— Слишком много внимания мы уделяем в последнее время вашей семье. — Неодобрительно произнёс младший старейшина. — Только и разговоров, что об Оррине, Рорине и Малыше.
— Я рад, что ты, наконец, признал наши семейные таланты.
Разгоравшуюся ссору прервало долгожданное появление Малыша с Рорином. Старый шаман с интересом взглянул на своего внука. Высокий (для человека), худой, немного загоревший подросток стоял около двери и спокойно смотрел на Совет. По внешнему виду было сложно определить расу мальчишки. Для орка он был мелковат ростом, но уже сейчас его фигура обещала с возрастом обрасти мышцами, и он станет достойным представителем их семьи. О примеси человеческой крови говорил более светлый оттенок волос, не так чётко выраженные скулы, менее массивные надбровные дуги и недостаточно мощный для орка подбородок. Так как тяжёлые волосы были собраны в высокий хвост на затылке, на лице принца в первую очередь привлекали внимание глаза. Странного бирюзового цвета, они чётко указывали на наличие эльфов в родословной. Так же на это намекала и форма кистей рук, слишком длинные и изящные пальцы не могли принадлежать чистокровному человеку.
Шаман одобрительно усмехнулся — внук получился удачный. Если и мозги под стать внешности, то это будет просто подарок судьбы. Осталось только взять его в свои руки и придать окончательную форму характеру и способностям. Судя по рассказам сыновей, мальчик очень перспективный, но в силу малого возраста недостаточно уверенный в себе. Теперь осталось только не дать этим выжившим из ума старикам из Совета испортить Малышу жизнь своими подозрениями и завышенными требованиями.
— Он что, так и будет молчать? Тебе нечего нам сказать, Малыш? — Спросил один из старейшин.
— Спрашивайте.
— А сам проявить инициативу не желаешь? Должны же мы сначала составить о тебе какое-то мнение, прежде чем проводить обряд и дать тебе права взрослого орка.
Чем дольше продолжалась беседа внука с Советом, тем больше тот нравился Торрину. Он не ожидал от подростка такого спокойствия и уверенности в себе. Создавалось впечатление, что он значительно старше и опытнее, чем был на самом деле. Тут внук, прислушиваясь к речи одного из старейшин, характерно наклонил голову и так напомнил деду Оррина в детстве, что у старика перехватило дыхание. Именно в этот момент он принял мальчишку в своё сердце и окончательно включил его в состав семьи. Теперь старый шаман решил сделать всё возможное и невозможное для сохранения жизни и здравого рассудка внука. Все соображения выгоды для расы и клана отошли на второй план, пусть о пророчествах голова болит у богов. А старый шаман видел перед собой только родную кровь, внука, продолжателя рода, надежду семьи. Теперь, при принятии решений будут приниматься во внимание, прежде всего интересы и желания самого Малыша, и лишь потом семьи, клана, расы. Торрин кивнул младшему брату и старейшина сказал.
— Пора принимать решение. Кто за проведение обряда инициации завтра вечером — поднимите руки.
Вот этот день и наступил. День рождения — двадцать пять лет. Первое совершеннолетие у орков. Был бы я чистокровным человеком, то, возможно, у меня уже были бы жена и дети. А с точки зрения орков я дорос только для получения взрослого имени и если обнаружится Дар — для обучения у шамана. Такая вот разница.
Странно, совсем нет ощущения праздника или перемен. День как день. Ничего особенного, если не считать того, что вечером мне придётся пойти на обряд, смысла которого не понимаю, но чувствую, что это не совсем для меня безопасно.
Да, да. Явно существуют свои подводные камни во всей этой радужной истории с принятием в клан. Слишком много надежд возложили на меня новоявленные родственнички, а если они не оправдаются? Кто будет виноват? Правильно — я. И что со мной тогда будет? Неизвестно. К тому же мне не понравились все эти смотрины на Совете — "мы на тебя посмотрим и решим…" Если я так нужен, что тащили сюда с такими потерями, то для чего сейчас все эти сомнения? И старейшины тоже ещё те хитрецы, среди них явно сильно соперничество и борьба за власть. А я, как сладкая косточка среди стаи матёрых псов, права голоса не имею, но с решением Совета должен согласиться.
