотрел на лежащую у помойки книжку. Ветер шевелил ее страницами. "Сидел бы сейчас у моря и читал..."
Йонат перехватил его взгляд. От ярости он не мог найти слов.
- А! Вот что... вот оно что!..
Он бросился к книге и, задрав полы балахона, принялся остервенело топтать ее.
- Вот... вот!..
Повернулся к Нихаду и заорал:
- Ты что, думаешь, Перничек тебе поможет?! Или пророк этот занюханный Джастич? Спасут они тебя от нищеты, да?! Дурак! Да этот Тесфайи с жиру лопается, а мы тут в грязи подыхаем. Разве это грабеж? Это просто справедливо: забрать у него лишнее. В этом мире никто ради тебя пальцем не пошевелит, если сам себе не поможешь. Понял?! Хэм, ты же старый человек, ну скажи ты ему!
- Молодой человек, - сказал Хэм Питч вкрадчиво, - а ведь ваш друг прав. В конце концов, мы и без вас обойтись можем. Ну, а как вы тут жить будете, когда мы с ним уедем в дальние края? Без Йоната работы в порту у вас не будет... Я бы на вашем месте выбросил из головы все иллюзии и посмотрел в глаза реальности. Разве справедливо поступили в свое время с вами и вашей покойной матушкой? Ведь вас попросту выкинули на улицу! Этот мир жесток, и мы должны забыть о всепрощении, мы должны мстить. Перничек вам не поможет, мой юный друг, этот мир не для идеалистов - в нем выживают только парни, умеющие о себе позаботиться...
Через минуту три фигуры в черно-белых балахонах-накидках и в масках веселых паяцев выскользнули из двора.
2
Давай, давай, иди сквозь карнавал, терзаемый голодом и сомненьями. Путайся в полах балахона, спотыкайся, проклинай хлопающую подметку, но главное - не теряй из виду две идущие впереди фигуры в таких же накидках. Обоняй запахи приготавливаемой прямо на улице пищи, слушай смех, радостные крики и музыку вне тебя и слушай урчание желудка внутри себя... Ты беден, нечист, убог, ты чужд всему этому, ты - как грязная крыса, в чужой одежде пробравшаяся на бал фей и эльфов. Не для тебя играют эти скрипки и флейты, не для тебя танцуют эти прелестницы в костюмах баядерок, не для тебя так блестят их глаза сквозь прорези изящных полумасок. Съеживайся, сутулься, старайся быть невидимым - кажется, что все смотрят сквозь тонкий балахон и ясно видят, кто находится под ним и что ты есть на самом деле самозванец! И когда совсем рядом проносятся чьи-то шелестящие шелка, и белая кожа открытых плеч и шеи, и темные локоны, спадающие на белизну, и аромат незнакомых парфюм достигает твоих ноздрей, пытайся представить, как разит от твоего немытого тела и от твоей нестиранной одежды.
Поспешай, поспешай, не теряй из виду друзей. Но успевай зыркать по сторонам и созерцать, как дар судьбы, как милость, оказанную бедному родственнику, все эти вывешенные из окон ковры с роскошным шитьем, гирлянды бумажных фонариков, яркие щиты с рыцарскими гербами, цепочки воздушных змеев над головой, исполненных в виде серебряных драконов, проплывающие мимо них воздушные шары с золотыми грифонами и орлами на боках. И цветы, цветы, повсюду цветы, море цветов по всему Алгурийскому проспекту.