Сам Совет вспоминается весьма смутно, хотя тогда я был на удивление спокоен. Как потом объяснил мне Рорин, по распоряжению вождя мне в чай кухарка добавила кое-каких травок. Вот из-за них-то я и имел такую ясную голову, что в ней звенело, и спокойствие опытного дипломата. Правда потом, после Совета, дико захотелось спать и в комнату меня почти принесли на руках. Но, всё что ни делается — всё к лучшему. Дядя сказал, что я произвёл хорошее впечатление и обряд принятия в клан и инициации разрешили. Так что вечером мы собираемся уехать за город, к старому шаману.
Мы — это Оррин, Шас, маг Че и я. Из старейшин никого не будет, моё совершеннолетие — наше семейное дело. Больше всего меня возмутило во всех этих приготовлениях то, что меня запретили кормить! Вообще! Разрешили попить сладкой водички и всё. А у меня растущий организм, мне надо питаться много и без ограничений. Рорин сказал, что на сытый желудок меня на обряде может стошнить. Ну и что? Поем, стошнит, опять поем — какие проблемы? Но нет, даже местная кухарка отжалила мне сухарик и сказала, что торжественный обед будет завтра. Кошмар! До завтра надо дожить. Пойду, пороюсь в своём мешке — там, на дне, припрятан кулёк с семечками.
Так, разобравшись с «заначкой», спускаюсь вниз в хорошем настроении. Что я в самом деле боюсь раньше времени? Будет день — будет пища. Приедем к отшельнику, там и будем разбираться по обстоятельствам.
Только бы получилось. Только бы всё прошло нормально. Оррин имел много причин для беспокойства. Помимо риска во время обряда инициации (даже при активизации простого магического Дара в прошлом бывали летальные случаи, а здесь ждут мультидар — риск возрастает многократно), за их отрядом увязалось несколько наблюдателей. Не то чтобы вождь подозревал их во враждебных намерениях, но беспокойство они вызывали. О пророчестве для сына Оррина знали во всех кланах, так что их попутчики могли быть и не из Небесной Змеи.
Нет, вождь не боялся нападения, но и позволять интересоваться делами его семьи — было не в его характере. Помимо наземных соглядатаев, в небе болталось несколько малых дирижаблей — одна надежда на бойцов семьи, ждущих их около хижины Торрина. Как опытный шаман Оррин прекрасно понимал, что имея дело с магией ничего нельзя сказать наверняка. Если возникнут сложности — чужие глаза ни к чему.
Торрин Падающая Звезда стоял около своего дома и наблюдал за приближающимся отрядом. Они прибыли как раз вовремя — только начало темнеть. Для ритуала всё было готово, дело осталось за малым — собрать всех вместе и приступить. Судя по демонстрируемому спокойствию, все настроены серьёзно и сделают всё возможное для положительного исхода намечаемого мероприятия. Это хорошо, сомнения — враг магии. В магических школах всех направлений, детей прежде всего учат самоконтролю и спокойствию. Очень много несчастных случаев произошло от потери магом сосредоточенности (это у взрослых, что же говорить о детях?).
Всё, приехали. Спешившись и расседлав лошадей, участники церемонии вошли в дом. Надо сказать, что это строение комфортабельным жилищем можно было бы назвать с большой натяжкой. Круглая хижина, диаметром не более трёх саженей, была сильно углублена в землю (почти землянка), стены были сделаны из самана (смесь резаного сена и глины), крыша покрыта тугими вязанками сухой травы, хлипкая дверь довершала картину. Окон в доме не наблюдалось, а дым от очага уходил через отверстие в крыше.
Торрин усмехнулся — для современной молодёжи такой тип жилища почти забытая древность. Но орочьи шаманы не зря славились своим консерватизмом — слишком многие перемены в прошлом пришлось оплачивать кровью. Поэтому обряд проведут здесь, в старом доме, на обжитом месте, где было проведено множество инициаций для подростков их семьи.
Пока гости осматривались, разводили огонь в очаге, заваривали травяной чай — совсем стемнело. Шаман ещё раз внимательно вгляделся в ночное небо, ещё раз убедился в благоприятном расположении звёзд, и вошёл в дом.
Там всё уже было готово — гости напились чаю и были готовы к предстоящим испытаниям. Шаман взял из мешочка на поясе сухую смесь из необходимых трав, бросая их в огонь маленькими порциями, стал ждать подходящего момента. Пока дым трав ещё не заполнил помещение, шаман приказал всем снять обувь и раздеться до пояса. Оррин, Шас, Малыш и маг Че отошли к стенке и принялись раздеваться.
— Снимите все блокирующие магию амулеты — они могут сильно помешать.
Если Шас беспрекословно снял массивный браслет с левой руки, то маг Че засомневался, стал оглядываться на Оррина и поглаживать вышитую ладанку на груди.
— Твои сомнения убьют всех нас. — Старик неодобрительно покачал головой. — Магия Че самая слабая, значит, откат тебе ничем не грозит. Ты знал куда шёл, тем более сын достаточно предложил тебе за участие в обряде.
Маг Че вздохнул и снял свой оберег с шеи. Дым от трав вёл себя странно — вместо того чтобы подняться к отверстию в крыше он стал стелиться по полу и постепенно подниматься всё выше. Участники встали в позицию для обряда, правда, не совсем по традиционному канону, так как участвовало не двое орков (шаман и подросток), а четверо (добавились маги Че и Эль).
Малыш встал лицом к входной двери, Оррин был у него за спиной и положил руки ему на плечи. Шас и маг Че встали вплотную к ним справа и слева, каждый из них одну руку положил Малышу на грудь, а второй закрыл кисть вождя. Босые ступни надёжно опирались на земляной пол хижины. Старый шаман начал обряд, стоя лицом к внуку и спиной к входной двери. Слабый огонь очага давал достаточно света для ориентирования в помещении.
Дым поднимался всё выше и выше, пока не накрыл всех с головой. Только тогда старый шаман запел, ритмично прищёлкивая пальцами.
Меня от волнения стало потихоньку потряхивать. До самого последнего момента я был уверен, что обряд — дело чисто символическое, просто чтобы соблюсти все традиции при принятии в клан и выборе взрослого имени. Но, похоже, тут всё серьёзно. Когда мы разделись и встали около костра на полу хижины, я практически ничего не чувствовал кроме некоторого дискомфорта от необычной обстановки. Когда маги положили на меня свои руки, прежде всего удивила разница в ощущении чужого прикосновения. Я даже закрыл глаза для лучшего восприятия, к тому же в хижине было почти темно, да и поднимающийся дым зрелищности не добавлял.
Внимательно прислушавшись к своим ощущениям, я окончательно убедился — руки Оррина постепенно нагревались. Становясь почти горячими они, казалось, передавали мне силу, и она бежала по жилам, весело бурлила, и от её избытка стало покалывать кончики пальцев на руках и ногах. Количество силы постепенно нарастало, тело разогревалось, мне показалось, что ещё немного, и я стану светиться в темноте. И тут леденящий холодный ком возник в груди под ладонями магов Че и Эль. Я даже не успел испугаться как следует, когда горячая волна со всего тела стала собираться вокруг льдышки в груди и выталкивать её к ладоням магов. Но лёд яростно сопротивлялся, мощность противоборствующих сил стала возрастать скачками. На границе их столкновения образовался круг, приносящий мне всё усиливающуюся боль. Некоторое время я терпел, скрипел зубами от боли, но потом не выдержал и застонал. Пальцы Оррина дрогнули у меня на плечах, и он сказал.
— Чего ты ждёшь? Помоги силам договориться между собой, иначе они разорвут тебя в споре за твоё тело.
— Как? — Прошипел я сквозь зубы, боль становилась невыносимой. — Да скажи мне что делать! А то я сдохну у вас под руками!
— Что ты чувствуешь? Говори быстрее!
— Больно! Больно в груди! Лёд, пламя, больно!
От дикой боли в груди стали подгибаться колени и я уже почти висел на руках у магов. Одно хорошо — сила не поднималась выше плеч, иначе у меня давно уже вскипели бы мозги.
— Куда ложишься?! Стоять!! Смешивай их, соедини лёд и пламя, или нам всем конец! — Рёв Оррина не дал мне потерять сознание.
Мне было так плохо, что я уже почти смирился с подступающей смертью, но тут меня стало мутить и для того, чтобы меня позорно не стошнило прямо в костёр, я стал сопротивляться.
Да что такое? Не я должен бояться сил — они должны подчиняться мне. Я тут главный. Я решаю — жить или умереть! С безысходной решимостью я стал выталкивать комок сил из груди.
Я! Здесь! Хозяин!
Это! Моё! Тело!
Не вам решать мою судьбу!
Я вам хозяин! Вы мои руки! Вы мои глаза и уши! Я для вас хозяин, друг, брат…
Вы — мое тело, моя жизнь, моё будущее…
Может быть, я схожу с ума, но у меня создалось чёткое впечатление, что силы живые. Более того — они разумны. По крайней мере, только этим я могу объяснить тот факт, что противоборство трёх сил затихло в груди, они прислушивались ко мне. Боль понемногу стала утихать, лёд и пламя перемешиваясь, становились тёплым пушистым клубком, уютно пристроившимся под сердцем. Я настолько увлёкся приручением сил, что перестал обращать внимание на происходящее в хижине, торопясь ближе познакомиться с новыми возможностями. Не открывая глаз, я мысленно потянулся во внешний мир, точнее, мы все захотели посмотреть — что там снаружи. Резко обострившийся слух делал дыхание присутствующих громоподобным, потрескивание сучьев в костре резало слух, и я поспешно снизил уровень восприятия.
Интересно, что же во мне изменилось? Что мне принесла весьма болезненная инициация магического Дара? Первое положительное ощущение — я чувствовал себя сильным и абсолютно здоровым. Уже хорошо. Как там говорил Оррин, мне должна достаться магия всех богов, потому что во мне течёт кровь их созданий. Надо определить — правда ли это.
Какая там самая безопасная из сил? Магия Че? Так, я встал удобнее, земляной пол хижины приятно холодил босые ступни. Сильно сомневаясь в положительном результате своей попытки использовать магию Че не пользуясь камнями-накопителями или пентаграммой (за всю записанную историю человеческой магии таких прецедентов не было), я направил силу в землю. Вначале ничего не получалось — поток силы не мог покинуть тело, как маленький щенок толкаясь носом, но не умеющий найти выход. Тогда я не стал ограничиваться только силой Че, а обратился ко всем силам, принявшим меня.
Ого! Как поток воды, прорвавший плотину, сила хлынула вглубь земли. Кто бы мог подумать! У деда, оказывается, целых три «заначки» зарыто только в хижине! И не занюханные меди, и не две штуки! Всё больше золи, немного реби, а в одной даже пять инзоли. Это же целое состояние! А живёт в чистом поле в землянке.
Так, что-то отвлёкся. Что там глубже? Мощная водяная жила подходила достаточно близко к поверхности, чтобы быстро вытянуть поток. Но достаточно глубоко, поэтому в доме не было сырости. Умно, лишний аргумент в магическом споре никогда не помешает. Так, что дальше? Корни, чьи-то старые кости, слой песка и гальки — такое впечатление, что под нами русло реки, высохшей тысячелетия назад. Глубже мусора, нанесённого древней рекой, легко определялись россыпи драгоценных камней. Никогда бы не подумал, что вдалеке от гор имеет смысл искать такие месторождения. Не зря это место присмотрели в своё время древние шаманы. Выбирали с умом — это же неплохое хранилище ценностей на "чёрный день". Хорошо, землю чувствую, а огонь? В ответ от костра пришла волна тепла.
Я открыл глаза и увидел, что маги и дед стояли около стен и молча ждали результатов моих изысканий. Если орки смотрели на меня с надеждой и одобрением, то в людских глазах преобладали настороженность и опасения. Я усмехнулся и протянул руку к огню — маленький лепесток перепрыгнул ко мне на ладонь и горел не обжигая. Маг Че побледнел, его рука машинально стала нащупывать на груди защитный амулет. Похоже, он впечатлён.